О, фантасмагория в 2-х действиях

«О» – бог дикого островного племени. В основе реальная история маленького народа, сохранявшего обычаи со времен неолита. Вождь племени считал, что у людей цивилизованного мира есть все блага, ибо они правильно молятся своим богам. Два молодых человека из этого самого мира попадают на остров, и вождь пытается уговорить их раскрыть тайну и сказать, какие нужны заклинания. Те сначала смеются, а потом ужасаются, когда узнают, что одного из них должны принести в жертву. Но кого? Может, если соблазнить дочь вождя, есть шанс выжить? Начинаются интриги. Ситуация осложняется тем, что племя аеев не умеет врать. Проблема выбора: не завраться так, чтобы тебя раскрыли, и сохранить жизнь. И тут – наводнение…

АЛЕКСЕЙ СЛАПОВСКИЙ

О
фантасмагория в 2-х действиях

Действующие лица:

ПЕТЯ, актер, друг Васи
ВАСЯ, бизнесмен, друг Пети
А-У, вождь аеев
И-А, его жена
А-Е-А-А-А, его дочь
А-Е-А-А-А, подруга дочери
У-Е-Е, молодой человек, муж А-е-а-а-а
О-Е-Е, его друг
Племя аеев – чем больше, тем лучше.

Первое действие

Остров Аеа, холмистый, поросший лесом. Предзакатный час. Племя аеев исполняет ритуальный танец вокруг ярко раскрашенного холодильного шкафа со стеклянной дверцей, заполненного банками и бутылками. Шкаф под навесом, по краям кровли висят ленточки, цветочные гирлянды, птичьи перья, звериные черепа (и один то ли обезьяний, то ли человечий) – все то, что могло бы окружать капище языческого бога. Вождь А-у делает знак, все останавливаются и замолкают. А-у что-то бормочет, кланяясь на восток, на запад, на север, на юг. Приносят петуха, А-у берет его, обращается к шкафу.

А-У. Повелители воды, стекла, бензина, резины, металла и ты, О, дух всего, который над всем и везде, примите эту жертву за то, что вы даете нам прохладную сладкую воду!

Кладет петуха на колоду, взмахивает топором, отрубает петуху голову. Кровью, брызжущей из шеи, кропит дверцу шкафа. Кидает петуха на землю. (Живой будет петух или муляж – на усмотрение режиссера. Кушать публично трупы животных не считается дурным тоном, но умерщвлять публично животных не принято, с этим приходится считаться. Нет, лучше все-таки муляж. А.С.) После этого А-у достает из кармана ключ. Трижды делает кругообразные движения над головой, племя вскрикивает: «А! А! А!». Жестом, будто что-то решительно прокалывает, А-у вставляет ключ в дверцу. Поворачивает ключ, открывает дверцу. Аеи приветствуют это чудо хоровым выкриком «О-о!». Вновь пускаются в пляс. Вдруг к звукам бубнов и дудок примешивается еще что-то. Аеи невольно сбиваются с ритма, прислушиваются. Слышен характерный звук падающего самолета. Все племя падает на колени, склонив головы до земли. А-у первым поднимает голову. Встает, обращается к племени, указывая рукой туда, откуда слышался звук.

А-У. Аеи! Э-о у о-а! О-оо-о!

После этого он подходит к шкафу. Все выстраиваются в очередь, А-у вручает каждому по банке воды. Племя в танце удаляется, распевая хвалебную песню. Примерно такую:

Уау и! Уау а! Ауэ о! Ауэ у!
Уау и! Уау а! Ауэ о! Ауэ у!
Уау и! Уау а! Ауэ о! Ауэ у!
Уау и! Уау а! Ауэ о! Ауэ у!
Припев:
Ауеу иао!

Один голос солирует, остальные подхватывают.
Вождь, кланяясь и пятясь задом, уходит последним.
Красное огромное солнце зависло над островом. На его фоне спускаются два парашюта.
Проходит некоторое время. Появляются двое молодых мужчин (около тридцати лет). Это Вася и Петя, друзья детства, а теперь по роду занятий – актер и бизнесмен.

ВАСЯ. Тяни! Ну!
ПЕТЯ. Да брось ты его к черту! Я из-за своего чуть не утонул!
ВАСЯ. Тяни, я сказал!

Упираются, тащат. Парашют, мокрый, большой, еле волочется. Наконец втащили. Вася расправил для просушки. Распрямился.

ВАСЯ. Живой?
ПЕТЯ (восторженно). Живой!
ВАСЯ. Все цело?
ПЕТЯ (осматривает себя, ощупывает). Вроде все.

И только после этого Вася, давая выход накопившейся злости, дает ему по уху. Петя падает, вскакивает.

ПЕТЯ. Ты чего? Одурел?
ВАСЯ. Я тебе говорил – не дергать штурвал?
ПЕТЯ. Тряхнуло так… Я растерялся…
ВАСЯ. Я тебе говорил – самолет не машина, по тормозам бить не надо? Потому что у самолета их нет!
ПЕТЯ. Я хотел просто…
ВАСЯ. Он хотел! Я тебе сказал: держись за штурвал и ничего не делай! Я сказал тебе это или нет?
ПЕТЯ. Я и не делал. Тряхнуло так, что… Само вышло. Нет, я виноват. Вася, но ты оцени: зато мы живы! Мы же могли разбиться, потонуть, а мы живы! Могли бы в открытом океане приземлиться, между прочим, а тут остров оказался, Вася, ты оцени! Радоваться надо!
ВАСЯ. Да? А кто за самолет будет платить?
ПЕТЯ. Еще чего! Это авария, несчастный случай! А ты тоже… Валялись бы на песочке с девушками, пиво пили бы. Нет, тебе давай экзотику, самолет напрокат!.. И за руль меня сажать не надо было. Я не очень и хотел!
ВАСЯ. Вот с детства ты такой гад, Петя! Первое дело – на другого вину свалить!
ПЕТЯ. Я не сваливаю, Вася, я объективно…
ВАСЯ. Помолчи! (Достает из кармана мини-компьютер в водонепроницаемом футляре. Открывает, включает, смотрит на монитор.)
ПЕТЯ. Есть сигнал? Где мы?

Вася не отвечает. Петя обнаруживает шкаф с напитками. Пытается открыть, не получается. Тем не менее – рад.

ПЕТЯ. Вася, ты посмотри! Вполне цивилизованное местечко! (Споткнувшись, поднимает с земли то ли палку, то ли кость. Рассматривает).
ВАСЯ (глядя в компьютер). Сейчас я тебе расскажу, какое это цивилизованное местечко. (Читает.) Аеа – небольшой остров вулканического происхождения. Обитающее здесь племя аеев относится к последним представителям неолитической культуры.
ПЕТЯ. Аэродром тут есть?
ВАСЯ. В соответствии с совместным решением ООН и ЮНЕСКО остров разрешено посещать не чаще двух раз в год группами не более двенадцати человек, а жители других островов этого архипелага не приближаются к Аеа: прибрежные воды пользуются дурной славой из-за множества рифов. К тому же, племя аеев издавна известно своим каннибализмом. Есть основания думать, что их пристрастия сохранились: из людей, попавших сюда в результате кораблекрушения или из праздного любопытства, никто не вернулся, кроме священника, который был здесь с миссионерской целью. Он остался жив, но ничего не смог рассказать, так как лишился рассудка после четырехмесячного пребывания на острове. Аборигены утверждают, что они никого не трогали, все утонули или сорвались в кратер потухшего вулкана, который до сих пор никем не исследован.
ПЕТЯ. Это что же получается? Мы спаслись, чтобы нас съели?

Отбрасывает кость, она летит в сторону Васи. Тот поднимает, осматривает.

ВАСЯ. Похожа на берцовую.
ПЕТЯ. Что там еще написано? Как с ними можно договориться? И откуда у них вот это вот? (Указывает на холодильный шкаф).
ВАСЯ ( читает). Язык аеев близок к полинезийской группе, но очень своеобразен, в нем нет согласных звуков.
ПЕТЯ. Что ты мне про язык? Плевал я, на каком языке они будут обсуждать, сварить меня или зажарить! Дальше!
ВАСЯ. Верования языческого толка без четкой иерархии. Живут собирательством, охотой, рыболовством, но эти ресурсы ограничены, поэтому основной источник питания – посевы ао-ао, культуры вроде проса.
ПЕТЯ. Зачем им людей тогда жрать? Обряд такой, что ли?
ВАСЯ. Часто бывают неурожаи, регулярно проходят цунами, уничтожая посевы и припасы, поэтому каннибализм аеев не только культового, но и чисто практического характера: чтобы выжить.
ПЕТЯ. Чисто практического, мне нравится! (Заходит за шкаф.) Вася, тут генератор! Похоже, на бензине работает. Значит, кто-то им это привозит? И они не съедают ведь тех, кто привозит, а?
ВАСЯ. За что привозят, вот вопрос? Благотворительность? Решение ООН и ЮНЕСКО? Сомневаюсь. (Что-то ищет, напряженно глядя в монитор). По непроверенным данным на острове имеются значительные запасы вулканического золота. Ага! Это уже понятнее! (Вася осматривается. Поднимает камень).
ПЕТЯ. Вася, ты с ума сошел? Какое золото? Надо думать, как отсюда смыться, пока нас не съели! Никто не вернулся, надо же! Я думал, в наше время этого нигде уже нет!
ВАСЯ. Положим, съесть тебя могут где угодно. Среди бела дня и живьем.
ПЕТЯ. Ага, смешно! Ты умный, конечно! Вот и сожрут твои мозги! С зеленым горошком! Что же делать, а? К людоедам попали, а я радовался, как идиот! (Озирается). Не вижу лодок. Ладно. Повалим несколько деревьев и свяжем плот. Из парашюта сделаем парус.
ВАСЯ. Чем ты будешь валить деревья?
ПЕТЯ. Но надо же что-то… Все мог представить в своей жизни, но чтоб меня сожрали!…
ВАСЯ (читает). Может, не все так плохо. Тут заметки какого-то профессора, этнографа… Аеи удивительный народ. Они никогда не ссорятся, не скандалят, практически не повышают голоса, не воруют, не умеют лгать.
ПЕТЯ. Ага. Подойдут и скажут без скандала, не повышая голоса: мы вас хотим съесть. И не солгут при этом! Утешил!

Вася идет к холодильному шкафу, заглядывает за него, смотрит на крышу, снимает череп неизвестной принадлежности, вешает обратно, осматривает землю, поднимает банку из-под консервов.

ВАСЯ. Тушенка… (Смотрит в сторону). Видишь – там?
ПЕТЯ. Какие-то сараи…
ВАСЯ. Может быть, склады?
ПЕТЯ. Значит, есть и оружие! Обязательно есть! Надо разведать!
ВАСЯ. Давай ты с этой стороны, а я с этой. Если что, дай сигнал.
ПЕТЯ. Как?
ВАСЯ. Свистни.
ПЕТЯ. Стой, надо попробовать!
ВАСЯ. Разучился, что ли?
ПЕТЯ. Скулы свело. Скажешь, тебе не страшно? (Сует пальцы в рот, пробует свистнуть. Не получается).
ВАСЯ. Ладно. Что-нибудь крикнешь. Пошли.

Устремляются в противоположные стороны, пригибаясь и прячась. И тут же возвращаются, вернее, отступают, напуганные до смерти. На них надвигаются аеи. Окружают.

