Алексей СЛАПОВСКИЙ
КЛЮЧИ
Трагикомедия в 2-х злоключениях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАРК, около 70 лет
ЖАННА, за 60 лет
КАРОЛИНА, их дочь, 35 лет
ДАНИИЛ, муж Каролины, около 40 лет
РОБЕРТ, старший сын Марка и Жанны, около 40 лет
МАКС, друг Роберта, около 40 лет
АННА, младшая дочь Марка и Жанны, около 30 лет
БОЛЬНОЙ, около 50 лет
АРТУР, около 30 лет
СУЛИМ, около 30 лет
СОСЕДКА, около 50 лет
МАГДА, 25 лет
СОСЕД, 45 лет
ПОЛИЦЕЙСКИЙ, около 30 лет
ЗЛОКЛЮЧЕНИЕ 1
На сцене – куб комнаты. Напоминает огромный ящик без передней стенки. Видны дверь в другую комнату и окно на балкон, тоже с дверью.
Марк сидит на диване перед телевизором, слушает новости о пандемии коронавируса, переключает каналы. Телевизор подсоединен к интернету, там и государственные каналы, и частные, и блоги, как в обычном компьютере. И мнения ведущими и комментаторами высказываются самые разноречивые. Например:
1 – Самое опасное сейчас – преуменьшать, извините за тавтологию, опасность, которая нам грозит. Элементарная статистика показывает, что… (Марк переключает).
2 – Ясно одно – вирус страшен и реален, но абсолютно все меры, принимаемые во всех странах, фактически фейковые, бессмысленные. Напомним старую байку: если от гриппа лечиться, проболеешь неделю, если не лечиться – семь дней. Поэтому…(Марк переключает).
3 – А я вам скажу так: главная зараза у вас в голове! И давно. И она, как я понимаю, не лечится. А если лечится, то… (Марк переключает).
4 – Пользуясь ситуацией, государство устанавливает над гражданами тотальный контроль. Эпидемия пройдет, а вот с контролем, будьте уверены, государство не захочет расстаться. И граждане даже не будут против. Знаете, почему?..
Возможно, режиссер-постановщик захочет воспользоваться и реальными фрагментами конфликтующих между собой высказываний, а также видеороликами о том, как люди, находясь в заточении, танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах – и поодиночке, и целыми оркестрами (каждый музыкант в своем окошке), занимают и развлекают себя и других, чем могут, дают советы по профилактике и лечению – самые невероятные. Тут полный простор для фантазии режиссера, для реализации его склонностей и намеков на те идеи и темы, которые он сочтёт главными для спектакля.
Наслушавшись, Марк выключает телевизор. Задумчиво и рассеянно постукивает рукой по покрывалу, словно отбивая такт какой-то мелодии. Смотрит на руку, на покрывало. Поглаживает покрывало рукой. Смотрит направо, налево, вглядываясь в расцветку. Встает, отходит, оглядывает диван. Смотрит на другие предметы мебели – стол, стулья, шкаф, кресло и т.д. Садится на стул перед столом. Осматривает окружающее с этой позиции. Встает, идет к креслу, садится. Смотрит оттуда.
Когда он все это делает, входит Жанна в домашних брюках и блузке, в переднике, с кувшином, поливает цветы, исподтишка наблюдает за действиями Марка. Они ее тревожат, ей хочется что-то спросить, но она молчит.
Марк встает, подходит к ней.
МАРК. Это что?
ЖАННА. Цикламен. (Переходит к другому растению).
МАРК. А это?
ЖАННА. Бегония. (Поливает третье растение).
МАРК. А это?
ЖАННА. Декабрист.
МАРК. Ты все названия помнишь?
ЖАННА. Конечно.
МАРК. Цикламен. Бегония. Декабрист. Почему декабрист? В декабре цветет?
ЖАННА. Чаще всего да. Иногда раньше. Ты разве не замечал?
МАРК. Цикламен. Цикламен. Цикла-мен. Бегония. Бегония. Бегон и я. Бегония. (Достает телефон, ищет, смотрит). Это не бегония! Бегония – вот. (Показывает Жанне изображение бегонии).
ЖАННА. Она разная бывает.
МАРК. Вижу. Но такой – не бывает. Это не бегония.
ЖАННА. А мне, когда продавали, сказали – бегония. Ну, пусть не бегония.
МАРК. Тебе все равно?
ЖАННА. А тебе нет?
МАРК. Да мне-то начхать, но ты этим занимаешься – и не знаешь. И все у тебя так.
ЖАННА. Что?
Марк не отвечает.
ЖАННА. Ты температуру мерил?
Марк не отвечает. Стоит и осматривает комнату.
МАРК. Мы когда диван купили?
ЖАННА. Не помню. Лет десять назад. Или больше.
МАРК. А покрывало?
ЖАННА. Тогда же, вроде бы, а что?
МАРК. А кресло когда?
ЖАННА. Вместе с диваном. Разонравилось? Вот кончится эта гадость, давай купим другое.
МАРК. Зачем? Все они одинаковые. Они мертвые. Этому креслу очень пошло бы, если бы в нем сидел покойник. (Подходит к креслу, садится, откидывается, закрывает глаза, застывает). Ну как? Гармонично?
ЖАННА. Не смешно.
МАРК. Такие кресла тысячами делают. Миллионами. Четыре ножки, спинка, сиденье. Простая и дешевая вещь. Примитивная. Но вот я сдохну, а креслу ничего не сделается. Если правильно хранить, оно может прожить тысячи лет.
ЖАННА. Ты температуру мерил?
МАРК. Да, нормальная.
ЖАННА (берет градусник, смотрит). Тридцать шесть и девять?
МАРК. Почему?
ЖАННА. Тут тридцать шесть и девять. Ты не мерил. Это моя температура, я вчера мерила вечером.
МАРК. У тебя тридцать шесть и девять?
ЖАННА. Была вчера вечером. У меня часто вечером повышается. Всю жизнь. Никто не знает, почему. Давай, померяй.
МАРК. Если была бы высокая, я бы и так почувствовал.
ЖАННА. Она не сразу начинается. Важно не пропустить.
МАРК. Что?
ЖАННА. Начало.
МАРК. Чего?
ЖАННА. Померяй.
МАРК. Отстань от меня! Поливай свои бегонии, которые не бегонии, а меня – не надо!
ЖАННА. Ты чего?
МАРК. Ничего! (После паузы). Я не от вируса сдохну, а от тоски. Пойду на улицу.
ЖАННА. Нельзя, ты же знаешь.
МАРК. В магазин можно. Молока нет.
ЖАННА. Все вечером привезут, я вчера заказала.
МАРК. Я чай хочу с молоком. Сейчас.
ЖАННА. Послушай…
МАРК (идет в прихожую, возвращается). Где моя куртка? Где ботинки? Спрятала, что ли?
ЖАННА. Пожалуйста, успокойся!
МАРК. Я что, в тюрьме? А ты – надзирательница? Если не отдашь, пойду прямо так!
ЖАННА. Послушай…
МАРК. Я сказал – отдай мои вещи! Это – мои вещи! Это не диван, не кресло, не телевизор, это – мое! И ты не имеешь никакого права… Или отдаешь, или я иду так!
Он выходит. И почти сразу же возвращается.
МАРК. Ты на ключи закрыла? Сдурела совсем? Открой! Дай ключи!
ЖАННА. Послушай…
МАРК. Я убью тебя, дура, я тебя придушу! Отдай ключи!
ЖАННА. Молоко привезут вечером…
МАРК. Дело в принципе! Ты не имеешь права запирать дверь, сволочь! Слышала меня? Отдай ключи! Хочешь, чтобы я с балкона прыгнул? Я прыгну! Ты этого хочешь?
ЖАННА. Пожалуйста, успокойся! Дам я тебе ключи, если ты такой…
Она ищет ключ в шкафу, в комоде, в ящике стола.
ЖАННА. Забыла. Честное слово, забыла, куда я их… Правда, не помню. Давай успокоимся, а потом поищем.
Марк нервно открывает все ящики, дверцы, везде роется. Впадая в бешенство, выкидывает вещи из ящиков, они летят на пол. Ищет под диванными подушками, под креслом, под ковром. Смотрит на горшки с цветами. С видом: ага, догадался! – идет к горшкам, горстями выбрасывает оттуда землю, швыряет горшки на пол.
Смотрит на Жанну. Идет к ней.
ЖАННА. У меня нет. Честное слово! Вот, смотри! (Выворачивает карман передника).
Марк подходит, шарит в ее переднике, потом в карманах брюк – боковых и заднем, потом лезет ей за блузку. Жанна позволяет это делать, опасаясь, что сопротивление может привести к вспышке ярости.
ЖАННА. Нет у меня, нет! Наверно, я в кухне где-то положила, поищи там!
МАРК. И поищу! И найду!
Он выходит за дверь. Слышно, как роется, шарит, все бросает. Жанна звонит дочери.
ЖАННА. Кара, я не знаю, что делать, твой отец сходит с ума!
ГОЛОС КАРОЛИНЫ. Выведи меня на экран.
Жанна наживает на кнопки пульта, дочь Каролина появляется на экране телевизора.
Одновременно рабочие сцены в защитных санитарных комбинезонах и масках выкатывают на сцену ящик-комнату, где находится Каролина.
КАРОЛИНА. Позови его.
ЖАННА. Марк! Марк, Кара позвонила, иди сюда!
Входит Марк.
МАРК. Это ты ей позвонила!
ЖАННА. Привет, пап.
МАРК. Если она не отдаст ключи, я выпрыгну с балкона.
КАРОЛИНА. Какие ключи?
МАРК. От двери.
КАРОЛИНА. Они у меня. И твои, и мамины, и мой комплект, все ключи у меня.
МАРК. Зачем?
КАРОЛИНА. Потому что мама хотела выйти, я за нее испугалась.
МАРК (Жанне). Ты хотела выйти?
ЖАННА. Да, был момент… Но я сама опомнилась и отдала Каре ключи. Чтобы не было искушения.