ПЕТЯ. Я бифштексом быть не хочу! Я драться буду!
ВАСЯ. Уважаемые аеи, мы приветствуем вас, мы пришли к вам с миром! (Пете). Запомни: мы священники.
ПЕТЯ. Какой из меня священник, ты что?
ВАСЯ. Единственный спасшийся человек был священником! Мы священники, нас сбросили на парашютах читать проповеди. Ты умеешь читать проповеди?
ПЕТЯ. Почему я?
ВАСЯ. Кто из нас актер? Перевоплощайся в священника и начинай прямо сейчас!
ПЕТЯ (поднимая руку). Человек человеку брат! Не мир принес я, но меч! То есть наоборот! Не мич, а мер! Тьфу! Не меч, а мир! Именем господа моего… (Васе). А какие мы священники, христианские, иудейские, мусульманские или какие-нибудь буддисты?
ВАСЯ. Не знаю!
ПЕТЯ. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа… Нет Бога, кроме Аллаха, а Магомет пророк его… Хари, Кришна, хари-рама, хари-хари… Не действует! Дикари! Людоеды!
А-У (выкрикивает резко, как команду). А-а, о!

Вася и Петя становятся плечом к плечу, готовясь защищаться.

ПЕТЯ. Учтите, живым не дамся! Хоть одного, но пришибу!

Выхватывает у Васи компьютер, швыряет в толпу, никого не задев. Компьютер разбивается. Аеи вдруг воздели руки и пали на колени. Ползут на коленях к Васе и Пете.

ВАСЯ. Похоже, они нас приняли за посланцев с неба.
ПЕТЯ. Ага, знаем эти штуки! Возьмут на руки, пропоют славу – и на костер!

Аеи ползут мимо Васи и Пети. Становятся в ряд, поют хвалебную песню, кланяются. По знаку вождя распрямляются, поворачиваются к пришельцам.

А-У. Э-и у-и о-у-и-и е-е о е-е-и-ю О!

Племя выражает восторг.

ВАСЯ. Как ты думаешь, что он говорит?
ПЕТЯ. Советуется, с кетчупом нас сожрать или с горчицей. Или выбирает, кто толще.

Невольно окидывает взглядом Васю, а тот – его.

А-У (с акцентом; труднее всего ему даются согласные звуки). Мы приветствуем вас на нашей земле!
ПЕТЯ. Он по-русски говорит! Потрясающе! Может, ты у нас учился? Университет дружбы народов? Лумумба?
А-У. Я учил много языков. Мне надо.
ПЕТЯ. Короче, мы потерпели крушение, самолет упал, а мы спустились на парашютах. Мы священники. Понимаете? Нас нельзя трогать. Священников не едят. Во всем мире не едят священников, понимаете?
А-У. Я знаю. Но у нас не весь мир. Вы в самом деле священники?
ПЕТЯ. А кто же еще? Слушайте, а как у вас насчет жратвы? Есть очень хочется!
ВАСЯ. Неосторожный вопрос.
ПЕТЯ. Да ладно тебе! Ты что, не видишь, он свой парень, цивилизованный, у него часы на руке, а в зубах явно протезы. Ты вождь? Меня зовут Петя, а тебя? Привет, как поживаешь? (Хлопает А-у по плечу.)
А-У. Меня зовут А-у. Так вы действительно священники?
ПЕТЯ. А кто же еще?
А-У. Может быть, вы знаете заклинания?
ПЕТЯ. Какие заклинания?
А-У. С помощью которых все делается?
ПЕТЯ. Может, и знаем, а что ты имеешь в виду?
А-У. Все. Вода в бутылках, самолеты, корабли, ваша одежда. Все, что у вас есть. Мы тоже молимся нашим богам и богу О, когда выращиваем ао-ао. Когда молимся хорошо, у нас есть урожай, когда плохо – нет урожая. Иногда молимся хорошо, но О за что-нибудь гневается – и опять нет урожая. Как надо молиться, чтобы появилось вот это? (Указывает на холодильный шкаф). Или это? (Указывает на валяющийся компьютер). И все остальное?
ПЕТЯ. Постой. Ты уверен, что это появляется с помощью молитвы?
А-У. Конечно. А как еще?
ВАСЯ. Уважаемый вождь, это делается головой и руками. Это производится на заводах и фабриках.
А-У. Я знаю. Мы тоже сажаем и собираем ао-ао руками. На полях. Но если не упросить богов и О, ничего не взойдет. Как вы упрашиваете своего бога, чтобы он вам это дал? И почему вам он это дает, а нам нет? Я много раз просил О дать хотя бы одну бутылку воды. Но я не знаю, как это делать. Если вы знаете, поделитесь секретом.
ПЕТЯ. Мы тоже не знаем!
А-У (обернувшись к соплеменникам). Э-и у-и о-э е о-я ы-а о-и е-е-ы!

Соплеменники выражают огорчение.

ВАСЯ. Что вы им сказали, уважаемый?
А-У. Я сказал, что вы тоже не знаете, как это делать. По крайней мере, не сознаетесь.
ПЕТЯ. Почему не умеем? Умеем! Мой друг, между прочим, по образованию инженер, то есть он священник, но был инженером. Он конструирует и делает самолеты! Чтобы летать и проповедовать. Самолеты, друг мой, это тебе не фигли-мигли!
А-У. Что такое фигли-мигли?
ПЕТЯ. Ничего, выражение.
А-У (Васе). Сделай хотя бы маленький самолет. Сейчас.
ПЕТЯ. Я бы с удовольствием, но это невозможно. Нужен металл, стекло, дерево, провода, приборы, много чего нужно!
А-У. Мы найдем металл, стекло, дерево и все остальное.
ВАСЯ. И золото?
А-У (долгим взглядом смотрит на него). Мы дадим и золото. Но вы должны научить нас заклинаниям. Кто-то ведь должен их знать. Мы спрашиваем всех, кто к нам попадает, никто не признается. Это несправедливо. У вас есть все товары, у нас нет товаров.
ВАСЯ. Вот теперь я понял, о чем речь! В самом деле, нужны заклинания. Но их много. Их нужно как следует вспомнить. На это потребуется время.
ПЕТЯ (понял его уловку). Вот именно. А еще лучше отправить нас домой, а мы скоро вернемся и привезем целую кучу заклинаний!

А-у, выслушав их, идет к соплеменникам. Они о чем-то тихо переговариваются.

А-У. Мы решили. Достаточно одного. Пусть он тут живет и вспоминает заклинания. Если он их знает.
ПЕТЯ. А второго куда?
А-У. Богу О нужны жертвы.
ПЕТЯ. Так я и думал! Только не надо валить на бога, скажите честно, что просто хотите одного из нас слопать!
А-У. Съедим, это правда. Но съедим в честь бога.
ПЕТЯ. Слышали мы эту песню! Во всем мире убивают и жрут друг друга не просто так, а в честь чего-нибудь!
А-У. Я знаю, я смотрю телевизор. Бог везде требует жертв каждый день и в большом количестве.
ПЕТЯ. Я не жертва!
ВАСЯ. Прекрати орать, ты только злишь их!
А-У. Не беспокойся, мы не умеем злиться. И мы не будем вас убивать. (Вручает Васе и Пете по дубинке). Пусть боги ваших душ и тел сделает выбор. Сражайтесь. Кто останется жив, тот останется жив.
ВАСЯ. Железная логика! Уважаемый вождь, мы не будем сражаться. Я предлагаю другой вариант. Я имею множество товаров. Я связываюсь со своими людьми, и буквально завтра прилетит дюжина вертолетов и сбросит на парашютах кучу товаров. Можно даже автомобиль. Хотите автомобиль?
А-У. Мне привозили автомобиль, я не взял: негде ездить. И меня интересует не это. Все товары равно или поздно кончаются или портятся. Мне нужно знать, как их делать. Мне нужны заклинания. Мне нужно знать, как вы общаетесь с богом, что ему говорите, какие совершаете действия.
ПЕТЯ. Нет таких заклинаний, людоед! Нет – и быть не может! А драться ты нас не заставишь, мы, в отличие от тебя, цивилизованные люди! Да я тебе самому башку расколочу!

Хочет наброситься на вождя, но тут слышится выстрел, Петя подпрыгивает: пуля ударилась в землю у его ног. Это выстрелил молодой охотник У-е-е.

А-У (ему). О-о-е, о-о-и ы-е! (Пете и Васе). Если вы откажетесь драться, придется съесть вас обоих.

Пауза. Вася и Петя смотрят друг на друга.

ВАСЯ. Что будем делать?
ПЕТЯ. Пусть убивают, сволочи! Пусть жрут! Пусть их тошнит от меня всю оставшуюся жизнь, я им даже мертвый встану поперек горла!
ВАСЯ. Это нерационально.
ПЕТЯ. Ты что? Ты собираешься драться?
ВАСЯ. Можно решить нормальным способом. Договориться.
ПЕТЯ. С ними? Бесполезно!
ВАСЯ. Это я понимаю. Надо договориться друг с другом.
ПЕТЯ. Как?! Монетку бросить?
ВАСЯ. Зачем? Это жребий, случайность, глупость. Надо все взвесить.
ПЕТЯ. Как это ты взвесишь, интересно?
ВАСЯ. Очень просто. Смерть каждого человека влечет за собой последствия. На мне бизнес, в котором задействованы тысячи людей. Они пострадают. Это объективно.
ПЕТЯ. А мне предложили сняться в двух фильмах! В главных ролях! Если я не снимусь, этих фильмов не будет, их не увидят миллионы людей! Значит, пострадают миллионы! Миллионы, а не тысячи!
ВАСЯ. Во-первых, они пострадают еще больше, если увидят эти фильмы. Во-вторых, Петя, это неправда. Ты сам жаловался, что нет предложений. За неделю до отлета!
ПЕТЯ. За неделю не было, а за два дня позвонили! Ты что, другу не веришь?
ВАСЯ. Хорошо. Но у меня еще жена и двое детей. Двое, Петя. А у тебя никого. Это объективно.
ПЕТЯ. Откуда ты знаешь про моих детей? Если я тебе не говорил, это не значит, что у меня их нет! А за своих детей не бойся, с голоду не помрут! Да и жена не пропадет, наоборот, будет рада: мужа нет, а деньги остались! Богатая вдова! Она быстро найдет себе нового мужа – с ее-то склонностями!
ВАСЯ. Какими еще склонностями?
ПЕТЯ. А ты не знаешь? Она даже мне, твоему другу, чуть ли не прямо говорила, что хочет со мной переспать!
ВАСЯ. Врешь!
ПЕТЯ. Чистая правда! Она меня ценит, у меня, кроме денег, есть кое-что вот тут (показывает на голову), а женщинам это всегда нравится! Да одно мое слово, и она завтра же…
ВАСЯ. Замолчи!
ПЕТЯ. Нет, посмотрите на него! Сразу же решил, что ему надо жить, а мне не надо! Нет уж, дружок! Жить надо мне! И сняться в сотне фильмов! И родить тоже не меньше трех детей. От твоей жены в том числе! То есть вдовы!
ВАСЯ. Замолчи!
ПЕТЯ. Ты с детства был жлоб и сволочь! Вот когда все прояснилось! Да ты просто боишься, что я тебя прикончу!
ВАСЯ. Замолчи!

Вася поднимает дубинку и бросается на Петю. Петя защищается. Начинается поединок, за которым аеи наблюдают с брезгливым любопытством. Особо нервные отворачиваются и закрывают глаза. Вася выбивает у Пети дубинку. Тот растерян. Вася наступает на него. Петя отступает. Вася наносит удар, Петя увертывается. И еще. И опять. И вот Петя оступается, падает. Вася заносит над ним дубинку…

А-У. Хватит! Все! (Подходит и берет у Васи дубинку). Вы хорошо нас повеселили, спасибо.
ВАСЯ. Повеселили?
А-У. Я просто в очередной раз показал своему народу, что так называемые цивилизованные люди легко готовы убить и съесть друг друга. Пока – живите.
ПЕТЯ (вставая). Что значит пока? Что значит пока, ты, говорящий орангутанг?
А-У. Пока я не посоветовался с богом. И не надо мне льстить.
ПЕТЯ. Когда это я тебе льстил?
А-У. Только что. Ты сравнил меня с орангутангом. (Соплеменникам). Аеи! О-а а!

Все расходятся. Вождь уходит последним.

А-У. Надеюсь, вам не нужна охрана?
ПЕТЯ. Не бойся, не сбежим.
А-У. Сбежать отсюда невозможно. Я просто боюсь, что вы убьете друг друга. (В ответ на молчаливое возмущение Васи и Пети). Случаи были.

Удаляется.

ВАСЯ (поднимает разбитый компьютер). Бросать было не обязательно…
ПЕТЯ. Делаешь вид, что ничего не произошло?
ВАСЯ. А что произошло?
ПЕТЯ. Ты мог меня убить!
ВАСЯ. А ты мог убить меня. И давай не будем об этом. Не люблю обсуждать проблему, которой уже нет.
ПЕТЯ. Она есть, Вася! Она есть! Мы с тобой друзья с детства! Но я видел твое лицо, когда ты стоял надо мной! Ты был готов убить меня!
ВАСЯ. Возможно. В крайних ситуациях каждый из нас способен на все. Ты не знал? Мы оба остались живы, закончим на этом. Что делать дальше, вот вопрос? Их главарь помешан на каких-то заклинаниях. И не отстанет, пока не получит свое. Придется морочить ему голову. (Осматривает компьютер.) Похоже, мы остались без связи с внешним миром.
ПЕТЯ. Мы знаем друг друга с детства… Я с ума сойду.
ВАСЯ. Ты заметил? На них самодельные золотые украшения.
ПЕТЯ. Вождь прав, сейчас тут будет убийство! (Берет дубинку).
ВАСЯ. Только постарайся не разбудить.

Ложится, отвернувшись от Пети. Тот, постояв над Васей некоторое время, роняет дубинку на землю. Садится, обняв руками колени.
Затемнение.

Утро. Пение птиц.
Вася и Петя спят. Появляется охотник У-е-е. Нетерпеливо ждет. Выскакивает его друг О-е-е с книгой и магнитофоном в руках. Кладет на землю. Оба падают ниц.

У-Е-Е. Прости ты, где молчат слова, и ты, где звучат слова, что мы дотронулись до вас. Мы любим вас. У нас общий бог. Не гневайтесь на нас. Помогите нам. (О-е-е.) Он не заметил?
О-Е-Е. Он спит. А ты сумеешь?
У-Е-Е. Я видел, как он это делает. Ничего сложного. (Раскрывает книгу, хлопает по магнитофону. Ждет.)
О-Е-Е. Что должно быть?
У-Е-Е. Оттуда должны появиться слова. Он смотрел сюда (указывает на книгу) и тоже говорил слова.
О-Е-Е. Но сейчас он это делает без этого и без этого.
У-Е-Е. Научился. Я тоже научусь.
О-Е-Е. А ты не перепутал? Может, он сначала брал слова оттуда (показывает на книгу) и говорил ему (показывает на магнитофон), а он ему отвечал?
У-Е-Е. Надо попробовать. (Тычет в книгу пальцем, мычит, пытаясь что-то произнести).
О-Е-Е. У тебя не получится. Ты согрешил, ты ходил вчера сзади бога прохладной воды.
У-Е-Е. Откуда ты знаешь?
О-Е-Е. Видел. Давай я попробую.
У-Е-Е. С какой стати? Ты глупее и слабее меня.
О-Е-Е. Это правда. Но я не грешил уже два дня.
У-Е-Е. Хорошо. Бог иногда помогает слабым. Пробуй.
О-Е-Е (садится на его место перед книгой и магнитофоном). Прошу тебя, бог того, где молчат слова и бог того, где звучат слова, помоги мне! (Тычет пальцем в книгу, хлопает по магнитофону. Оттуда вдруг – музыка и пение. Женский голос.) Получилось!

Вася и Петя просыпаются.

У-Е-Е. Они проснулись! Говори с ними!
О-Е-Е. Что говорить?
У-Е-Е. Скажи, что мы хотим уехать!

О-е-е визжит тонким голосом, подражая песне из магнитофона.

У-Е-Е. Скажи, что мы готовы им помочь!

О-е-е визжит.

У-Е-Е. Пусть они наколдуют то большое, что плавает по воде и привозит товары!

О-е-е визжит.

У-Е. Пусть оно приплывет, а потом увезет нас к богам, которые умеют всё!

О-е-е визжит.

ПЕТЯ. Вы что, очумели? Устроили тут караоке с утра! (Подходит к магнитофону, выключает его.)

У-е-е и О-е-е падают перед ним на землю.

ПЕТЯ. Нас же хотят съесть и на нас же молятся! Ну народ! Чего вам надо, дикари? (Васе.) Может, угостить их чем-нибудь? У тебя ничего нет? Кстати, и я бы чего-нибудь съел.
ВАСЯ (надевая на себя высохшую одежду, достает из кармана упаковку жвачки). Только это.
ПЕТЯ. Как раз для них. (Протягивает У-е-е и О-е-е по пластинке жвачки.) Угощайтесь! (Тоже начинает одеваться.)

У-е-е и О-е-е берут жвачку. Целуют обертку, снимают ее, целуют фольгу, снимают ее, целуют жвачку.

У-Е-Е. Спасибо вам, боги жвачки, за то, что дали нам ее через этих людей!

Начинают жевать.

ВАСЯ (подходит к У-е-е, дотрагивается до золотого украшения на его груди). Откуда это у тебя? Ты сам сделал? У вас есть золото?
У-Е-Е (О-е-е). Что он говорит?
О-Е-Е. Откуда я знаю?
У-Е-Е. Но ты же начал говорить, как они. Значит, должен понимать.
О-Е-Е. Я могу только с ним. (Показывает на магнитофон). Похоже, он интересуется ау.
У-Е-Е (показывая пальцем на свое украшение). Ау?
ВАСЯ. Ау, ау. Откуда оно у тебя?
У-Е-Е (снимает с себя украшение). Возьми. Вы отвезете нас к себе?
ПЕТЯ (Васе). Нашел время торговаться. Парни, очень хочется есть. Есть, понимаете? (Показывает себе пальцами в рот и делает вид, что ест).
О-Е-Е. Они хотят есть.
У-Е-Е. Быстро принеси похлебку.
О-Е-Е. Почему я?
У-Е-Е. Ну не я же!
О-Е-Е. Логично.

Убегает.

ВАСЯ (У-е-е). Как тебя зовут? (Тычет в себя пальцем.) Вася. Вася. (Показывает на Петю.) Петя. Петя. А ты?
У-Е-Е. У-е-е. У-е-е. (Заливается смехом.)
ВАСЯ. Отлично. Скажи, У-е-е, где вы берете ау? Ау – где? Там? Там?
У-Е-Е (пугается). У-у-у!
ВАСЯ. Не велят говорить?

В это время появляются две девушки, А-е-а-а-а и А-е-а-а-а. Одна смелее, она дочь вождя, вторая с постоянной улыбкой удивления и радости.

А-Е-А-А-А. Что ты хочешь узнать?
ПЕТЯ. Какие девушки! Я в Таиланде таких видел.
ВАСЯ. Ты тоже умеешь говорить по-человечески?
А-Е-А-А-А. Отец учит. Меня зовут А-е-а-а-а. А это моя подруга А-е-а-а-а.
ПЕТЯ. Бывает. У меня однажды были сразу три девушки, и всех звали – Лана. Представляете? Когда с третьей знакомился, говорю: только не говори, что тебя зовут Лана. А она говорит: а я и правда Лана. Я чуть со смеха не умер!

Смеется. У-е-е и девушки вежливо подхватывают.

А-Е-А-А-А. Это смешно, но не про нас. Меня зовут А-е-а-а-а, а ее А-е-а-а-а.
ПЕТЯ. Большая разница, в самом деле.
ВАСЯ. Скажите, милая А-е-а-а-а… Я занимаюсь минералами, камнями, я хотел стать геологом, это мое увлечение. (Когда он это говорит, А-е-а-а-а садится перед ним на корточки внимательно смотрит ему в лицо). Мне просто интересно, есть ли у вас металлы? Медь, железо, золото? Ау?
А-Е-А-А-А. Ты говоришь неправду. Тебя интересует только ау. Все интересуются ау. Но мы уже и так отдаем ау за товары. Ау кончится, не будет товаров. Почему вы не хотите сказать заклинания, как создать товары?
ВАСЯ. Девушка, я понимаю, ваш отец вождь и жрец, ему положено говорить о чудесах. Но вы-то новое поколение, вы должны знать: все товары производятся людьми. Без всяких заклинаний!
А-Е-А-А-А. Ты не хочешь выдавать тайну?
ВАСЯ. Нет никакой тайны! Почему она на меня так смотрит?
А-Е-А-А-А. Наверно, ее бог чувствует родство с твоим богом. (Подруге.) О е-е а-и-а?
А-Е-А-А-А. А. О-е. А я е-у а-ю?
А-Е-А-А-А. Да, так и есть. Она спрашивает, чувствует ли твой бог то же самое?
ВАСЯ. Да, чувствует.
А-Е-А-А-А (подруге). А.
ВАСЯ. Как ты думаешь, А-е-а-а-а, если я предложу твоему отцу за золото больше товаров, чем другие, он согласится?

В это время А-е-а-а-а берет его за руку, хочет увести.

ВАСЯ. Чего она хочет?
А-Е-А-А-А. А-е-а. Любви. У вас это называется секс.
ВАСЯ. Спасибо, конечно, но вообще-то хорошо бы меня спросить!
А-Е-А-А-А. Она спросила. Ты сказал, что твой бог чувствует родство.
ВАСЯ. Бог чувствует, но у меня свое мнение. Нет, она мне нравится…
А-Е-А-А-А. Ты обманываешь своего бога?
ПЕТЯ. Вот дурак, а!
ВАСЯ. У меня, между прочим, жена, Петя.
ПЕТЯ. Когда тебе это мешало?
А-Е-А-А-А (встревожено). Ё е-о?
А-Е-А-А-А. Она спрашивает: в чем дело?
ВАСЯ. Объясни ей, что мне многие нравятся, но секс я имею только по любви.
ПЕТЯ. Вот врать! Вспомни свою художницу, китаянку из Парижа! Сам ведь говорил, что никакой любви, что она тебе даже не нравится, а все-таки ты ее…
ВАСЯ. Там было другое! Там было духовное родство. И я просто боюсь СПИДа.
А-Е-А-А-А. У нас нет СПИДа. Ты запутался. Твоему богу нравится ее бог, значит, нравится она. Ты ее хочешь, но обманываешь себя. Это большой грех.
ВАСЯ. Мало ли я кого хочу!
У-Е-Е (неожиданно подскакивает к Васе и говорит вежливо, но горячо). О-о-о-о! И-и-и-и! У-ё!
ВАСЯ. Чего он хочет?
А-Е-А-А-А. Он ее муж. Он возмущается.
ВАСЯ. Вот еще новости! Скажи ему, что я не собираюсь трогать его жену! У меня своя есть!
А-Е-А-А-А. Ты не понял. Он возмущается тем, что ты не хочешь иметь секс с его женой. Его это обижает.
ПЕТЯ. Мама дорогая! Я хочу тут жить!
А-Е-А-А-А (тянет Васю за руку). О-о! О-о!