МАРК. А если нам станет плохо? Вызовем врачей, они приедут – как мы откроем?
КАРОЛИНА. Я приеду раньше, чем они. Дороги пустые, ехать двадцать минут.
МАРК. Ты где?
КАРОЛИНА (показывает вокруг себя). Ты же видишь – дома. Все дома.
МАРК. Немедленно приезжай и привези ключи!
КАРОЛИНА. Пап, послушай…
МАРК. Все говорят одно и то же – послушай! Мое второе имя – послушай!
КАРОЛИНА. Раньше ты неделями не выходил из дома, сидел в интернете, смотрел кино…
ЖАННА. Именно! Погулять не выгонишь, а теперь…
КАРОЛИНА. Это опасно для жизни, понимаешь?
МАРК. Все опасно для жизни! Сама жизнь опасна для жизни! Предупреждаю, ты тратишь время! Если не привезешь ключи, я прыгаю с балкона! Я не шучу. И я не обязательно собираюсь выходить, но вы не имеете права лишать меня такой возможности! Это понятно? Выйду я или нет, мое дело, но ключи отбирать вы не имеете права! Кто тебя научил? Твой Даниил научил? Он дома?
КАРОЛИНА. Все дома. В этом и дело, все дома! Даниил бросил полторы сотни человек, руководит ими отсюда.
МАРК. Пусть оторвется от руководства и подойдет.
КАРОЛИНА. Сейчас позову. (В сторону). Даниил, подойти на минутку!
ГОЛОС ДАНИИЛА. Потом!
КАРОЛИНА. Очень важно, я прошу!
Входит Даниил.
КАРОЛИНА. Отец считает, что ты научил меня взять ключи.
ДАНИИЛ. Какие ключи?
КАРОЛИНА (отцу). Ты видишь? Он ни при чем.
МАРК. Делает вид! Он всегда работает под дурачка! Чтобы все думали, что его можно обмануть!
ДАНИИЛ. Я пошел.
МАРК. Не обижайся, я просто злюсь. Вот ты, если бы тебя заперли, как в тюрьме, что бы сделал?
ДАНИИЛ. Я сам себя запер.
МАРК. В этом разница! Сам! Вот я и хочу сам себя запереть! Но для этого нужны ключи! А они их отобрали! У тебя есть ключи?
ДАНИИЛ. Целая куча. От дверей, от калитки в саду, от гаража, от кладовки, от подвала. (Показывает связку).
МАРК. Вот! Ты в любой момент можешь открыть любую дверь!
ДАНИИЛ. Могу отдать. (Отдает связку Каролине).
МАРК. Не надо врать! Сейчас отключитесь, и она тебе их вернет!
КАРОЛИНА. Не верну. Давай так. Мы приедем вечером и поговорим.
МАРК. Через дверь?
КАРОЛИНА. Хочешь рискнуть нашим здоровьем? Здоровьем своих внуков?
МАРК. Я не больной!
КАРОЛИНА. Это неизвестно, ты не проверялся.
МАРК. Я не больной! Немедленно приезжай и привози ключи!
КАРОЛИНА. Меня могут остановить! Сейчас все жестко! Если я не докажу, что у меня крайняя необходимость, могут арестовать. И посадят в изолятор, но не в одиночку, а к другим, и я заражусь, заболею и умру! И тебя могут задержать, если выйдешь. И в изолятор.
МАРК. Отлично! Мечтаю туда попасть! Пообщаться перед смертью с нормальными людьми!
ЖАННА. Начинается! (Каролине). Целую неделю мне рассказывает, какая я гадина, и удивляется, почему он со мной столько прожил. С утра начинает, и… Я больше не могу! (Плачет).
КАРОЛИНА. Пап, тебе не стыдно?
МАРК. Я еще должен и стыдиться? Мне нравится!
ДАНИИЛ. Извините, мне пора.
КАРОЛИНА. Подожди! Папа, всем тяжело! У меня сорвались все концерты, у Даниила тоже не работа, а сплошная конференция…
ДАНИИЛ. Ну, у меня-то как раз…
КАРОЛИНА. Надо поддерживать друг друга!
МАРК. Поддерживайте! А меня – не надо!
ДАНИИЛ (доброжелательно). И не будем. Вы и сами себя можете поддержать! Я вот читаю в сети – люди даже рады, что у них появилось время. Занимаются любимыми делами, тем, что откладывали. Вы же книгу начали писать, у вас огромная жизнь была, больших людей знали! Я помню, вы отрывки мне читали, очень интересно!
ЖАННА. Вот действительно! А то десять лет собирается, и все никак! Главное, запрется, говорит: не мешай, работаю! А у самого в компьютере, я случайно открыла, сплошные голые девушки. С мужчинами. Ну, вы понимаете.
КАРОЛИНА. Мам, ты нарочно?
ДАНИИЛ. Любой нормальный мужчина иногда это смотрит. Признак здоровья. Интереса к жизни. Нет, правда, напишите книгу, людям что-то останется!
МАРК. Ничего им не нужно! Никому ничего не нужно! Ничего от меня не останется! Вы меня забудете на следующий день! И правильно, я сам себя уже забыл! Засуетились все, что-то успеть хотят, будто перед смертью! А я вам говорю – если раньше не успели, уже не успеете! Никто ничего не успеет, ясно? (Оглядывает всех). Кажется, меня тут за клоуна принимают? Хорошо! (Идет к балконной двери, открывает ее).
КАРОЛИНА. Между прочим, тоже вариант. У вас прекрасный балкон, длинный, оденься и походи там!
МАРК. Она мою одежду спрятала!
КАРОЛИНА. Мам, зачем?
ЖАННА. Чтобы он не вышел.
КАРОЛИНА. Если дверь закрыта, как он выйдет?
ЖАННА. Это еще до того.
КАРОЛИНА. До чего?
ЖАННА. До того, как я ключи тебе отдала. Могу вернуть.
Она выходит и возвращается с ворохом одежды.
МАРК. Обойдусь! Пока буду лететь, не успею замерзнуть! А когда упаду – тем более! (Намеревается выйти на балкон).
КАРОЛИНА. Папа, не надо, стой! Мам, сделай что-нибудь!
ЖАННА. Что я могу сделать? Я его боюсь, он ударить может!
КАРОЛИНА. Пап, давай так. Я сейчас в шоке, я плохо соображаю. Хорошо, я привезу ключи. Но надо понять, как это сделать. Не шутки же, меня действительно могут задержать. Дай мне подумать хотя бы.
МАРК. Сколько?
КАРОЛИНА. Ну, часа два…
МАРК. Час!
КАРОЛИНА. Хорошо. Через час свяжемся.
Она отключается. Даниил выходит из комнаты.
ЖАННА. Давай пообедаем.
МАРК. Можно. Чем тяжелее тело, тем больше скорость падения.
Марк и Жанна выходят. Санитары отвозят их комнату вглубь сцены.
Даниил возвращается.
ДАНИИЛ. Ключи-то отдай.
КАРОЛИНА. Пусть будут у меня.
Даниил смотрит на нее с ироничным удивлением.
КАРОЛИНА. Вчера ночью ты хотел выйти.
ДАНИИЛ. На пустую улицу.
КАРОЛИНА. У нас двор, зачем тебе улица?
ДАНИИЛ. Посмотреть направо, потом налево. И вернуться.
КАРОЛИНА. Все шутишь?
ДАНИИЛ. Не плакать же. Дай ключи. Не пойду я на улицу, успокойся.
КАРОЛИНА. Если не пойдешь, зачем тебе ключи?
ДАНИИЛ. А тебе?
КАРОЛИНА. Я не собиралась идти на улицу.
ДАНИИЛ. Почему я должен тебе верить? Это я человек простой, открытый, что думаю, то и говорю. А что думаешь ты – неизвестно.
КАРОЛИНА. Мне нечего скрывать.
ДАНИИЛ. Уверена?
КАРОЛИНА. Это намек на что-то?
ДАНИИЛ. Я тоже думал, что тебе нечего скрывать. Когда поженились, у меня всякие мысли были. Красивая женщина ездит на гастроли, там бывают разные случаи, разные встречи, не может же быть, чтобы ни с кем…
КАРОЛИНА. Может!
ДАНИИЛ. Дай сказать! Потом я успокоился. Ты правильная, аккуратная, чистоплотная. Возвращаешься точно такая же, никаких признаков, что у тебя что-то было.
КАРОЛИНА. Ничего и не было.
ДАНИИЛ. Скажи еще раз.
КАРОЛИНА. Перестань!
ДАНИИЛ. Гениальная женщина. Вроде бы – пианистка, пальчиками работаешь, пальчиками, пальчиками! Но голосом ты еще лучше управляешь. На детекторе лжи можно проверять. Ничего не было!
КАРОЛИНА. Если что-то хочешь сказать, говори прямо.
ДАНИИЛ. Говорю. У моего друга есть брат. У брата тоже друг. А у друга брата моего друга жена гинеколог. И вот эта жена-гинеколог рассказывает мужу, что к ней на частный прием, без оформления, попросилась довольно известная пианистка. По поводу не столько гинекологии, сколько…
КАРОЛИНА. Без подробностей!
ДАНИИЛ. А муж гинеколога рассказывает брату моего друга. А брат рассказывает моему другу. А мой друг рассказывает мне. Что моя верная супруга…
КАРОЛИНА. Не надо!
ДАНИИЛ. Отдай ключи.
КАРОЛИНА. Это было пять лет назад. Ты все это время знал и молчал. Приберегал? Для такого вот момента?
ДАНИИЛ. Нет. Даже немного порадовался. Ты изменила, я изменил. Квиты.
КАРОЛИНА. Ты изменил? После этого?
ДАНИИЛ. До. И после. И сейчас. Я выхожу ночью на улицу, она ждет, и мы в ближайшей канаве…
КАРОЛИНА. Ясно. Шутишь, значит?
ДАНИИЛ. Насчет канавы шучу. А про до и после – нет. Хочешь об этом поговорить?
КАРОЛИНА. Нет.
ДАНИИЛ. Дай ключи.
КАРОЛИНА. Мне надо подумать.
ДАНИИЛ. Думай, а ключи отдай.
КАРОЛИНА. Я, может, тоже хочу на улицу?
ДАНИИЛ. Открой своими ключами.
КАРОЛИНА. Я их куда-то дела. Или дети взяли.
ДАНИИЛ. Зачем?
КАРОЛИНА. Они тоже сходят с ума.
ДАНИИЛ. Надо отобрать, это не шутки.
КАРОЛИНА. Вот и поговори с ними, чтобы отдали.
ДАНИИЛ. Думаешь, у меня есть время?
КАРОЛИНА. У тебя никогда нет времени!
ДАНИИЛ. Хорошо. Поговорю, возьму ключи. У меня будут твои, а у тебя мои.
КАРОЛИНА. Вот и отлично!
Даниил выходит. Каролина оглядывается, смотрит, куда спрятать ключи. Засовывает их в камин. Выходит.
Санитары увозят эту комнату-ящик, приближают к авансцене комнату Марка и Жанны, которые входят в нее.
Жанна начинает собирать разбросанные вещи, поднимает горшки с цветами, подбирает совочком землю, сыплет в горшки. Марк через некоторое время берется помогать ей. Но вскоре перестает.
МАРК. А чего я жду? У Роберта тоже есть ключи!
ЖАННА. Я ему звонила, он не отвечает. Боюсь, опять пьет.
Марк звонит Роберту. Тот появляется на экране телевизора. Одновременно санитары выкатывают комнату Роберта. Роберт сидит за столом с Максом. Они выпивают.
В ходе разговора Марк положит телефон на столик (он общается через экран, телефон пока не нужен), а Жанна незаметно возьмет телефон и спрячет.
РОБЕРТ. Привет, пап. Твое здоровье!
ЖАННА. Почему не отвечал, когда я звонила? Опять пьешь?
РОБЕРТ. Бежит бегун марафон. А сбоку спрашивают: ты опять бежишь? А он и не прекращал!
МАРК. Твой марафон плохо кончится.
РОБЕРТ. Все плохо кончается. Особенно для марафонцев. Особенно для победителей. Это страшно вредно для здоровья. Я уверен, они все рано умирают. Но статистика молчит. Или врет. Как сейчас. Говорят – тысячи умерших. Миллионы. Но где говорят? В телевизоре. В интернете. Я не знаю лично никого, кто видел умершего. И ни одного, кто умер. Нет, некоторые все-таки умерли, но – отчего?
ЖАННА. Робик, ты хоть кушал что-нибудь? Кто там с тобой?
МАКС. Здравствуйте.
РОБЕРТ. Это Макс, неужели не узнали? Друг детства, юности и всего остального! Видишь, Макс, я прав! Ты настолько никакой, что тебя не узнают даже те, кто знает с детства!
ЖАННА. Давно он у тебя?
РОБЕРТ. Уже пять дней.
МАРК. Почему до этого я его не видел?
РОБЕРТ. Он прятался в кладовке. Сидел там и дрожал.
МАРК. Неправда. Я был… Там… Немного спал…
РОБЕРТ. И до сих пор дрожит. Боится выйти на улицу. А я могу выйти, но не хочу. У меня даже дверь открыта. Смотрите. (Идет к двери, распахивает ее). Видите?
ЖАННА. Это опасно. Кто угодно может войти.
РОБЕРТ. Никто ни разу не вошел. Все боятся. Все трясутся от страха. В этом разница. Я ничего не боюсь. Свобода есть отсутствие желаний. Вот вы – чего хотите?
МАРК. Я хочу прыгнуть с балкона. Или хотя бы выйти на улицу. Если ты не боишься, принеси ключи.
РОБЕРТ. Ты хочешь прыгнуть?
МАРК. Если не принесешь ключи – прыгну.
РОБЕРТ. Постой. Ты сказал: я хочу прыгнуть. Ты так сказал?
МАРК. Допустим.
РОБЕРТ. Зачем? Покончить с собой?
МАРК. Да.
ЖАННА. Перестань!
РОБЕРТ. Пап, тут логическая ошибка! Покончить с собой может только тот, кто уже ничего не хочет. Так?
МАРК. В самую точку. Я уже ничего не хочу.
РОБЕРТ. Неправда! Как это ничего, если ты хочешь покончить с собой! Хочешь! Понимаешь, да? Это логическая ловушка! Пока ты хочешь покончить с собой, ты не можешь покончить с собой, ты можешь покончить с собой только тогда, когда ты и этого не хочешь!
ЖАННА. Робик, ты очень плохо выглядишь.
РОБЕРТ. А когда я хорошо выглядел?
ЖАННА. Сделай перерыв, прими душ, поспи.
РОБЕРТ. Мам, не волнуйся, все сделаю. Приму и посплю.
МАКС. Он врет.
РОБЕРТ. Не мешай, я успокаиваю маму. Для нее что важно? Не то, чтобы я действительно принял душ и поспал, а – ей надо успокоиться.
МАРК. Хватит болтать, неси ключи!
РОБЕРТ. Знаете, зачем пришел Макс? Я пообещал ему отдать долг. В нем боролись страх и жадность, жадность победила. Конечно, я обманул, ничего ему не отдал. Тогда он решил взять натурой. Ест и пьет на халяву. Но самое смешное, что ему не нужны деньги. Он один, как и я. Но я один, потому что мне никто не нужен. Я не хочу ни жены, ни детей, мне на фиг не сдалась эта байда. А он хочет. Но боится. Всю жизнь хочет и боится.
МАКС. Неправда!
РОБЕРТ. Правда! Вот спросите его, зачем он вообще живет? Он просто поддерживает жизнедеятельность своего организма!
МАКС. Ты тоже.
РОБЕРТ. Да! Но я это делаю сознательно и с удовольствием!
ЖАННА. Сынок, у тебя очень грязно. Когда все кончится, я приду и приберу.
РОБЕРТ. Что кончится, мама? Все ждут – кончится! Ничего не кончится!
МАРК. Принесешь ключи или нет?
РОБЕРТ. Пап, не могу. Физически не могу. Не доползу. Я пробовал встать – не получилось.
ЖАННА. Надо что-то делать! (Марку). Надо что-то делать, ты видишь, что творится? Он же умрет от выпивки!
РОБЕРТ. Мам, не волнуйся, я все контролирую! Когда я чувствую, что умираю, я прекращаю. Ложусь прямо тут, мордой в стол, и отдыхаю. Пап, а в чем проблема? – если хочешь погулять, выломай дверь, да и все.
МАРК. Она металлическая, а у меня нет инструментов.
ЖАННА. Слава богу!
РОБЕРТ. Точно, мама, надо радоваться! Ты всю жизнь говорила папе, что он ничего не делает в квартире, ничего не умеет, что у него даже отвертки нет! И это было плохо! Но оказывается, это теперь хорошо! Макс, ты улавливаешь? Ты пустой, как воздушный шар, а я хотя бы генерирую идеи! Нет ничего плохого и хорошего, все зависит от условий! Пап, а ты вызови аварийную службу, есть такая услуга – открывают двери в экстренных случаях.
Жанна отключает звук пультом. Роберт продолжает что-то говорить, но его не слышно.
МАРК. Включи!
ЖАННА (нажимает на кнопки). Я случайно!
Телевизор выключается совсем. А Роберт в своей комнате продолжает что-то беззвучно говорить.
МАРК. Дай сюда!
ЖАННА. Не дам! И учти, никаких аварийных служб! Я не позволю!
МАРК. Я владелец квартиры, я им документы покажу!
ЖАННА. Через дверь?
МАРК. Сфотографирую и скину им на телефон. Где мой телефон? Где мой телефон? И телефон спрятала?
ЖАННА. Даже не видела его! Ты с него только что звонил.
Марк ищет телефон.
МАРК. Я когда ему позвонил, здесь был?
ЖАННА. Не помню. Может, там.
Марк выходит. Жанна продолжает убираться в комнате.
Эту комнату отвозят в глубину сцены, комната с Робертом и Максом пока остается.
В тот момент, когда за Марком закрывается дверь, у Роберта прорезывается голос. Он заканчивает мысль.
РОБЕРТ… и поэтому в таких условиях люди вынуждены помогать друг другу! Вынуждены, Макс! Только вынужденность заставляет человека помогать человеку. Потому что взаимопомощь в природе – противоестественна, если это не симбиоз, не забота о потомстве и не вопрос выживания стада, прайда, стаи и тому подобное. Но внутри стаи естественно что? Конкуренция! Каждый самец хочет уничтожить другого самца. Умри ты сегодня, а я завтра! А мы, люди, хитрим. Вот ты – почему даешь в долг?
МАКС. Я добрый.
РОБЕРТ. Нет! Если ты не будешь давать в долг, никто вообще не заметит, что ты существуешь! Вернемся к проблеме. Я хочу в туалет.
МАКС. Я тоже.
РОБЕРТ. Но я не могу встать. (Встает). Нет, могу. Но идти – нет. А ты – можешь встать?
МАКС. Сейчас. Сконцентрируюсь. (Встает). Встал.
РОБЕРТ. Держись за стол и иди ко мне. А я к тебе.
Держась за стол, они сближаются. Хватаются друг за друга.
РОБЕРТ. Стоим?
МАКС. Стоим.
РОБЕРТ. Теперь надо оторваться от стола.
МАКС. Надо.
РОБЕРТ. Сначала я, потом ты. (Делает шаг, оторвавшись от стола). Ну?
МАКС. Боюсь.
РОБЕРТ. Я с тобой. Мы должны это сделать. Это наш Эверест. Выход в космос. Покорение Луны и Марса. Ты мечтал в детстве полететь на Марс?
МАКС. Мечтал.
РОБЕРТ. И я мечтал. А теперь нет. Почему?