И уводит его. Вася пожимает плечами, оглядывается, но понимает, что сопротивление бесполезно. У-е-е отправляется за ними.

ПЕТЯ. Зачем он туда пошел? Смотреть?
А-Е-А-А-А. Да. Хочет порадоваться за жену. Мы любим радоваться за того, кому хорошо.

Появляется О-е-е с двумя мисками.

ПЕТЯ. Наконец-то! (Берет миску, однако, уловив запах, мешкает). Это что?
А-Е-А-А-А. Похлебка из ао-ао на мясном бульоне.
ПЕТЯ. Не человечина?
А-Е-А-А-А. Нет. Где ее взять? Своих мы не едим, а чужие попадают сюда редко.
ПЕТЯ (пробует). Ничего, есть можно. (О-е-е.) Спасибо. (А-е-а-а-а.) Он не твой муж?
А-Е-А-А-А. У меня нет мужа. Боги сказали, что моим мужем будет человек другого племени.
ПЕТЯ. А как они это сказали? (Понял, что вопрос бестактный). Это правда, что в вашем языке нет гласных?
А-Е-А-А-А. Правда.
ПЕТЯ. Интересно, как будет – земля?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. А вода?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. То есть так же?
А-Е-А-А-А. Нет. А-е-а.
ПЕТЯ. Не уловил. А… Ну, например, еда?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. А — жизнь?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. Смерть?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. Небо?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ (глянув на О-е-е). Мужчина?
А-Е-А-А-А. Я-а-е.
ПЕТЯ. Наконец-то другое слово! Женщина?
А-Е-А-А-А. И-е-е.
ПЕТЯ (доев, со вздохом ставит миску, после чего проникновенно глядит в глаза А-е-а-а-а). А как будет слово любовь?
А-Е-А-А-А. А-е-а.
ПЕТЯ. Опять а-е-а?
А-Е-А-А-А. Нет. А-е-а. (Кажется, что произносит точно так же.)
ПЕТЯ. А как сказать по-вашему: ты мне нравишься?
А-Е-А-А-А. Ы е а-и-а.
ПЕТЯ. Ы е а-и-а.
А-Е-А-А-А. А ы е э.
ПЕТЯ. Что ты сказала?
А-Е-А-А-А. А ты мне нет.
ПЕТЯ. Почему?

А-Е-А-А-А не успевает ответить: появляется А-у.

А-У. Доброе утро! Вас уже покормили?
ПЕТЯ. Да, спасибо.
А-У. Должен извиниться, я буду сейчас говорить на своем языке. (Подходит к О-е-е.) Ты присвоил это и это! (Указывает на книгу и магнитофон.)
О-Е-Е. Я не присвоил, я взял!
А-У. Ты взял без спроса.
О-Е-Е. А у кого было спросить? Ты спал.
А-У. Ты мог меня разбудить.
О-Е-Е. Мог. (Виновато). Я взял без спроса. Но не присвоил. Я взял на время.
А-У. Ты был один?
О-Е-Е. С А-е-е.
А-У. Зачем вы это взяли?
О-Е-Е. Чтобы говорить на их языке.
А-У. Зачем?
О-Е-Е. Чтобы они вызвали то большое, что плывет по воде с товарами, а потом взяли бы нас с собой.
А-У. Вы хотите уехать?
О-Е-Е. Да.
А-У. Зачем?
О-Е-Е. Их боги сильней наших. Они делают им товары, а нам не делают товары.
А-У. Их боги не сильнее. Просто там есть люди, которые знают, как с ними говорить.
О-Е-Е. Почему не скажут нам?
А-У. Они жадные. Они не хотят, чтобы мы тоже жили хорошо. Ты и сам хотел уехать, бросить своих родичей и жить хорошо, зная, что они живут плохо.
О-Е-Е. Мне стыдно. Я глупый. Наверно, меня научил дух говна.
А-У. Само собой, иначе ты бы не догадался. Ты должен наказать дух говна. Ударь его палкой. Десять раз.
О-Е-Е. Спасибо.

Отходит, поднимает палку и начинает бить себя по заду, вскрикивая и плача.

ПЕТЯ. Что он делает?
А-У. Наказывает дух говна, который сидит в нем и учит его делать плохие дела. (Дочери.) Ты говорила с ним?
А-Е-А-А-А. Да. Его товарищу хочется золота, а ему неизвестно чего хочется. Я сказала ему неправду.
А-У. Что ты ему сказала?
А-Е-А-А-А. Что он мне не нравится… На самом деле это не неправда. Я просто не пойму, нравится он мне или нет. Немного нравится, немного нет. Ты сказал, что моим мужем будет чужой человек, вот я и вижу в каждом чужом будущего мужа.
А-У. У них это называется – психология. Против нее есть одно лекарство: время. Когда человек не понимает, что он чувствует, пусть пройдет время – и он поймет. И еще одно. Чужой человек, твой будущий муж, должен будет остаться здесь. Так сказал бог О. Он полюбит тебя и захочет остаться здесь.
А-Е-А-А-А. Этот вряд ли захочет.
ПЕТЯ. Можно мне узнать, о чем вы?
А-У. Где твой товарищ?
ПЕТЯ. Его имеет ваша девушка. А, вот он ползет! Вася, у тебя, наверно, зверский аппетит! Цени, я оставил твой завтрак, а мог бы съесть!

Вася под внимательными взглядами присутствующих подходит, садится, берет миску, начинает жадно есть. До тех пор, пока не доест, все молчат.

А-У. Вы хорошие… Как это у вас говорят? Мальчики?
ПЕТЯ. Парни. Да, мы хорошие парни, нельзя ли в таком случае подарить нам катер или хотя бы лодку с мотором?
А-У. Нет. Ваша судьба еще не решена.
ПЕТЯ. А кто ее будет решать? Ты?
А-У. Бог О. В полнолуние я буду говорить с ним.
ВАСЯ. А без полнолуния нельзя?
А-У. Нельзя. А вы сегодня вечером будете проповедовать. Вы же священники.
ПЕТЯ. Вы разрешите?
А-У. Конечно. Я не хочу, чтобы мои люди думали, что есть правда, которая лучше их правды, а им не дают ее узнать. Готовьтесь. А днем будете работать. От последнего цунами осталось много разрушений и мусора. (Дочери.) Хочешь остаться здесь?
А-Е-А-А-А. Нет. Побуду одна и подумаю.

А-У и А-Е-А-А-А уходят. О-е-е лежит на камнях и негромко стонет.

ПЕТЯ (ему). Перестань! Страдай молча!
О-Е-Е. Это не я, это бог говна. Пусть бог моего сердца слышит, как ему больно.
ПЕТЯ. Иди в другое место – вместе со своими богами!

О-е-е поднимается и, постанывая, уходит.

ПЕТЯ. Какой-то ты странный.
ВАСЯ. Петя… Со мной такого никогда не было.
ПЕТЯ. Тебе просто не везло. У тебя не было ни одной нормальной женщины. Нет, твоя жена очень даже ничего…
ВАСЯ. Я потерял сознание, Петя. Со мной такого никогда не было…
ПЕТЯ. Ты в подробностях, в подробностях! Надо же, сознание потерял! Этого даже и со мной не было.
ВАСЯ. Я смог пять раз подряд.
ПЕТЯ. Ну, а вот это уже враки! Два – поверю. Ну, три, у самого было однажды. Но пять?! С перерывами?
ВАСЯ. Нет. Подряд.
ПЕТЯ. Не верю.
ВАСЯ. Не верь.
ПЕТЯ. Похоже, это правда. Черт, я тебе даже завидую. А мне сегодня проповедь читать. Ты хоть что-то помнишь из Библии?
ВАСЯ. В общих чертах.
ПЕТЯ. Эй, очнись! Ты слышал, что он сказал: в новолуние будет советоваться со своим богом. А если тот присоветует ему сожрать нас обоих? Надо продумать вариант, как сбежать отсюда. Ты со своей секси не обсуждал эту проблему? Воспользовался бы моментом.
ВАСЯ. А?
ПЕТЯ. Твой самолет утонул. Мы на острове, где живут людоеды. У нас нет связи. Нас могут сожрать! Очнись!
ВАСЯ. Могут… Как ты думаешь, если я сейчас опять пойду к ней, она правильно поймет? (Встряхивает головой.) Нет. Надо взять себя в руки.
ПЕТЯ. Наконец-то!

Появляется У-е-е с лопатами. Вручает лопаты Васе и Пете и показывает, где и что расчищать.

У-Е-Е. О и-и у-у! И-о!

Они уходят. Через некоторое время появляется А-у. За ним следует его жена И-а (произносится с ударением на первом слоге).

И-А. Можно спросить, А-у?
А-У. Что это с тобой, И-а? Забываешь правила и обычаи? Откуда я знаю, можно или нельзя, если мне неизвестно, о чем ты хочешь спросить?
И-А. Можно спросить, А-у, почему ты такой печальный?
А-У. Можно, И-а.
И-А. Почему ты такой печальный, А-у?
А-У. Аеи портятся. Они хотят уехать. Ты тоже портишься, И-а. Начинаешь во мне сомневаться.
И-А. Я не сомневаюсь, А-у. Я просто думаю.
А-У. Вот я и говорю: портишься, И-а. У тебя есть муж, чтобы думать.
И-А. За большой водой жизнь легче и лучше, А-у.
А-У. Не для нас, И-а. Вырви вот это дерево с корнем и посади в другом месте – оно засохнет. Мы там исчезнем.
И-А. Мы исчезнем здесь, А-у. Нас становится все меньше.
А-У. Значит, так угодно богу О. Но он дал знак. Он послал этих людей. Один из них может стать мужем нашей дочери. И тогда он научит нас, как делать товары.
И-А. Можно мне сказать, что я сомневаюсь?
А-У. Можно, И-а.
И-А. Я сомневаюсь, А-у, что кто-то знает, как их делать.
А-У. Можно я тебя немного обижу, И-а, и скажу, что ты не очень умная?
И-А. Можно, А-у.
А-У. Ты не очень умная, И-о. Если никто не знает, как их делать, откуда они появляются? У бога О ничего не берется ниоткуда. Волны от ветра, ветер от неба, небо от самого О. Если у них появляются товары, значит, их дает О. Но О ничего не дает людям просто так. Надо правильно просить.
И-А. А жизнь? Кто-то рождается, а кто-то ведь совсем не рождается. За что он дает жизнь, даже когда его не просят?
А-У. За смерть. Кто не рождается, не знает смерти. И ты не права, мы просили. Я просил, я хотел дочь. И я знал, как это сделать. Она родилась потому, что мы зачали ее в новолуние, головами на восток и на подстилке из соломы ы-о-ы-о.
И-А. Это правда, А-у. Можно мне сказать тебе, что я тебя люблю?
А-У. Мне это не будет неприятно, И-а.
И-А. Я тебя люблю, А-у. Послушай, зачем нам нужен спор с ними? Может, просто их съесть? Без всякой дискуссии?
А-У. Просто съесть противника – признать его силу. Надо его победить честно.