МАКС. Это нереально.
РОБЕРТ. В детстве тоже было нереально, но я мечтал!
МАКС. Я жил с мамой. Так плохо, так бедно, что даже велосипеда не было. Я мечтал о велосипеде. А потом вырос. Мог купить десять велосипедов. Но врачи запретили – ранний геморрой.
РОБЕРТ. Молчи. Экономь силы. Идем.
Они пробуют идти, чуть не падают. Стоят, шатаясь.
РОБЕРТ. Не так! По очереди! Один делает шаг. Небольшой. Небольшой шаг. Останавливается, фиксируется. Второй подтягивается. Начали.
Делает небольшой шаг, останавливается. Макс тоже делает шаг.
Так они и идут до самой двери. Выходят. Их комнату откатывают.
Одновременно откатывается комната Марка и Жанны, где Жанна закончила уборку и выходит.
Выкатывают комнату Даниила и Каролины.
Входит Даниил, идет к шкафу, открывает дверцу, ищет что-то. На ходу говорит по телефону.
ДАНИИЛ. Давай пока прекратим. Всё вообще. И никаких сообщений. Я сказал – все! Я тоже скучаю, но так надо.
Даниил выходит. Чуть погодя входит Каролина. Тоже говорит по телефону.
КАРОЛИНА. Да, знает. Потом разберемся. Не звони, не пиши. Вот кончится все это, и решим. Обещаю.
Она заглядывает в камин, проверяет, на месте ли ключи. Выходит.
Их комната откатывается, выкатывается комната Марка и Жанны.
Входит Марк с трубкой домашнего телефона.
МАРК. Я не помню, какая фирма ставила мне дверь! Снаружи есть табличка с названием, но я – внутри! Вы чем слушали? Не войти, а выйти я не могу! Потерял! Да, где-то в квартире, но не могу найти! Хорошо. Почему так долго? Хорошо. Сколько? Вы очумели? Вы наживаетесь на человеческой беде! Хорошо. Согласен.
С домашнего телефона звонит на свой сотовый. Слышит звонок, находит сотовый телефон, радуется, делает неприличный жест в сторону двери.
Звонит дочери.
Выкатывается больничная палата на одного больного.
Анна дремлет в кресле, Больной тоже спит. Анна просыпается, берет трубку. Больной тоже просыпается. На его лице кислородная маска со шлангом. Он дергается, его руки привязаны к кровати.
АННА. Привет, пап. Ты в норме?
МАРК. Пока. Ты где?
АННА. На работе. Трое суток не выходила из больницы. Жду смену.
МАРК. У тебя есть ключи от нашей квартиры?
АННА. Потерял свои?
МАРК. Быстро соображаешь.
АННА. Такая работа.
МАРК. Тяжело тебе?
АННА. Смертей много. Такое у нас отделение, недаром рядом морг. Но сейчас мне легче, приставили к одному очень важному больному. (Поворачивается к Больному). Добрый день.
Больной дергается.
МАРК. Попроси кого-нибудь привезти ключи.
АННА. Зачем? У мамы же есть.
МАРК. Говорит, что отдала Каре.
АННА. Постой, не соображу. Ты дверь не можешь открыть?
МАРК. Да.
АННА. Но мама-то дома? Почему не открывает? С ней все в порядке?
МАРК. Я не войти, я выйти не могу. Дверь на все ключи заперли! И не выпускают!
АННА. Куда?
МАРК. На улицу.
АННА. Зачем?
МАРК. Нужна причина?
АННА. Да, нужна причина! Я устала всем говорить одно и то же! Можешь не выходить – сиди дома! Вышел – труп!
МАРК. Я тут скорее стану трупом! Готов уже с балкона прыгнуть!
АННА. Прыгай.
МАРК. Спасибо.
АННА. На здоровье. Я сейчас в таком состоянии, что мечтаю: пусть уже скорее помрут все, кто должен помереть! Отмучаются – и мы отмучаемся! Я устала до тупости, папочка! Мне все равно! Прыгайте, вешайтесь, лишь бы все кончилось! Все, мне некогда!
Отключается.
Марк некоторое время стоит, задумавшись. Комнату откатывают.
Анна подходит к больному, развязывает руки, снимает маску.
БОЛЬНОЙ. Кто меня связал? Зачем? Что происходит?
АННА. Вы во сне пытались снять маску. Поэтому пришлось… Как себя чувствуете?
БОЛЬНОЙ. Плохо! Что мне дают, чем лечат?
АННА. Дают все, что надо, лечат по высшему разряду. Я заведующая отделением, а мне главврач приказал находиться с вами двадцать четыре часа в сутки.
БОЛЬНОЙ. Где телефон?
АННА. Вам вредно много говорить.
БОЛЬНОЙ. Дай телефон!
Анна подает ему телефон. Больной набирает номер.
БОЛЬНОЙ. Даже пальцы занемели. Связали, как буйного. (В телефон). Слушай меня. Да все нормально, живой. Напрягись, запоминай. Поедешь вместо меня на бюджетную комиссию… Не понял! Тоже заболел? Тогда в чем дело? Какая жена, при чем тут… Надевай скафандр и езжай в танке! Жену или уговори, или свяжи! Или ты с завтрашнего дня у меня не работаешь! Твоя проблема! Вот так. Ты в курсе, там обсуждают финансирование благоустройства, в том числе нашу тротуарную плитку. Приезжаешь на час раньше сам знаешь к кому, и привозишь ему сам знаешь что. И чтобы тендер был наш, понял? И напомни, что это программа «Мой город», а по этой программе финансирование беспрепятственное! Когда кончится, сразу звони мне! (Отключается). Дайте кофе. Черный, без сахара.
АННА. Нельзя. Только воду.
БОЛЬНОЙ. Как вас зовут?
АННА. Анна.
БОЛЬНОЙ. Анна, от чашки кофе мне ничего не сделается. Наоборот, будет лучше.
АННА. У нас нет кофе.
БОЛЬНОЙ. То есть?
АННА. Кончился.
БОЛЬНОЙ. Пошлите кого-нибудь – в магазин, в кафе! Куда-нибудь, где есть кофе!
АННА. Персоналу запрещено отлучаться.
БОЛЬНОЙ. Закажите доставку!
АННА. Тоже нельзя.
БОЛЬНОЙ. Ладно, позвоню сам, привезут.
Он тянется к телефону, Анна берет его.
БОЛЬНОЙ. Это что такое?
Анна наливает воду, подносит.
АННА. Пейте. И вам лучше не говорить. Вы не так хорошо себя чувствуете, как вам кажется.
БОЛЬНОЙ. Да неужели? А может, мне лучше знать, как я себя чувствую?
АННА. Тогда я пойду к другим больным?
БОЛЬНОЙ. На самом деле мне не очень. Дышать трудно. (Пьет воду).
АННА. Значит, это вы по всему городу плитку проложили? У моего дома меняли за три года три раза.
БОЛЬНОЙ. Прошлый раз делали не мы.
АННА. Ваша брат? А позапрошлый раз – ваш друг? Это правда, что на вашу плитку потрачено столько же, сколько на все больницы города?
БОЛЬНОЙ. Вранье!
АННА. Может быть, но вот кофе, как видите, нет. А плитка есть.
БОЛЬНОЙ. Вы… Вы как разговариваете? Вы врач или кто?
АННА. Я врач. Я очень врач.
БОЛЬНОЙ. Вы хотите тут работать?
АННА. Нет. Но работаю. Я больше ничего не умею делать.
БОЛЬНОЙ. А если уволят?
АННА. Вряд ли. Хотите сказать – по вашей жалобе?
БОЛЬНОЙ. Запросто. Одно мое слово, и вас тут не будет.
АННА. А знаете – хорошо! Увольняйте! Сама я никогда не решусь, а так… Отлично!
БОЛЬНОЙ. Так, давайте успокоимся! Обстановка тяжелая, все нервные, но надо… Надо помогать друг другу!
АННА. Хорошие слова. Вот вы, я знаю, богатый. Очень богатый и очень влиятельный. Вам палату отдельную дали, меня к вам приставили. Я что хочу понять. Почему бы вам из ваших десяти миллиардов…
БОЛЬНОЙ. Брехня!
АННА. Пусть миллионов. Почему бы вам в такое время не пожертвовать на спасение людей хотя бы миллиард? Миллион.
БОЛЬНОЙ. Начинается! А если я вам посоветую, как операцию делать или как меня лечить? А? Удивитесь? Вот и вы не лезьте в то, чего не понимаете! Допустим, отдал я миллион на… Что вам надо?
АННА. Всего не хватает. Даже масок.
БОЛЬНОЙ. Ладно. Отдал на маски. А завтра наводнение, надо плоты и лодки строить. Я отдал миллион на плоты и лодки. Потом саранча, насекомые заразные, на дезинфекцию – еще миллион! Потом гром и молния, землетрясение, кризис – миллион, миллион, миллион! Берите, жрите! Но! Следите за мыслью! Справились с саранчой, с наводнением, с громом и молнией, с эпидемией. Но тут новая эпидемия, и опять маски нужны! А где их делают? На заводе! А завод, чтобы он работал, надо финансировать! Большими деньгами! А где деньги-то? Истратили! В школе надо вдалбливать каждому: без концентрации капитала экономика рухнет! Понятно, почему я не даю вам миллион? Спасти сто человек, чтобы завтра умерла тысяча, вы этого хотите? И, кстати, я выделил. Не миллион, но… Дайте еще воды.
АННА (наливает воду). Я все поняла. Только не уловила, где в этой схеме ваша плитка?
БОЛЬНОЙ. Плитка, если хотите, аккумулятор капитала. Который потом идет на маски и все прочее.
АННА. И в ваш карман.
БОЛЬНОЙ. Да, и в мой карман. Потому что я все это организую. А теперь скажите, что у меня два поместья, десять машин и три яхты, и меня за это надо убить. А я вам скажу, что я там не бываю! Ни в поместьях, ни на яхтах! Я не пользуюсь собственными миллионами! У меня одна привилегия – пахать с утра до ночи!