С этими словами А-у уходит, обняв И-о за плечи.
Солнце склоняется к закату, становится большим и багровым. Аеи собираются у шкафа с напитками. Выходит А-у. Повторяется ритуал первой сцены, А-у раздает всем банки с водой. После этого выкатывают на колесиках автомат для производства воздушной кукурузы. А-у, пробормотав магические заклинания и произведя магические пассы, включает автомат, он начинает работать. Аеи в восторге. Подходят и получают по бумажному пакету с попкорном. Рассаживаются в круг.
С величайшей бережностью выносят телевизор. Все троекратно кланяются ему. За телевизором тянется электрический кабель, весь увитый лентами. А-у опять бормочет заклинания и делает пассы. Достав пульт, включает телевизор. Это телевизор с вмонтированным проигрывателем. А-у берет диск (или иной носитель), целует, просит не подвести, вставляет в телевизор. Аеи наслаждаются. По звукам слышно, что они смотрят мультфильм. «Том и Джерри», например. Или «Ну, погоди!»
Но вот сеанс заканчивается. А-у берет слово.

А-У. Аеи! Сейчас с вами будут говорить священники. Моя дочь переведет вам то, что они скажут. Я тоже буду говорить – на их языке. Моя дочь переведет вам то, что я скажу. Ваше дело – внимательно слушать. В вас будут бороться духи добра и духи зла, не бойтесь этого, так всегда бывает у людей. (Васе и Пете). Я сказал им, что вы будете говорить, а моя дочь переведет. Начинайте.

Аеи сгрудились вокруг А-е-а-а-а, которая будет негромко переводить. Петя выходит на возвышение.

ПЕТЯ. Товарищи! Братья и сестры! Леди и джентльмены! Граждане свободного острова! Люди! Да, мы священники. И наш долг – напоминать о едином и всемогущем боге! Ваши боги, как бы это сказать, это языческие боги. И ваш главный бог, он тоже неправильный. Есть только один бог – и другого быть не может! А остальные… Это не боги, а… Ну, ангелы и все такое прочее.

Аеи смеются.

ПЕТЯ. Что я сказал смешного? Может, не так перевели?
А-У. Перевели правильно. Они удивляются, зачем ты говоришь то, что они и так знают. Есть один бог О. Вы называете его по-другому, это естественно, у вас другой язык. Но это один и тот же бог. А духи, другие боги или ангелы – какая разница?
ПЕТЯ. Не надо путать! Мы не приносим нашему богу и его ангелам человеческих жертв! Что ты на это скажешь?

Аеи внимательно смотрят на А-у.

А-У. Это неправда. Я читал ваши книги. Почти вся история людей – убийства. И те, кто убивал, молили бога о победе и считали, что бог разрешает убивать.
ПЕТЯ. Это было раньше! То есть и сейчас бывает, террористы и так далее. Но все религии это давно запретили!
А-У. Во всех религиях в честь бога что-то едят или пьют, особенно, когда праздники. Посвящают богу еду и питье. Убивают животных, превращают растения в пищу. Это все – тоже живое. Это ваши жертвы богу.

Одобрительные выкрики аеев.

ВАСЯ. Петя, напрягись! Сейчас он подведет теоретическую базу под то, что нас надо съесть!
ПЕТЯ. Может, и так! Жертвы! Но это не люди! Не знаю, как ваш бог, а наш бог считает людей венцом творения, лучшим созданием в природе!
А-У. Наш бог считает так же. Он создал всё, он есть во всем. Он сделал людей, но люди испортились. Ваши религии с этим согласны. Только они еще утверждают, что в других религиях люди испортились больше. Мы же говорим, что люди везде испортились одинаково. И вообще, в мире нет ничего главного, всё равно под богом. Вот – бутылка. (Показывает бутылку с водой). Что в ней главное? Вода, бутылка или пробка?
ПЕТЯ. Конечно, вода!
А-У. Хорошо. (Откупоривает пробку, переворачивает бутылку, вода выливается). Где вода? Воды нет без пробки. И без бутылки. Все связано, все главное.
ВАСЯ. Главное – человек! Это ты открыл пробку, разве не так?
А-У. Хорошо. (Ставит бутылку). Подождем.

Пауза.

ПЕТЯ. И долго ждать?
А-У. Думаю, нет.

Порывом ветра бутылку качнуло раз, другой… И вот она падает, разбивается. Аеи в восторге.

А-У. Может, и ветер сделал я?
ПЕТЯ. Не уводи в сторону! По крайней мере, мы не поклоняемся холодильникам, телевизорам и автоматам для производства попкорна! Мы не наделяем их душой!
А-У. Не мы наделяем их душой. Они – часть всего, а все – это бог, значит они часть бога!
ПЕТЯ. Это не часть бога, это сделали люди!
А-У. Люди также строят храмы, рисуют изображения или узоры, лепят скульптуры, делают кресты, полумесяцы, а потом молятся на все это.
ПЕТЯ. Не кощунствуй! Не сравнивай крест с телевизором!
А-У. Почему? Сами по себе крест и телевизор ничего не значат. Все зависит от того, кто смотрит. Один смотрит и становится лучше, другой смотрит и остается прежним, с третьим не происходит ничего! Можно молиться на телевизор, если видишь в нем бога, а можно упрекнуть крест за то, что это виселица для Христа, следовательно, мы молимся на виселицу.
ВАСЯ. Ты, случайно не Оксфорд закончил? Ловко ты подменяешь одно другим!
А-У. Когда я говорю о боге, я не могу подменить одно другим. Потому что для бога нет одного и другого, для него всё — одно. Для бога всё – бог.
ПЕТЯ. А откуда тогда бесы, дьяволы, злые духи?
А-У. Это тоже бог. Когда люди плохо себя ведут, он разрешает злым духам наказывать их.
ПЕТЯ. Опять ты уводишь в сторону! По-твоему получается, от человека ничего не зависит? Сиди и жди, когда банан упадет тебе в рот? Упал – спасибо богу О. Не упал – наказание бога О. Так?
А-У. Нет. Бог О вечный труженик, поэтому человека он тоже сделал тружеником. Надо работать. Надо сеять ао-ао. Но вот какой парадокс… (Дочери) У нас этого слова нет, скажи: то, чего не должно быть, но есть. Вот какой парадокс: мы все сеем ао-ао. Так, аеи?
АЕИ (после небольшой паузы, выслушав перевод А-е-а-а-а). А!
А-У. Все знают, как сеять ао-ао, все сеют одинаково, и земля похожа. Так, аеи?
АЕИ. А!
А-У. Но урожай оказывается разным абсолютно у всех. Так, аеи?
АЕИ. А!
А-У. Почему?
ВАСЯ. Каждый производственный процесс требует соблюдения технологии. Возможно, кто-то внес мало удобрений, у кого-то под участком подпочвенные воды, кто-то не вовремя прополол…
А-У. Нет. Нет. Все зависит от милости О! Мы знаем, что если не принести в жертву человека или трех свиней, урожая не будет. Мы знаем, что если начать сеять не с запада, а с востока, урожая не будет. Мы знаем, что если на поле выйдет женщина с менструацией, урожай может быть больше. Мы знаем, что в день посева надо встать до солнца и молиться богу О, петь ему песни и обходить по берегу остров, иначе урожая не будет.

Аеи одобрительно приветствуют каждый силлогизм вождя.

ВАСЯ (увлечен спором, оттесняет Петю). Софистика это! То есть подтасовка!
— — — — — — здесь и далее до пунктира может быть выпущено в случае, если противоречит религиозным убеждениям режиссера или кого-либо из актеров, которые не захотят учесть, что это всего лишь мнение одного человека
Думаешь, я не вижу, к чему ты клонишь? Цель всех религий – сами религии! Нет бога – нет пророка! Само собой, каждый пророк убьется, а докажет, что бог есть! После пророков приходят священники, жрецы, ламы, муфтии, раввины, у всех одна и та же цель: доказать, что их бог самый лучший, их религия – самая лучшая! Ибо тогда и они получаются самые лучшие! И единоверцам внушают, что они лучшие, чтобы легче было ими манипулировать! Чтобы оправдать вечное неравенство, когда одни властвуют, а другие подчиняются!
ПЕТЯ. Я думал, ты капиталист, а ты коммунист, оказывается!
ВАСЯ. Помолчи! Ни одна религия не позволяет верить в бога – своего при этом, а не чужого! – отдельно от всех и без соблюдения обрядов! Обязательно надо все обставить поклонами, свечками, молитвами, песнями, постами, всякими запретами, табу, правилами, жертвами – людьми, коровами, вином, хлебом – неважно! И, естественно, священники, жрецы, главари сект и так далее лучше всех знают, как что делать! За это им почет и уважение! И власть. Они как тренеры, которые считают, что без них спортсмены не сделают ни одного шага!
ПЕТЯ. Хороший тренер, между прочим…
ВАСЯ. Помолчи!
— — — — — — — — — — —
Я вот видел, как ты открываешь шкаф с водой, включаешь телевизор – обязательно с какими-то заклинаниями, с какими-то клоунскими фокусами; зачем? Я спрашиваю, зачем?

Аеи внимательно слушают.

А-У. Я должен спросить разрешения у бога. Я подаю ему знаки, чтобы он меня увидел. Это мой разговор с ним.
ВАСЯ. Но ведь он разрешил тебе жить, это уже тотальное разрешение на все! Он и так тебя видит, зачем подавать ему знаки? Он знает все, неужели он не способен догадаться, что ты хочешь пить и дать тебе воды без твоих дурацких кривляний?
А-У. Конечно, способен. Конечно, они все знает. Но он не кладет акуле в пасть рыбу, акула должна догнать ее. Он не бросает в воздух мышей для коршуна, коршун должен высмотреть, упасть с неба, настичь. Он парит в воздухе, и это его молитва. И если О будет угодно, он пошлет ему мышь.
ВАСЯ. Ничего он не пошлет, она просто вылезет из норы! А, это все бестолковый разговор! Я предлагаю эксперимент. Ты просишь бога о воде, идешь к шкафу, открываешь, достаешь, ну, как обычно. А я без всяких просьб подойду и открою. А? Слабо?

Пауза. Аеи внимательно смотрят.

А-У. Хорошо. Ты сам попросил.

Идет к холодильному шкафу, встает перед ним на колени, произносит заклинания. Машет над собой рукой. Открывает шкаф. Достает бутылку с водой.

ВАСЯ. Теперь я. (Идет к шкафу. Встав перед дверцей, протягивает руку). Ключ.
А-У. О не хочет, чтобы я давал тебе ключ!
ВАСЯ. Это ты не хочешь, а не твой О! Ты проиграл!

Аеи ропщут. А-у дает Васе ключ. Тот вставляет его в замок. Но шкаф не открывается.