АННА. Ну почему? Лежите вот в отдельной палате. Вполне привилегия. Личный врач. За ваши деньги. То есть за мои. Которые прилипли к вашей плитке.
БОЛЬНОЙ. Чепуха!
АННА. Думаете, я вас осуждаю? Я себя осуждаю – что я это терпела, терплю и буду терпеть. Вместо того, чтобы вас придушить.
Больной дотягивается до кнопки экстренного вызова. Мигает лампочка. Пауза.
БОЛЬНОЙ. Почему никто не идет?
АННА. Система сломалась. Месяц назад подавали заявку на ремонт. Сказали: подождите, пока нет денег. Наверно, плитку покупают.
БОЛЬНОЙ. Но лампочка мигает!
АННА. Это для вас. Чтобы успокоились и ждали.
БОЛЬНОЙ. Кого?!
АННА. Никого. Я тут. Я делаю абсолютно все, что нужно для продления вашей жизни. Вот – примите. (Дает таблетки).
БОЛЬНОЙ. Это что?
АННА. Лекарства.
БОЛЬНОЙ. Какие?
АННА. Какие надо. Названия вам ничего не скажут. Я вот хожу по вашим плиткам, не спрашиваю, из чего сделаны, сколько стоят, как уложили. Хотя нет, как уложили, и спрашивать не надо – плохо.
БОЛЬНОЙ. В нашем городе особенности почвы! А зимой реагентами посыпают, чтобы люди на льду не падали! Но реагенты разъедают цемент!
АННА (подает воду). Запейте.
БОЛЬНОЙ. Не буду я это глотать! Вдруг вы меня отравить хотите? Я же вижу, вы меня ненавидите, только непонятно, за что?
АННА. Я уже давно никого не ненавижу. К сожалению. Зачем мне вас травить, вы все равно умрете. Может, уже сегодня вечером. И даже не узнаете, дали вам денег или нет. Обидно, правда?
Больной нажимает на кнопку, потом начинает кричать.
БОЛЬНОЙ. Эй, кто-нибудь! Помогите! Я задыхаюсь! Женщина, девушка, как вас?
АННА. Я говорила.
БОЛЬНОЙ. Вы издеваетесь? Мне плохо! Что-то на «а». Алина? Агния? Ариадна? Анна?
АННА. Анна. Теперь не забудете. (Приставляет к его лицу кислородную маску).
Больничную палату увозят.
Вывозят комнату Жанны и Марка.
Входит Марк. Идет к балкону. Открывает дверь. Выходит на балкон.
Входит Жанна.
ЖАННА (громко). Тебе постелить? Поспишь?
Достает белье, застилает диван.
Вывозят комнату Каролины и Даниила. Входит Каролина, за нею Даниил.
ДАНИИЛ. Послушай, это глупо. Я не собираюсь никуда выходить. В конце концов, если очень захочется, могу перелезть через забор.
КАРОЛИНА. Не очень там перелезешь. Высоко.
ДАНИИЛ. Поставлю лестницу и перелезу. Ты так за меня беспокоишься?
КАРОЛИНА. Я беспокоюсь за детей.
ДАНИИЛ. Еще раз: я никуда не собираюсь выходить. Но мои ключи должны быть у меня!
КАРОЛИНА. Дам, когда действительно понадобятся.
ДАНИИЛ. Какое ты имеешь право давать или не давать? Так. Или ключи – или я ухожу. Совсем. Навсегда.
КАРОЛИНА. Пожалуйста. Когда все кончится – на все четыре стороны!
ДАНИИЛ. С какой стати? Если я уйду, я уже не вернусь! Значит – никого не заражу!
КАРОЛИНА. Ты других заразишь. Хотя на других тебе наплевать. Тебе на всех наплевать. Лишь бы все видели – ты главный. Ты всех победил. Тебе не нужны ключи, тебе важно настоять на своем!
ДАНИИЛ. Ты себя слышишь? Ты о чем сейчас?
КАРОЛИНА. У нас впервые есть время нормально поговорить. Хочешь, я все тебе расскажу?
ДАНИИЛ. Обойдусь!
КАРОЛИНА. Хорошо, тогда ты расскажи о себе. Правда, я почти все знаю.
ДАНИИЛ. Что ты знаешь? Конкретно?
КАРОЛИНА. Давай по очереди. Я тебе – одну свою тайну, а ты мне – одну свою.
ДАНИИЛ. Зачем?
КАРОЛИНА. Может, мы, наконец, узнаем друг друга.
ДАНИИЛ. Ладно. Сыграем в эту игру. Если отдашь ключи.
Одновременно: вывозят комнату Роберта.
Роберта выводит Макс, у Роберта окровавленное лицо.
РОБЕРТ. Ты нарочно меня толкнул!
МАКС. Зачем? Я сам еле стою!
РОБЕРТ. Ты притворяешься! Я знаю, почему ты это сделал! Ты понял, что денег от меня не дождешься. И решил получить компенсацию. Моей выпивкой. Моей жратвой. А теперь еще моей кровью! На глаза натекло. Ничего не вижу!
МАКС. Дай вытру.
РОБЕРТ. Не надо! На войне, как на войне! Неважно, видишь ты или нет, главное, чтобы тебя не увидели! И не добили! Ложись! В укрытие, я сказал!
Падает, увлекая за собой Макса. Лежат на полу.
МАКС. Тут мокро.
РОБЕРТ. Тихо! Не разговаривать! Не курить!
МАКС. Я не курю.
РОБЕРТ. Я тоже. Но захотелось. Когда нельзя, всегда хочется.
Одновременно: вывозят больничную палату.
АННА. Ничего, поспите, и все будет нормально.
БОЛЬНОЙ (приподнимая маску). Что нормально? Какие у меня анализы? Мне делали томографию? Что у меня в легких? Почему вы говорите эту чушь, что я вечером умру? Я почти хорошо себя чувствую!
АННА. Вот и отлично!
БОЛЬНОЙ. Какой диагноз хотя бы, можете сказать?
АННА. Острое инфекционное заболевание.
БОЛЬНОЙ. А конкретно? Воспаление легких есть?
АННА (негромко). Там уже воспаляться нечему.
БОЛЬНОЙ. Не слышу.
АННА. Все делается, как надо, не волнуйтесь!
БОЛЬНОЙ. Как надо! Могилы тоже роют, как надо! Позовите главврача! Анна, я прошу.
АННА. Уже позвала, позвонила. Он сказал – придет, когда сможет.
Одновременно: Жанна выходит, опять входит, обнаруживает, что муж на балконе.
ЖАННА. Ты что там делаешь? (Дергает ручку). Открой! Открой немедленно! Господи ты боже мой!
Она звонит Каролине – тогда, когда Каролина говорит с Даниилом.
ЖАННА. Кара, он на балконе! Скажи ему что-нибудь!
КАРОЛИНА. Как?
ЖАННА. Позвони ему!
Каролина набирает номер отца. Потом перезванивает матери.
КАРОЛИНА. Он не берет трубку.
ЖАННА. Тогда приезжайте! Если что-то случится, ты никогда себе этого не простишь!
КАРОЛИНА. Что он там делает?
ЖАННА. Пока просто стоит.
КАРОЛИНА. Может, так и будет стоять?
ЖАННА. А если нет?
КАРОЛИНА. Мам, знаешь, отдай ты ему ключи!
ЖАННА. Я бы рада, но я не помню, куда я их дела! Правда, не помню!
КАРОЛИНА. Поищите вместе!
Жанна стучит в стекло балконной двери.
ЖАННА. Есть у меня ключи, есть! Я забыла, куда спрятала! Давай поищем вместе! Честное слово, есть ключи! Что? Не слышу! Выйди, пожалуйста!
Она звонит Роберту, который как раз входит и обсуждает свое ранение.
ЖАННА. Робик, все совсем плохо, папа на балконе, ты говорил, у тебя знакомый, у него фирма, они стригут деревья, у них ведь такие краны такие высокие, да? Пусть приедут и снимут его оттуда!
РОБЕРТ. Это глупость. Они только спровоцируют.
ЖАННА. Тогда приезжай сам! Он тебя любит!
РОБЕРТ. Но не уважает. Ты не видишь? – я ранен!
ЖАННА. Не вижу! Что значит – ранен? Что случилось?
РОБЕРТ. Макс хотел меня убить.
ЖАННА. За что?
РОБЕРТ. Ни за что. Мам, он оказался неглупый человек. Только дураки убивают за что-то. Мудрые убивают просто так. Потому что человека всегда есть за что убить. На могиле напишите – его убили просто так!
ЖАННА. Господи!
Стучит в балконную дверь, звонит Анне, которая разговаривает и с Больным, и с ней.
ЖАННА. Он на балконе! Он вниз смотрит!
АННА. Это естественно. Человек на балконе всегда смотрит вниз.
ЖАННА. А если прыгнет?
АННА. Отдай ему ключи.
ЖАННА. Вы сговорились? Я забыла, куда их положила!
АННА. Найди!
ЖАННА. Неужели никто не может приехать? Две дочери и сын – и никто? Все меня бросили? Для этого я вас растила и воспитывала?
АННА. Мы можем тебя убить! Я чувствую, что сама заразилась!
ЖАННА. И я чувствую! Только не говорила, а я уже второй день еле хожу! Хоть увидеть вас перед смертью! Пожалуйста, приезжай! Позвони Робику, Каре, уговори! Хотя бы постоите внизу, у дома, я на вас посмотрю!
АННА. Мама, нет! У меня работа!
Она отключается. Жанна стоит, растерянная, с опущенными руками. Видит в углу лежащий горшок с цветком. Идет к нему, по пути положив телефон на стол. Поднимает горшок, ставит на подоконник. Смотрит на балкон.
ЖАННА. Ты где там? Спрятался, что ли?
Идет к балконной двери, стучит.
Дверь открывается, рука Марка хватает ее.