А-У. О не хочет давать тебе воду.
ВАСЯ. Ты испортил замок! Жулик! Ничего! Все гораздо проще! (Берет камень и выбивает стекло. Достает бутылку, откупоривает, пьет. Хватает бутылки и банки, кидает аеям.) Пейте, аеи! Бог тут ни при чем, поверьте мне, как инженеру, я делаю эти машины и устройства без всяких молитв!

Но аеи не берут воду, они смотрят на А-у.

А-У (просовывая руку в шкаф). Холод уходит отсюда. У нас больше не будет прохладной воды. Он разбил вместилище духов воды, стекла и электричества. О должен покарать его.

Аеи одобряют. А-у поднимается на возвышение, поднимают руку.

А-У Аеи! Э-и у-и е я-е-и-и! О-и е е-я о-а! Ы и-е-е а-о е и! Э-о о-и-о-ё о-о-у-ие!
ВАСЯ (А-е-а-а-а). Что он сказал?
А-Е-А-А-А. Он сказал, что вы не священники. Что вы вообще не верите в бога. Поэтому мы имеем право принести в жертву вас обоих. Это произойдет в полнолуние.
ВАСЯ. То есть – съедите?
А-Е-А-А-А. То есть съедим.

Конец первого действия

Второе действие

Утро. На сцене появилась палатка, которую сделали из паруса Петя и Вася.
Хмурый Петя выползает из палатки.

ПЕТЯ (смотрит на небо – и очень удивлен). Вася! Вася! Посмотри!
ВАСЯ (вылезает из палатки). Что? Корабль? Самолет?
ПЕТЯ. Луна!
ВАСЯ. Какая луна?
ПЕТЯ. Луна, на небе!
ВАСЯ. Ну, вижу. Ну и что?
ПЕТЯ. Разве луна бывает днем?
ВАСЯ. Ты плохо учился в школе, Петя. Период обращения Луны вокруг земли меньше, чем сутки. Поэтому она бывает днем, вместе с солнцем.
ПЕТЯ. Надо же… Сколько живу, никогда не обращал внимания…
ВАСЯ. Меня больше интересует, полная она или нет.
ПЕТЯ. Меня тоже. Пока, вроде, нет. Сбоку немного сплюснута. А когда будет полнолуние?
ВАСЯ. Если бы ты не разбил компьютер, я бы сказал.
ПЕТЯ. А без компьютера ты ничего не знаешь? (Пауза.) Да, я плохо учился в школе, но в Бога я верю! А ты, оказывается, нет! И нас из-за этого сожрут! Кто тебя просил вмешиваться? Я уже почти нашел с ними общий язык, а ты начал… Ты с детства такой: обязательно доказать свою правоту! Я самый умный, я самый лучший! Заработаю больше всех, построю дом – самый большой, жена у меня будет – самая красивая! Ведь ты не по любви женился, Вася, а из честолюбия, чтобы все завидовали! И самолеты начал строить, чтобы утереть нос своему тестю, доказать, что ты лучший конструктор и лучший производитель! Гордыня, вот как это в религии называется! В той самой, которую ты ругаешь!
ВАСЯ. А у тебя нет гордыни? Только и бредишь, как бы прославиться!
ПЕТЯ. Слава – дело второе! Я просто хочу реализовать свой талант!
ВАСЯ. Если он у тебя есть!
ПЕТЯ. Ты считаешь – нет?
ВАСЯ. Я считаю, что ты бездарь. И рад, что наконец могу тебе это сказать.
ПЕТЯ. А ты – тупой деляга, у тебя в голове не ум, как тебе кажется, а соображалка, ты просто очень хитрый! У тебя вместо души – калькулятор!
ВАСЯ. А ты… (Остывает, вспомнив о главном.) Ладно. Хватит. Надо думать, как быть.
ПЕТЯ. Никак! Ты им бога прохладной воды разбил, они не простят!
ВАСЯ. Можно починить. Если у них есть стекло или хотя бы лист фанеры…
ПЕТЯ. Поздно! Их вождь – мудрый человек. Он всех убедит, что это сделал не ты, а бог О твоими руками. Хотя… Слушай, может, придумать какой-нибудь трюк? Ну, то есть, какой-нибудь технический фокус, ты же это умеешь! Пусть они удивятся, а мы скажем, что можем еще больше, если они оставят нас в живых!
ВАСЯ. Им не это нужно. Им нужны заклинания и обряды с помощью которых все делается. Идиоты!
ПЕТЯ. А если устроить революцию? Наверняка молодежь хочет жить лучше и свободней – и не слушаться никаких богов. Пообещаем, что устроим тут полную цивилизацию, каждому купим мотоцикл, в каждую хижину дадим по телевизору со спутниковой антенной, смотрите на здоровье футбол, боевики и эротику, пива – по три банки бесплатно каждый вечер. А главное: объявляется полная сексуальная свобода!
ВАСЯ. У них и так свобода. На каком языке ты будешь вести пропаганду?
ПЕТЯ. Проблема… Может, попросить дочку вождя научить нас их языку?
ВАСЯ. Рассчитываешь успеть до полнолуния?
ПЕТЯ. Времени нет, ты прав… Послушай! Дочка вождя – это мысль! Она сказала мне, что ее папаша нагадал, будто она выйдет замуж за пришельца, чужого человека!
ВАСЯ. Хочешь на ней жениться?
ПЕТЯ. Я на кроличьей норке женюсь, лишь бы остаться в живых! Это же дикарские отношения, это не считается! Зато я смогу дождаться, когда придет корабль с товарами – и уеду к чертовой матери! А ты женись на ее подруге.
ВАСЯ. Она замужем.
ПЕТЯ. Ну и что? Разведется! Может, у них это еще проще, чем у нас: прошли три раза вокруг пальмы – в разводе!
ВАСЯ. Чушь. Нет, мне с ней понравилось… Но жениться… Если узнают, все будут смеяться.
— — — — — — — — —
И Лиза… Мы с ней венчались, между прочим.
ПЕТЯ. Как это ты, неверующий человек, венчался?
ВАСЯ. Я не сказал, что не верующий. Я верю, но по-своему, я считаю, что мировые религии – источники зла и вражды. Так всегда было – и так остается.
ПЕТЯ. Дело не в религиях, а в людях, которые все перетолковывают, мне один поп об этом говорил.
ВАСЯ. Слушай больше попов: религии не висят же в воздухе, сами по себе! Знаешь, если серьезно, я много об этом думал. Конечно, я тоже не очень образованный в этом смысле… Меня всегда мучил вопрос: может ли Бог существовать без людей?
ПЕТЯ. То есть?
ВАСЯ. Ну, ведь только люди же говорят и пишут о Боге. Славят, хвалят, кто-то ругает, кто-то вообще его отрицает – но говорят же. Исчезнут люди – кто тогда скажет о Боге?
ПЕТЯ. Кому?
ВАСЯ. Вот именно – кому? И сказать некому, и послушать некому. Понимаешь, все в мире устроено по одним и тем же законам.
ПЕТЯ. Бог устроил.
ВАСЯ. Пусть Бог. Один из законов: действие равно противодействию. Бог – действие, человек – противодействие. Или наоборот, неважно. Бог – абсолютный разум, человек – абсолютная и неразумная энергия: захватить, сожрать, распространиться, завоевать… Вот и я думаю: человека не может быть без Бога, но, значит, и Бога не может быть без человека? А? Значит, Бог не допустит, чтобы люди были уничтожены.
ПЕТЯ. Если у него в запасе нет другого человечества на другой планете. Знаешь, меня сейчас не очень волнует, как выживут люди. Меня волнует, как выживу я.
ВАСЯ. Меня тоже.
— — — — — — — — —
Интересно, кормить нас будут?
ПЕТЯ. Обязательно. Только это называется не кормить, а откармливать. Вот тут и задумаешься о тех же заклинаниях. С чего начинается главная молитва? Отче наш, иже еси на небеси,… хлеб наш насущный даждь нам днесь! Хлеб! (Слегка дурачась.) Бог О! Внуши этим дикарям, чтобы они накормили нас! И кофе, кофе, если можно!

И тут же появляются с деревянными подносами А-е-а-а-а и А-е-а-а-а.

А-Е-А-А-А. Доброе утро.
А-Е-А-А-А. О-о-е у-о! (Смеется).
ПЕТЯ. Мои красавицы! Это что? (Берет поднос, принюхивается к миске, открывает кофейник – вполне стандартного вида). Кофе?
А-Е-А-А-А. Вы ведь пьете по утрам кофе. Мы тоже стали пить по утрам кофе.
ПЕТЯ. Заметь, Вася, они не боятся нового! Это обнадеживает.

Вася не ответил. Он, как появилась А-е-а-а-а, не сводит с нее глаз. Начинает есть, но аппетит не приходит у него во время еды, а, напротив, уходит.

ВАСЯ. Я не могу.
ПЕТЯ. В чем дело? Довольно вкусно, между прочим!
ВАСЯ. Не могу есть, когда она тут.

Отставляет поднос, берет А-е-а-а-а за руку.

ВАСЯ. О-ё?
А-Е-А-А-А (смущаясь и радуясь). О-о и е.
ВАСЯ. Что она говорит?
А-Е-А-А-А. Зачем уходить, можно и здесь. Мы порадуемся за вас.
ПЕТЯ. Особенно я.
ВАСЯ. Нет. В другой раз.

Вася и А-е-а-а-а уходят.

А-Е-А-А-А. Твой друг ее полюбил.
ПЕТЯ. Он просто подсел на нее.
А-Е-А-А-А. Сел на нее? (Встает, пытаясь разглядеть.) Как это? Новый способ?
ПЕТЯ. Это такое выражение: подсел. Ну, то есть, появилась зависимость. Так и называется: сексуальная зависимость. Почти как от наркотиков. У меня это было однажды. Женщина на пятнадцать лет старше, голова лошадиная, плечи – вот такие, выше меня, бывшая баскетболистка и при этом интеллектуалка. Я с ней переспал просто для интереса. И все, пропал! День прошел – и не могу, меня уже к ней тянет. Переехал к ней – и такое началось! Я боялся, что умру. Серьезно, у меня уже было нервное и физическое истощение. Еле вырвался, пошел к психоаналитику. Тот объяснил: это обычному лечению не поддается, нужна полная изоляция, то есть вынужденный отказ. Я согласился, отдал кучу денег, он поселил меня в своем доме, в глухой комнатке без окон. Что со мной было! Я бился об стены, кричал, плакал… Даже от еды отказывался.
А-Е-А-А-А. Это любовь.
ПЕТЯ. Какая к черту любовь, я ее ненавидел! Но хотел. Через две недели стало лучше, через месяц совсем хорошо. Я вылечился. (Глянув на А-е-а-а-а.) Но сейчас у меня такое чувство, что опять подсаживаюсь. То есть заболеваю.
А-Е-А-А-А. Ты меня хочешь, но ненавидишь?
ПЕТЯ. Хуже! И хочу, и люблю.
А-Е-А-А-А. Почему хуже?
ПЕТЯ. Ну, это у нас говорят так. На самом деле лучше. Игра слов.
А-Е-А-А-А. Знаю. Когда думают одно, а говорят другое?
ПЕТЯ. Именно.
А-Е-А-А-А. Значит, если ты говоришь, что хочешь и любишь, на самом деле не хочешь и не любишь?
ПЕТЯ. Почему?! Мы же не всегда врем и играем в слова. На этот раз я что говорю, то и думаю. А вы действительно никогда не врете? Ну, то есть, не говорите то, чего нет?
А-Е-А-А-А. Никогда. Иногда мы говорим правду, которая не очень приятна. Тогда мы делаем так – (хватает себя пальцами за горло, будто душит).
ПЕТЯ. Здорово! То есть вам как бы неприятно, вас как бы слова душат, но приходится говорить, да?
А-Е-А-А-А. Да. А когда говорим приятное для других или для себя, то так – (прикладывает руки к сердцу).
ПЕТЯ (дурачась, прикладывает руки к сердцу). О, А-е-а-а-а! (Хватает себя за горло.) Как мне не повезло! (Прикладывает руки к сердцу.) Я встретил лучшую девушку на свете! (Хватает себя за горло.) Но в полнолуние меня должны съесть! Кстати, а когда полнолуние?
А-Е-А-А-А (смеется, берет себя за горло). День и день. Завтра, которое после завтра.
ПЕТЯ (берется за сердце). Но я молод и хочу жить! Нельзя ли обойтись без жертв?
А-Е-А-А-А (берется за сердце). Мне тебя очень жаль! (Берется за горло). Но бог О слышал обещание отца. Отец не может обмануть бога!
ПЕТЯ (берется за горло, но тут же за сердце и тут же опять за горло — путается). А если я буду уже не я, то есть не чужой человек, если я стану вашим человеком и женюсь на вашей девушке?
А-Е-А-А-А (берется за сердце). Тогда, быть может, тебя оставят в живых.
ПЕТЯ (хватается за горло). Тем более, что есть же еще один человек, кроме меня!

Все это они говорят со смехом. Но вот Петя перестает смеяться. Глубоким, проникновенным взглядом смотрит на А-е-а-а-а. Видно, что он в таких взглядах давно натренирован. Подходит к А-е-а-а-а, обнимает ее.

А-Е-А-А-А. Что ты делаешь?
ПЕТЯ. Обнимаю тебя.
А-Е-А-А-А. Зачем?
ПЕТЯ. Хочу тебя. Влюбился.
А-Е-А-А-А. Так не делают! (Отталкивает Петю, он падает). На вашем языке это называется… Сейчас вспомню… Хамство и разврат! Взял и схватил! За это нашему юноше полагается сидеть без еды три дня!
ПЕТЯ. Извини, не знал. А как надо? Неужели ваш юноша не может просто признаться вашей девушке в любви, просто обнять ее?
А-Е-А-А-А. Конечно нет! И девушка тоже не может. Нельзя ставить другого в неудобное положение. Юноша влюбился – это его проблема. Вдруг девушке это не понравится? Поэтому юноша сначала спрашивает разрешения признаться в любви и, если разрешат, признается.
ПЕТЯ. Надо же, какая галантность. (Встает.) А-е-а-а-а! Можно признаться тебе в любви?
А-Е-А-А-А (подумав). Можно.
ПЕТЯ. Я люблю тебя, А-е-а-а-а.
А-Е-А-А-А. Спасибо.
ПЕТЯ. И все?
А-Е-А-А-А. А что еще?
ПЕТЯ. Можно я обниму тебя, А-е-а-а-а?
А-Е-А-А-А. Можно.
ПЕТЯ. Можно, я поцелую тебя, А-е-а-а-а?
А-Е-А-А-А. Можно.
ПЕТЯ. Можно, я, как бы это сказать… Можно, я поимею тебя, А-е-а-а-а?
А-Е-А-А-А. Еще одно дурацкое ваше выражение. Никто никого не может иметь.
ПЕТЯ. Ну, переспать с тобой!
А-Е-А-А-А. Сейчас день.
ПЕТЯ. Ну… А как сказать? Трахнуть? Грубо.
А-Е-А-А-А. У нас говорят: я о-у о-ы ы а-и о-о о-и е-ы.
ПЕТЯ. Что это значит?
А-Е-А-А-А. Я хочу, чтобы мы с тобой стали одним целым.
ПЕТЯ. Красиво. А-е-а-а-а! Я хочу, чтобы мы с тобой стали одним целым. Можно?
А-Е-А-А-А. Можно.
ПЕТЯ. Так пойдем?
А-Е-А-А-А. Зачем куда-то идти? Можно здесь.

И ложится, скрываясь за камнем. Там же исчезает и Петя.
Через некоторое время появляется А-у. Наблюдает.

А-У. Повернись немного, ему же неудобно! Подумает, что наши девушки ничего не умеют.
ПЕТЯ (высовывая голову). Вы не можете уйти?
А-У. Разве я мешаю?
ПЕТЯ. Конечно! Неприятно, когда смотрят!
А-У. Разве ты делаешь что-то плохое? И потом: деревья смотрят, трава, камни. Бог О смотрит. Его ты не стесняешься, а меня стесняешься? Смешно!
ПЕТЯ. Я ценю ваше чувство юмора, но все-таки…

Появляется рука А-е-а-а-а и притягивает голову Пети.

А-У. Ну что ж… Поговорим позже.
ПЕТЯ (опять высовывается). Минуточку! Послушай, я хочу жениться на твоей дочери! И остаться здесь! Я хочу войти в племя!
А-У. Не отвлекайся.
А-Е-А-А-А (встает). Мы уже все.
А-У. Ты слышала, что он говорит?
А-Е-А-А-А. Да. Я не против.
А-У (Пете). Может, ты хочешь жениться, чтобы остаться в живых?
ПЕТЯ. Нет! То есть я хочу остаться в живых, но это не важно. То есть важно тоже, но я люблю твою дочь, вот и все!
А-У (дочери). А ты его?
А-Е-А-А-А. Не знаю. Он мне не очень нравится, но… Это называется подсесть.
А-У. У нас, аеев, есть поговорка: «Любовь штука злая, полюбишь и попугая».
ПЕТЯ. Давайте устроим свадьбу прямо сегодня!

Тут выходит Вася с А-е-а-а-а, слышит финал разговора.

ВАСЯ. А мы? Мы с А-е-а-а-а тоже решили пожениться.
ПЕТЯ. Как это вы решили? Ты же не говоришь на их языке ни слова!
ВАСЯ. Неважно. Мы вполне поняли друг друга.
ПЕТЯ. Но у нее уже есть муж!
А-Е-А-А-А. Это не страшно. У нас есть жены с двумя мужьями и мужья с двумя женами. Если женщине нравятся сразу двое, почему нет?
ПЕТЯ (Васе). Ты в своем уме? Ты хочешь быть вторым мужем?
ВАСЯ. Хоть третьим. Я без нее не смогу, Петя. (А-е-а-а-а.) А е е-я е о-у. А ы?
А-Е-А-А-А. О-е!
ВАСЯ. Она тоже без меня не может.
ПЕТЯ. Не верьте ему! Это расчетливый и хитрый человек! Он просто хочет остаться живым! Он хочет разведать, где у вас тут золото и ограбить вас! Он сам мне это говорил!
А-У (Васе). Это так?
ВАСЯ. Нет. То есть я действительно интересовался золотом. Но теперь мне наплевать.
А-У (кивнув). Ты говоришь правду, я вижу.
ПЕТЯ. Он просто умеет делать вид! Он же бизнесмен, капиталист, их специально учат врать, чтобы было похоже на правду! Им без этого нельзя вести переговоры!
ВАСЯ (усмехнувшись). Ты вообще актер, врать – твоя профессия.
А-У. Ну вот, наконец я узнал, кто вы. (Пете.) Ты актер? Играл в театре или в кино?
ПЕТЯ. И в театре, и в кино, много! Главные роли… (Сбивается под проницательным взглядом А-у). Если честно, несколько ролей в театре… Не самых главных… А в кино только два эпизода. В одном играю глухого официанта в ресторане, который не понимает, что ему говорят. Между прочим, уморительная роль получилась, один критик так и написал: «Лучшая роль в этом кино…» (Опять сбивается.) Ну, написал в том смысле, что есть и неплохие эпизодические роли, в том числе глухой официант в ресторане. Честное слово, так и написал!
А-У. Итак, вы оба хотите жениться. Это проблема.
ПЕТЯ. Почему?
А-У. Бог О запрещает две свадьбы вместе. Сперва одна, в другой сезон – другая.
ВАСЯ. Я боюсь, вождь, ты опять обвинишь меня в атеизме, но мне кажется, что регламентация жизни идет не от бога, а от реальных условий. Скорее всего, на острове была когда-то опасность перенаселения, вот люди и придумали себе правила и оправдали их запретами бога. В северных странах весной всегда пост, потому что весной кончались запасы пищи. Если бы не было поста, люди съели бы все запасы и умерли.
А-У. То есть у них не хватило бы ума сэкономить?
ВАСЯ. Ну да.
А-У. Кто же их надоумил устроить пост? Разве не бог? Ты противоречишь сам себе. Итак, в полнолуние я задам богу вопрос, кому из вас он разрешает жениться. Тот, кто женится, само собой, останется в живых. Второго мы принесем в жертву. Радуйтесь, что не обоих.
ПЕТЯ. Да уж. Рады безумно. Вождь, когда будешь спрашивать, не забудь, что я – жених твоей дочери. Надеюсь, что твоему богу не все равно?
А-У. Он не мой бог, а общий. Ничего не могу сказать заранее. У меня к тебе дело. Сейчас мы будем заклинать бога бури, чтобы он помиловал нас.
А-Е-А-А-А. Будет буря?
А-У. О сказал, что может быть.
ПЕТЯ. А при чем тут я? Надеюсь, меня не бросят с обрыва в море, чтобы умилостивить бога бури?
А-У. Нет. Просто я все время думаю над одной загадкой. Почему иногда бог слушает нас, а иногда нет? Мы, вроде бы, делаем одно и то же, поем одно и то же… Или что-то делаем не так? Мы не видим себя со стороны, никто не может сказать. Нас снимали на камеру и показывали, но там все так смешно, мы там похожи на каких-то дикарей, а мы давно уже не дикари. Ты актер, ты понимаешь в этом толк, посоветуй нам, что делать.
ПЕТЯ. При чем тут мое актерство?
А-У. Ты играешь, чтобы вызвать удовольствие публики. Мы играем, чтобы вызвать удовольствие бога. Какая разница? (Кричит.) Аеи! А-и-а-е!

Племя выходит, начинаются ритуальные танцы и песнопения.

ПЕТЯ. Стоп, стоп, стоп!

Все останавливаются.

ПЕТЯ. Я не понял, вы к кому обращаетесь? Где у вас публика, где ваш бог бури?
А-У. В море, где же еще?
ПЕТЯ. Так и обращайтесь к морю! А у вас получается: вы сами по себе, публика, то есть бог, сам по себе! Надо выстраивать мизансцену по принципу кордебалета. Так. Лучшие девушки – вперед!

Никто не движется.

ПЕТЯ. В чем дело? Я же сказал: лучшие девушки! В любом театре тут же выходят абсолютно все девушки, а режиссер выбирает.
А-У. Это нескромно – считать себя лучшей.
ПЕТЯ. Хорошо. (Тычет пальцем.) Ты, ты и ты! Вперед! А ты будешь королевой кордебалета, примой. (Указывает на И-А).
А-У. Это моя жена.
ПЕТЯ. Тем лучше. Так. Старики и старухи – назад. Ты с большим животом – вообще в сторону, не эстетично смотришься! И энергичнее, веселее, не нагонять тоску! То же самое, но быстрее в два раза!