ЖАННА. Что ты делаешь? Прекрати! Пусти!
Рука Марка втаскивает ее на балкон, дверь захлопывается.
Звонок в дверь. Еще звонок. Стук.
ГОЛОС. Взломщиков вызывали?
ЗЛОКЛЮЧЕНИЕ 2
Коридор, в который выходят двери четырех квартир. У двери квартиры Марка и Жанны – Артур и Сулим. На них – маски. На полу стоит большой ящик с инструментами.
СУЛИМ. Взломщиков вызывали?
АРТУР. Сулим, не пугай людей. Не взломщики, а вскрыватели. Или еще лучше – аварийщики.
СУЛИМ. Вскрыватели плохое слово. В морге трупы вскрывают.
АРТУР. Не обязательно. Можно вскрыть письмо, посылку. Или – вскрыть асфальт для проведения ремонтных работ. Или – на реке весной вскрывается лед.
СУЛИМ. Никогда этого не видел.
АРТУР. Если ты этого не видел, не значит, что этого нет.
СУЛИМ. У нас нет льда и никогда не было.
АРТУР. Если так пойдет, то скоро нигде не будет льда. Он растает. И земли не будет. Ее зальет водой.
СУЛИМ. На воде будем жить?
АРТУР. Нет.
СУЛИМ. А где?
АРТУР. Нигде. Утонем. (Звонит в дверь). У нас много вызовов, вы где там?
Тишина. Артур набирает номер телефона.
И тут из соседней двери выходит Соседка, наставляя на Артура и Сулима газовый баллончик. На ней маска и перчатки.
СОСЕДКА. Стоять! Не двигаться! Учтите, от него слепнут на пять минут. А некоторые теряют сознание. Не рискуйте!
АРТУР. Успокойтесь! Мы здесь официально, нас вызвали чтобы открыть дверь!
СОСЕДКА. Не надо врать! Я слышала, что вы тут говорили! Вы – взломщики!
АРТУР. Это он так сказал. Он плохо знает язык.
СОСЕДКА. Зато я хорошо знаю!
АРТУТР. Послушайте, если бы мы были взломщики, разве сказали бы, что мы взломщики?
СОСЕДКА. Ой, не надо! Сейчас никто ничего не стесняется! Только что слышала по телевизору, выступает и прямо в глаза говорит: дорогие граждане, мы собираемся вас ограбить, лишить всех прав, и вы еще нам спасибо скажете!
СУЛИМ. Так и сказал?
СОСЕДКА. Практически!
АРТУР (лезет в карман). Я покажу вам документы.
СОСЕДКА. Вынул руку обратно! Без всего!
АРТУР. Мы от официальной фирмы. У нас сертификат.
СОСЕДКА. Я сама любой сертификат нарисую за пять минут!
СУЛИМ. Вы художница?
АРТУР (показывает на телефон). Я сейчас звоню хозяину квартиры, который мне звонил. Можете сами с ним поговорить. (Протягивает трубку).
СОСЕДКА. Положи на пол. И шаг назад! Лучше два!
Артур кладет трубку, соседка достает из кармана пузырек и салфетки, прыскает на телефон из пузырька, вытирает его салфеткой, салфетку кладет в полиэтиленовый мешочек, мешочек кидает в мусорное ведро, стоящее у двери. Берет телефон, слушает.
СОСЕДКА. Никто не отвечает.
АРТУР. Странно. Можно позвонить по сотовому, но я не знаю номера, он звонил с домашнего. Вы знаете номер его сотового?
СОСЕДКА. Зачем он мне?
АРТУР. А кто там живет?
СОСЕДКА. Муж с женой. Переехали сюда лет восемь назад. Или десять. А я тут тридцать лет живу.
АРТУР. И вы с ними не познакомились?
СОСЕДКА. Зачем? Сегодня они живут, завтра другие. В этой квартире всегда новые жильцы.
СУЛИМ. Они пожилые?
СОСЕДКА. Какая разница?
СУЛИМ. Мы два дня назад приехали дверь открыть. А нам не ответили. Мы стояли, стояли и уехали. А потом узнали, что там умер человек. Если бы взломали…
АРТУР. Вскрыли!
СУЛИМ. Да. Если бы вскрыли, он мог остаться живой. Давайте при вас вскроем. Будете свидетельницей.
СОСЕДКА. Ага! Соучастницей! Какие хитрые, мной прикрыться хотят!
Открывается другая дверь, оттуда выходит красивая девушка Магда.
МАГДА. Вы зря с ней говорите, она неадекватная.
СОСЕДКА. А ты проститутка!
МАГДА. Видите? Сто раз вызывала полицию, чтобы застукали у меня клиентов. Сто раз я ей объясняла, что это не клиенты, а ученики. Я даю уроки китайского языка. На дому.
АРТУР. Очень актуально!
СОСЕДКА. Уроки! Взрослым мужчинам?
МАГДА. Женщины тоже ходят.
СОСЕДКА. Значит, и женщин обслуживаешь!
МАГДА. Это такие у вас эротические фантазии? Буду знать.
СОСЕДКА. Скройся отсюда! И без маски даже вышла! Чтобы все твою физиономию в рабочем состоянии видели?
МАГДА (спокойно). Вы дура, а маску не ношу и не буду носить – ни от чего не помогает.
АРТУР. А почему взрослых учите?
МАГДА. Детей не умею, не хватает терпения. Хотя с некоторыми взрослыми терпения нужно еще больше.
СОСЕДКА. Врать-то! А почему по вечерам все приходят?
МАГДА. Потому что днем работают.
СОСЕДКА. А музыка почему у вас?
МАГДА. Слушаем и поем песни на китайском. Очень эффективно.
СУЛИМ. А спойте. Никогда не слышал, как поют по-китайски.
МАГДА. Пожалуйста. (Исполняет куплет китайской песенки).
СОСЕДКА. Это и я так могу! Мяу-сяу-бау! Врет она все! Что, лишилась клиентов? Простаиваешь без работы? Верней – пролеживаешь!
МАГДА. Да, ученики боятся приходить. Все боятся.
АРТУР. Я сейчас подумал – а ведь правда, наверно, все проститутки без работы остались. На что живут, интересно?
СОСЕДКА. Нашел, кого пожалеть!
СУЛИМ. Жалеть всех надо, все жить хотят.
СОСЕДКА. Смотря как! Жить надо честно и порядочно!
АРТУР. Честным и порядочным, если так пойдёт, скоро кушать нечего будет.
СОСЕДКА. Да уж прямо с голода померли! Я всю жизнь работала, пенсию заслужила, в золоте не купаюсь, но все могу себе позволить! И на других не завидую. Зато совесть спокойная!
АРТУР. А если совесть есть, а работы нет и пенсии нет, то как?
СУЛИМ. Мы говорим, а время идет! Действовать надо. Вдруг там человеку плохо? Можем спасти.
СОСЕДКА. Их там двое, помогут друг другу! Это мне никто никогда не помогает, я позавчера чуть не померла, полдня ждала скорую помощь!
СУЛИМ. У вас мужа нет?
МАГДА. И никогда не было. Кто с такой уживется?
СОСЕДКА. Ты! Дешевка! Иди обратно в свою бордель!
МАГДА. В свой. Бордель мужского рода. Что правильно, если подумать.
СОСЕДКА. Учить она меня еще будет! Обнаглела!
Из третьей двери выходит Сосед, мужчина лет 45-ти. Без маски. Говорит громко и очень раздраженно, почти кричит – в тон Соседке.
СОСЕД. А можно не орать тут?
СОСЕДКА. А можно слюной не брызгать на всех? Почему без маски?
СОСЕД. А вы почему без намордника?
СОСЕДКА. И еще культурным себя считает! Писатель!
СОСЕД. Будешь тут писателем, когда писать не дают!
АРТУР. Правда, писатель? И книги выходят?
СОСЕД. Восемь штук. Не считая переизданий.
СОСЕДКА. Штук, ага. Именно – штук. Которые никто даже в руки не берет!
СОСЕД. Если вы не читаете…
СОСЕДКА. И не буду! Известно, что сейчас современные писатели пишут! Сплошная порнография!
СОСЕД. Пример! Хотя бы один пример! Автора! Хотя бы одного!
СОСЕДКА. Не знаю и знать не хочу!
СОСЕД. Тогда откуда вы знаете, что там порнография? Тем более – у меня?
МАГДА. Я читала, порнографии нет.
СОСЕД. Магда, извини, что я так… Но достало, понимаешь?
СОСЕДКА. Как они воркуют! Тоже клиент? Удобно: в стенку стукнул – желаю получить услугу! Конечно, конечно, сейчас пятого обслужу, жди очереди!
СОСЕД. Идиотка вы! Сумасшедшая, глупая, самодовольная идиотка!
СОСЕДКА. Сам такой!
СОСЕД (взломщикам). А вы кто?
АРТУР. Нам позвонили, сказали, что потеряли ключи не могут выйти. Мы приехали, а они не открывают. Мы волнуемся.
СУЛИМ. Недавно тоже не открыли, мы уехали, а там человек умер.
СОСЕД. Так вскрывайте!
АРТУР. Значит, правильно говорить – вскрывать? Вы писатель, вы лучше знаете. А как ваша фамилия?
СОСЕД. Неважно, вряд ли вы слышали.
СОСЕДКА. Никто не слышал. У его книжек тираж – тысяча. В магазине увидела, посмотрела – тысяча всего! И те не продаются!
СОСЕД. Значит, что там написано, вам неинтересно, а какой тираж – заглянули?
СОСЕДКА. У хороших книг таких тиражей не бывает!
СОСЕД. Ошибаетесь! Сейчас чем лучше книга, тем меньше тираж! (Взломщикам). Давайте, работайте!
СУЛИМ. Она брызнет. Ослепнем и без сознания останемся.
СОСЕД (Соседке). Вы серьезно? Вы что, не видите, это профессионалы! Форма, инструменты! И документы наверняка есть!
АРТУР. Конечно. Я хотел показать. (Сует руку в карман).
СОСЕДКА (наставляет баллончик). Вынул руку! Пустую! Если что, сразу брызгаю!
СОСЕД. Так. Я вызываю полицию. Одна ненормальная терроризирует нас всех!
В это время звонит телефон соседки, она достает его.
СОСЕДКА. Слушаю! Очень вовремя. Четырнадцатый этаж, поднимайтесь. (Соседу). Вот тебе и полиция! Без тебя вызвали, я сразу же им позвонила!
СУЛИМ. Не надо!
СОСЕДКА. А, страшно стало?! Вот не зря я вас заподозрила!
АРТУР. У него с регистрацией не все в порядке. (Соседу). Может, разрешите, пусть он у вас побудет?
СОСЕД. В другое время с удовольствием, но сейчас, сами понимаете… Зараза кругом.
МАГДА. Вы говорили, что это выдумки.
СОСЕД. Да, но вдруг все-таки правда? И она (показывает на соседку) все равно скажет.
СОСЕДКА. Конечно, скажу.
Пауза.
СОСЕД. Деус экс махина. Бог из машины.
МАГДА. Это что?
СОСЕД. В античной драме, когда действие заходило в тупик, появлялся такой персонаж, бог из машины, и он все решал.
МАГДА. Интересно. Ну, приятно вам развлекаться! (Хочет уйти в квартиру).
СОСЕДКА. Куда? Испугалась? Стой тут, тоже свидетельницей будешь!
МАГДА. Ага, ждите! (Соседу). Если и правда не боитесь, заходите тогда. Я тоже не боюсь.
СОСЕД. Спасибо.
СОСЕДКА. Вот люди! При всех насчет разврата договариваются!
АРТУР. Знаете, вы перестаньте девушку оскорблять! Лично мне – неприятно.
СОСЕДКА. И ты в клиенты набиваешься?
МАГДА. До свидания!
Хочет уйти, но не успевает. Входит полицейский.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прошу всех оставаться на местах! Вы, вы, вы (Соседу, Соседке и Магде) – отойдите. Вы (Артуру и Сулиму) стойте на месте, руки на виду.
МАГДА. Куда мы отойдем?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Подальше.
МАГДА. Тогда я в квартиру.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Оставайтесь здесь, дадите показания.
СОСЕДКА. Я говорила!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что?
СОСЕДКА. Вы работайте, работайте!
Магда, Сосед и Соседка отходят от Артура и Сулима.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Документы, пожалуйста.
АРТУР (достает паспорт и сложенный вчетверо целлофановый файл с бумагами). Там сертификат, документы от фирмы, моя лицензия.
Сулим подает такой же файл.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Сулиму). А паспорт?
СУЛИМ. Дома забыл.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Все вы дома забываете. А где дом? За пару тысяч километров? (Листает паспорт Артура). Маску снимите.
СОСЕДКА. Еще чего? И вы тоже без маски, так нельзя!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я на службе. И я должен его опознать.
СУЛИМ. Там человек, может, умирает.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Сейчас везде умирают.
Артур снимает маску. Полицейский смотрит на него, на фотографию паспорта.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. С какой целью здесь?
АРТУР. Мне позвонил человек из этой квартиры, сказал, что потерял ключи и не может выйти. И мы приехали.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что-то вы темните. Выходить все равно никому нельзя.
АРТУР. Может, ему в аптеку надо. Или в магазин.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И он не мог просто открыть и выйти?
СУЛИМ. Бывает, люди изнутри на ключи закрываются.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. С вами разговор отдельный, помолчите пока. (Соседке). Ваши документы.
СОСЕДКА. Зачем?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы меня вызвали?
СОСЕДКА. Я – и что?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если окажется, что ложный вызов, будете нести ответственность.
СОСЕДКА. Испугал! Во-первых, не ложный, а во-вторых, надо будет – понесу! Я законопослушная.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Документы, пожалуйста.
СОСЕДКА. Сейчас. (Уходит в квартиру).
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Магде). И ваши. (Соседу). И ваши.
МАГДА. Да ради бога!
Уходит в квартиру, закрыв за собой дверь.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Соседу). Я жду.
СОСЕД. С какой стати я вам должен предъявлять документы?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы свидетель.
СОСЕД. Чего?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Инцидента.
СОСЕД. Какого? Я знаю законы, вы не имеете права требовать документы – тем более у меня дома.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы не дома. Это подъезд. Общественное место. Вы нарушаете режим карантина, уже это – основание для проверки документов. И штрафа.
СОСЕД. Штрафа? То есть – взятки? Так бы сразу и сказали!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Оскорбление при исполнении. Я не только проверить документы могу, но и арестовать.
СОСЕД. Да? Арестуйте! Везите в участок! Очень хочу побеседовать с вашим начальством! (Вытягивает руки).
Полицейский очень ловко и быстро надевает на них наручники.
СОСЕД. Вы серьезно? А ну, снимите немедленно!
Выходит соседка с паспортом.
СОСЕДКА. Вот – вижу конкретную работу! Этих тоже закуйте.
СУЛИМ. Не надо.
СОСЕД. Сними наручники, я сказал! Беспредел какой-то! Быстро сними!
Подходит к полицейскому слишком близко, тот выхватывает электрошокер, приставляет к телу Соседа. Разряд, Сосед вскрикивает и сползает по стене. Полицейский смотрит паспорт Соседки. Та снимает маску, чтобы он сличил лицо с фотографией, и опять надевает.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Все в порядке. (Сует паспорт в карман).
СОСЕДКА. Вы зачем взяли?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Потом отдам. (Стучит в дверь Магды). Девушка, вы обо мне не забыли? Если не откроете, придется войти. Тем более, есть кому вскрыть вашу дверь.
ГОЛОС МАГДЫ. Не имеете право вторгаться без санкции!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Забыли, что происходит? Эпидемия! Это и есть – санкция!
АРТУР. На что?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. На все. У нас указание – действовать по обстоятельствам.
АРТУР. То есть – произвольно?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Грамотный?
АРТУР. Почем полицию всегда так раздражают грамотные люди?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если грамотный, почему такую работу выбрал? А я отвечу: потому что это не работа! Это явно что-то другое!
АРТУР. Что? Грабеж?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Выясним!
СУЛИМ. Там человек…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Там человек, и тут люди! Девушка, я жду! Или принять меры? Вы наверняка знаете, что такое отказ выполнить законное требование представителя власти?
Магда открывает дверь и медленно выходит. Подает полицейскому паспорт. Видит сидящего на полу Соседа.
МАГДА. Что вы с ним сделали?
Нагибается к Соседу. Тот открывает глаза, морщится, трет лоб.
Полицейский смотрит паспорт Магды, достает телефон, что-то там ищет.
МАГДА. Что-то смущает?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. По базам пробиваю. Не может быть, чтобы девушка с такими данными не засветилась. (Удовлетворенно). Так я и думал! Превышение скорости – трижды. И проходили по делу пойманного наркомана.
МАГДА. Я не знала, что он наркоман! Я была свидетельницей, меня сразу же отпустили.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И зря. Чем занимаетесь?
МАГДА. Репетитор. Обучаю людей восточным языкам. В том числе китайскому.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Есть диплом, лицензия, все оформлено?
СОСЕДКА. Вы, конечно, все правильно делаете, надо с ней разобраться, но сначала с этими закончите, а то, я смотрю, они так и мылятся сбежать!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. У меня не сбегут. А с чем разобраться, я сам решу. (Магде). Работаете на дому?
МАГДА. Да.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Зачем оказались в общественном месте?
МАГДА. Тут кричали, я вышла. Могу заплатить штраф.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И заплатите. Законно. Составим протокол. (Соседу). И на вас тоже. Находиться в общественном месте можно только по уважительной причине. Например, я – работаю.
СОСЕД. И я работаю! Я – писатель! Я должен быть среди людей. Слушать. Смотреть!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И с писателями я дело имел, знаю вашу специфику. Сидеть и писать, вот ваша специфика.
СОСЕД. А что писать? Сначала я должен увидеть и услышать, а уж потом… Из пальца я вам высосу, что ли? Моя работа – жить среди людей, если хотите!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. От таланта зависит. Вот Робинзон – вообще один на острове жил, а целую книгу написал.
СУЛИМ. Там человек! Оденьте наручники на нас, арестуйте, но там человек, надо открыть! Мы спасти его можем.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Неужели в наручниках работать сможешь? Хороший навык, где набрался? А наручников на всех не напасешься, мне только один комплект выдают.
СОСЕД. Воспользуйтесь моим.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Успеется.
СОСЕД. Что значит успеется? Как вы себя ведете?! Учтите, я эту ситуацию в красках опишу, у моего блога двадцать тысяч подписчиков!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да хоть миллион.
АРТУР. Вы давайте, решайте что-нибудь. Или забирайте нас, или протокол составляйте, или отпускайте! Будто нам заняться нечем! Я вот китайский язык хочу изучить. (Магде). Возьмете учеником?
СОСЕДКА. И правда, толчемся тут, подвергаем себя опасности! Они, может, и правда взломщики, официальные. Пусть при вас откроют, вы представитель власти, при вас можно.
Входят Каролина и Даниил.
КАРОЛИНА. Что случилось? (Даниилу). Я говорила тебе – сразу надо было ехать!Если телефоны не отвечают – явно же что-то не то! (Полицейскому). Зачем вы тут? Он живой? А мама? Почему вы все здесь стоите?
МАГДА. Хороший вопрос!
Каролина достает ключи, идет к двери.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Минуточку! Вы что хотите сделать?
КАРОЛИНА. Открыть дверь.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А вы кто?
КАРОЛИНА. Их дочь!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чья?
КАРОЛИНА. Вы издеваетесь? Тут мои мама и папа живут!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (подходит, протягивает руку). Дайте ключи.
КАРОЛИНА. С какой стати?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не бойтесь, верну. Но сначала покажите документы.
ДАНИИЛ. Послушай, любезный, тебе делать нечего? Думаешь, кто-то при всех будет открывать чужую квартиру?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Такое время, что все всё делают при всех. Я должен знать, кто есть кто.
ДАНИИЛ. А вы-то кто? Вы свои документы показали?
МАГДА. Ничего он не показывал!
СОСЕД. У меня в одной книге описан маньяк, который убивал полицейских, переодевался и шел наводить порядок. Такая у него была маньячная идея – наводить порядок.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Даниилу). Вопрос – почему волнуемся так?
ДАНИИЛ. Ничего подобного!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да? А руки почему трясутся? Быстро вытянул перед собой, показал!
ДАНИИЛ. Да я… С какой стати?
СОСЕДКА. Точно, боится чего-то!
ДАНИИЛ (вытягивает руки). Нате, смотрите!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что и требовалось доказать. Трясутся.
СОСЕД. Скорее дрожат.
ДАНИИЛ. От нервов! Сейчас у всех все дрожит – и руки, и ноги, и голова! Вся страна дрожит, весь город дрожит!
СОСЕД. Хорошая метафора!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не надо разводить панику!
АРТУР (Магде). У меня тоже руки подрагивают. Знаете, отчего?
СУЛИМ (Каролине). Женщина, чего вы там? Открывайте!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Каролине). Стоять!
КАРОЛИНА. Да открыла я уже! Но не открывается! Изнутри на задвижку заперто! (Звонит в дверь, стучит). Мама! Папа! Где вы там? Я с ума сойду! И телефоны не отвечают!
Неожиданно слышится песня. Два пьяных голоса.
С этой песней входят Роберт и Макс.
РОБЕРТ. Ты мне все портишь!
МАКС. Могу молчать.
РОБЕРТ. Нет. Эту песню лучше петь дуэтом. Начали!
Запевает.
МАКС. Мы уже пришли.
РОБЕРТ. В самом деле. (Каролине и Даниилу). Вы тоже тут? Что случилось?
КАРОЛИНА. Если бы я знала! Дверь закрыта, телефоны не отвечают.
РОБЕРТ. Дай я попробую.
КАРОЛИНА. На задвижку закрыто!
РОБЕРТ. Почему?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы кто?
РОБЕРТ. Начинается! За что не люблю полицию – задают глупые вопросы. Ну, хорошо, скажу я, кто я. Покажу паспорт. (Роется в карманах). Кстати, забыл. (Максу). У тебя есть?
МАКС. Ему твой нужен.
РОБЕРТ. Да какая разница? В любом случае – ну, узнаете вы мою фамилию, адрес. И что? Что вам это даст? Узнаете, что я сделал прошлым летом? Кого убил, в ямку закопал и надпись написал?
КАРОЛИНА. Нашел время шутить!
ДАНИИЛ. Ты как приехал, на чем?
РОБЕРТ. На такси.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Нарушение! Таксист не имеет права сажать пьяных. И где ваше разрешение на передвижение по городу? (Максу). И ваше. (Каролине и Даниилу). Ваши разрешения тоже приготовьте!
СУЛИМ. Мы будем ломать или нет?!
МАКС. Меня привезли насильно. Похищение человека. Уголовное преступление.
АРТУР (Магде). А китайский – очень трудный?
МАГДА. Не трудней, чем русский для китайца.
СОСЕДКА. Вы решайте что-нибудь, а то собрались толпой, здесь уже не воздух, а бульон из вирусов! Я уйду! (Полицейскому). Паспорт отдайте!
КАРОЛИНА (Даниилу, который поднес трубку к уху). Кому ты звонишь?
ДАНИИЛ. В отдел полицейского контроля. Алло? Слушайте, тут у вас явное самоуправство вашего сотрудника… Алло? Алло! (Каролине). Автомат отвечает. Назовите проблему, говорит. (Почти по слогам). Самоуправство вашего сотрудника! Нет, это смешно! Послушайте!
Включает громкую связь, слышен голос: «Назовите вашу проблему».
ДАНИИЛ. Самоуправство вашего сотрудника.
ГОЛОС. Уточните формулировку.
ДАНИИЛ. Бесчинство сотрудника полиции!
ГОЛОС. Уточните формулировку.
ДАНИИЛ. Да пошел ты на хрен!
ГОЛОС. Предлагаем варианты. На вас напали – нажмите один. Вы в аварийной ситуации – нажмите два. В ваше жилище кто-то проник – нажмите три.
КАРОЛИНА. Нажми два!
СОСЕД. Один! На нас напали – он напал! (Указывает на Полицейского).
СОСЕДКА. Три! В жилище проникли! Три нажимайте!
ГОЛОС. Время ожидания истекло. Перезвоните.
Звучит музыка.
АРТУР (Магде). А если я уже немного знаю английский, мне легче будет?
МАГДА. С любым языком легче. Значит, уже есть навык изучения чужой речи.
СОСЕД. Наручники снимите!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я сам решу, когда снимать.
СОСЕД. Вот и решите сейчас!
Входит Анна. Она в защитном костюме, в маске.
АННА. Что здесь творится?
СОСЕДКА. Вот как правильно надо ходить!
КАРОЛИНА. Аня, ты?
АННА. Что с отцом, с мамой? Я привезла ключи.
РОБЕРТ. Я тоже привез. Анечка, рад тебя видеть!
АННА. Отойди! Я не понимаю, вы чего столпились все здесь? Жить надоело?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мы тут решаем…
АННА. Помолчите! Вы кто, соседи? Быстро по квартирам! Немедленно! У меня и так отделение переполнено, хотите, чтобы вас туда всех привезли умирать? По домам!
СОСЕДКА (Полицейскому). Паспорт!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Никто не куда не уходит! (Анне). Как я понимаю, вы врач? Но тут не больница. И пока я не решу все вопросы…
АННА. Какие еще вопросы?
СОСЕД. Снимай наручники!
МАГДА. Гнать таких решателей!
СУЛИМ. Людей спасти мешает!
Кричат все одновременно, надвигаясь на Полицейского.
АННА. Тихо все! (Полицейскому). Отдайте ей паспорт. С него снимайте наручники.
Полицейский отдает, снимает.
АННА. И марш все отсюда!
СОСЕД. Как у вас в больнице, тяжело? Я бы помог, написал об этом. А то все врут, а я…
АННА. Домой!
Сосед, Магда и Соседка скрываются в своих квартирах.
АННА (Артуру и Сулиму). Как я понимаю – аварийщики?
АРТУР (Сулиму). Вот. Все-таки самое правильное слово – аварийщики.
АННА. Взламывайте.
СУЛИМ. А она говорит – взламывайте. Значит, взломщики.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Минутку! Я, в принципе, не против, но это все надо оформить! А то мне потом скажут – ты присутствовал, а позволил…
АННА. Пошел к черту!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чего?
АННА. К черту иди, провались, исчезни!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Знаете, если вы врач…
АННА. Минута прошла – человек помер! Понимаешь ты или нет, идиот? Ты время тянешь, а люди гибнут! Отойди и не мешай! (Артуру и Сулиму). Начинайте!
АРТУР (Полицейскому). Можно?
АННА. Еще минута – еще покойник! Чем быстрей я вернусь, тем больше людей останутся в живых! Работайте!
Сулим и Артур бросаются к ящику.
Затемнение.
На сцене пусто. Наверху – балкон. На нем стоят Марк и Жанна.
МАРК. Знаешь, почему я хотел выйти? Потому что боялся. Я никогда так не боялся. И это унизительно. Я себе показался таким маленьким, таким мелким. Меньше этого паскудного вируса.
ЖАННА. Пойдем, ты простудишься.
МАРК. Сейчас. Нет, мне и сейчас страшно, но – не боюсь. Понимаешь?
ЖАННА. Чего тут не понять? Мне тоже страшно, всем страшно.
МАРК. Всем. Вот именно. Какая-то у меня мысль… Не могу уловить… Я вот стоял здесь, смотрел. Весь город видно.
ЖАННА. А я не привыкну никак. Четырнадцатый этаж – это слишком. Надо поменяться куда пониже.
МАРК. Я смотрел с этой высоты и подумал: еще лет сто, сто пятьдесят назад люди жили на земле, в грязи, в навозе… Они представить не могли, что их вознесет на такую высоту.
ЖАННА. Почему? Пирамиды строили, соборы.
МАРК. Десять пирамид, сотня соборов, да, а тут – миллионы башен! Лифты возносят на небеса… Попал бы человек из прошлого, он бы гордился. Можем! Умеем! В космос полетели! И я вот стою на этой сумасшедшей высоте – как властелин мира! (Делает шаг в сторону и становится на какой-то ящик, верхней частью вровень с перилами). Иди сюда. Тебе так понятней будет.
ЖАННА. Что ты задумал?
МАРК. Да не бойся, я тебя держать буду. Ты мне не веришь?
Протягивает руку. Жанна, поколебавшись, дает ему свою руку, он помогает ей подняться.
МАРК. Видишь? Другое ощущение сразу. Весь мир под ногами. Нет, я не маленький, я не мелкий! И даже если маленький – не один такой. Везде люди. Дышат, говорят, что-то думают. И все сейчас чувствуют себя одним целым! Одним организмом. Понимаешь?
ЖАННА. Не совсем. Но догадываюсь.
МАРК. И то, что происходит, это страшно, но величественно! И непонятно. И это тоже хорошо. Мне всю жизнь всегда все было понятно. А тут накатило непонятное – и испугался. Радоваться надо! Радоваться, что что-то осталось непонятное! Есть куда стремиться, что разгадывать! Все опять впереди!
ЖАННА. Вспомнила!
МАРК. Что?
ЖАННА. В старом переднике они у меня! Ключи! А передник я в ящик для стирки положила! Пойдем!
МАРК. Да ладно. Теперь уже неважно. Теперь я не боюсь выйти, значит, могу и не выходить.
ЖАННА. Тебе не кажется, что там стучат?
МАРК. Пусть стучат.
Алексей Слаповский 