Танцы и пение. Все настолько азартно, что Петя, не выдержав, подхватывает А-е-а-а-а и присоединяется. Присоединяются и Вася с девушкой. Танцуют все.
Затемнение.

И вот новый день. Завтра полнолуние, завтра все должно решиться.
Петя ведет под руку И-А и улещивает ее.

ПЕТЯ. Вы должны убедить своего мужа, что нехорошо убивать и есть жениха вашей дочери. Она будет горевать, понимаете?
И-А. Е-а е о а о-о.
ПЕТЯ. Хотите сказать, решает не он, а бог О?
И-А (кивает). А.
ПЕТЯ (жестикулируя). Но вождь может намекнуть богу О, какое решение ему будет приятно. Даже не словами, а интонацией, понимаете? Понимаете?
И-А. А. О э е о-э.
ПЕТЯ. Он не может?
И-А. И.
ПЕТЯ. Почему? Что в этом такого? Мы вот не стесняемся, когда нам плохо, говорить: Господи, помилуй мя, меня то есть, понимаете?
И-А. О-о е-я о-а-и?
ПЕТЯ. Что? Ты хочешь до меня дотронуться? Пожалуйста!
И-А (гладит его по щеке). О-и-а-ю.
ПЕТЯ. Что такое? Я тебе нравлюсь? Как это… Я е-е а-ю?
И-А. А.
ПЕТЯ. Я рад. Я очень рад! Вот женюсь на твоей дочери – и мы с тобой, ну, сама понимаешь! Но для этого мне надо остаться в живых. Понимаешь? (Берет ее за руку).
И-А (высвобождая руку). Ы е-о-я-и!

Уходит. С другой стороны появляются У-е-е и О-е-е. С острогами в руках. Они становятся на колени и начинают то поднимать руки, то падать ниц.

ПЕТЯ. Понятно… Застеснялась. Ё, что же делать? Сожрут, как пить дать, сожрут! Могут и Васю, конечно, но могут и меня. Бунт, что ли, им тут устроить, в самом деле, революцию? Не может же быть, чтобы эти вот молодые люди были всем довольны. Молодые люди всегда всем недовольны!
О-Е-Е. Как думаешь, о чем он говорит? Бог моря, дай нам рыбы!
У-Е-Е. Не знаю. Но я умный, я попробую догадаться. Он не хочет умирать. Он боится. Надо ему помочь – и тогда он поможет нам. Пусть наколдует корабль и возьмет нас с собой. Дай нам рыбы, бог моря!
О-Е-Е. Можно я скажу, что ты не такой уж умный.
У-Е-Е. Нельзя.
О-Е-Е. Но ведь это правда. Нельзя скрывать правду.
У-Е-Е. Тогда говори.
О-Е-Е. Ты не такой уж умный. Если бы он мог наколдовать, он бы уже наколдовал – для своего спасения.
У-Е-Е. Можно, я скажу, что ты совсем дурак?
О-Е-Е. Нельзя. Это неправда!
У-Е-Е. Правда.
О-Е-Е. Да? Тогда говори.
У-Е-Е. Ты совсем дурак. Он боится колдовать, потому что А-у увидит это и заставит его колдовать на себя. Он хранит тайну.
О-Е-Е. Что же делать? Бог моря, пусть моя рука не промахнется!
У-Е-Е. Не знаю. Бог моря, пусть не промахнется моя рука!
ПЕТЯ. На рыбалку собрались? Можно посмотреть? (Берет острогу). Острая. А огнестрельное оружие у вас тоже есть? Пиф-паф есть? (Показывает).
У-Е-Е. Похоже, он спрашивает про оружие. Да, есть.
ПЕТЯ. Вот что я вам скажу. Вы молоды. Сильны. А он – стар. Он выжил из ума. Он враг прогресса. Он хочет, чтобы вы и ваши дети жили в нищете! (Сопровождает это выразительными жестами, довольно понятными: пригодилась актерская выучка).
О-Е-Е. Что он говорит?
У-Е-Е. Кажется, он ругает А-у. Говорит, что мы плохо живем.
О-Е-Е. Это правда. А что делать?
ПЕТЯ. Надо объединиться. Вас сколько, молодых парней? Трое? Пятеро? Десять? Таких, как вы, понимаете?
У-Е-Е. Похоже, он говорит, что каждый из нас может заменить троих и даже пятерых.
О-Е-Е (прижимает руки к сердцу). Это правда. (Под укоризненным взглядом У-е-е хватает себя за горло). Ну, не совсем правда, но все-таки мы ведь лучшие рыбаки и охотники. Это ведь правда?
У-Е-Е. Это правда.
ПЕТЯ. Вы не сомневайтесь, все будет отлично! Тут главное – натиск, наглость, быстрота. Революции часто делаются кучкой людей. (Показывает, жестикулируя). Берем ружья, вербуем ваших друзей, нападем на чум вождя или как он у вас – вигвам, сакля, неважно, берем его в плен, в заложники. Объявляем себя временным правительством. Или выбираем нового вождя. (У-е-е.) Хочешь быть вождем? (О-е-е.) Или ты?
У-Е-Е. Кажется, он предлагает стать одному из нас новым вождем.
О-Е-Е. Это приятно. И кто станет?
У-Е-Е. Я.
О-Е-Е. Почему?
У-Е-Е. Ну не ты же!
О-Е-Е. Логично. Послушай, но ведь это идти против законов бога О.
ПЕТЯ. Решайте, решайте, время идет, завтра уже полнолуние!
У-Е-Е. Я думаю вот что: если бог О прислал сюда этого человека, если он разрешает ему говорить и не убивает на месте, значит, он разрешает все остальное.
О-Е-Е. Логично. Вперед! За новую жизнь! (Потрясает острогой).
ПЕТЯ. Только без спешки! Поняли меня? Не сейчас. Сейчас светло! (Показывает на небо.) Светло, понимаете? Надо ночью. Соберите своих – и ночью. (Показывает на часы.) В полночь, понимаете? У вас ведь тоже часы, посмотрите на них! Видите – двенадцать, полночь. Поняли меня?
У-Е-Е. Похоже, он говорит, что его бог (поднимает палец вверх) указывает сделать это в полночь.
ПЕТЯ. И приготовьте оружие. Чтобы все было готово. А я дам знак, я свистну три раза. (Видит вождя). Вождь идет! Все разошлись!

У-е-е и О-е-е убегают. Появляется вождь, за ним идет И-а.

А-У (Пете). Почему ты не работаешь?
ПЕТЯ. А что надо делать?
А-У. Иди помогать женщинам увязывать вещи.
ПЕТЯ. Мы куда-то переезжаем?
А-У. Кажется, все-таки будет буря. Или цунами. Иногда остров заливает водой весь, до самой большой горы. А однажды пришла такая большая волна, что накрыла гору. Все аеи утонули.
ПЕТЯ. Откуда же они опять взялись?
А-У. Бог О создал их заново.
ПЕТЯ. А, ну да… Конечно…

Уходит. И-а смотрит ему вслед. Петя, обернувшись, видит этот взгляд.

И-А. Можно я скажу тебе что-то неприятное для тебя?
А-У. Очень неприятное?
И-А. Не знаю. Насчет этого пришельца.
А-У. Не надо! (Пауза.) Говори, И-а.
И-А. Он мне очень нравится. А-у.
А-У. Он сдохнет! (Пауза. Печально). Я не знаю, что со мной делается, А-и. Мой дед не пускал никаких пришельцев, а если попадали случайно, приносил их в жертву. Мой отец разрешил привезти лекарства, потому что племя погибало от какой-то болезни. А я разрешил все остальное. Я рассудил так: ни от чего нельзя отказываться, ибо все создано богом. Мы принимаем не товары, мы принимаем обличья и воплощения бога. Ведь так, И-а?
И-А. Так, А-у.
А-У. Но что-то стало происходить с людьми. Им хочется больше товаров, им хочется жить так, как живут люди за большой водой. Но главное – что-то стало происходить со мной. Вот ты сказала, что тебе нравится этот пришелец. Я должен радоваться, ведь тебе хорошо. Тебе хорошо, А-и?
И-А. Мне немного странно, А-у. Как-то печально. Как-то грустно. Как-то тревожно. Но в общем хорошо, да. Я хочу жить.
А-У. Вот видишь. Я должен радоваться за тебя, а я не радуюсь. Я испортился. Я уже хочу убить его не ради жертвы, а по другой причине. Я даже… Можно я скажу, что почти ненавижу тебя?
И-А. Можно, А-у.
А-У. Я почти ненавижу тебя, И-а. Это очень плохо.
И-А. Можно я дам совет?
А-У. Можно.
И-А. Их надо съесть обоих. Или в крайнем случае оставить второго, инженера.
А-У. И тебе не будет жалко этого красавчика?
И-А. Я уже думала об этом. Да, будет жалко. Но богиня У подсказывает мне, что в этом есть что-то очень приятное.
А-У. В том, чтобы съесть любимого человека?
И-А. Да. Богиня У говорит, что любовь всегда кончается разочарованием. А если съесть любимого человека сразу, то любовь останется навсегда.
А-У. Но мы не съели друг друга, а любим… Или уже нет?
И-А. У нас больше любви, у нас а-е-а. Как это звучит на их языке?
А-У. У них нет такого слова.
И-А. Попроси О, чтобы он разрешил принести ему в жертву актера, а инженер пусть живет. От него больше пользы.
А-У. Я могу попросить, но решать не мне.
И-А. У меня есть подлая мысль, А-у.
А-У. Я слушаю, И-а.
И-А. Кто узнает, что скажет тебе О?
А-У. Ты предлагаешь мне… Ты – мне – предлагаешь? Вот до чего дошло, ты считаешь, что я могу сказать то, чего не было!
И-А. Я не считаю, я просто… Я дура, А-у… (Пауза.) Можно я хотя бы пару раз стану одним целым с ним?
А-У. Можно, в этом нет ничего плохого. Но только с его согласия.
И-А. За кого ты меня принимаешь, А-у? Я ни разу не опозорила себя тем, что обманом или силой взяла мужчину! (Улыбается.) Разве только тебя.
А-У. Я всегда подозревал, что женщины не вполне аеи, не вполне люди. Вы всегда говорите мужчинам неправду!
И-А. Мы говорим то, что они хотят услышать. А для них это и есть правда.

С песней, пританцовывая, появляются несколько молодых мужчин. Идут вдоль авансцены.

И-А. Что это?
А-У. Это напоминает мне древнюю боевую песню. Песню тех времен, когда мы воевали с другими островами. Эй, чем это вы занимаетесь?
У-Е-Е. Мы готовимся.
А-У. К чему?
У-Е-Е. К бунту. К революции.
О-Е-Е. Зачем ты это говоришь?
У-Е-Е. Вождь спросил. Не могу же я соврать!
А-У. Вы хотите меня свергнуть?
У-Е-Е. Да, великий.
А-У. Когда?
У-Е-Е. Сегодня в полночь.
А-У. Рассказывай все.
У-Е-Е. Мы тайно подкрадемся, свяжем тебя и твоих людей. И установим новую власть. (Хвастливо.) Я буду вождем!
А-У. Ты помнишь, что по древнему обычаю победители съедали побежденных?
У-Е-Е. Помню. А новый вождь съедал старого вождя, чтобы взять от него соки мудрости и силы.
А-У. Вы сами это придумали или вам подсказали?
О-Е-Е. Мы сами придумали, а потом нам подсказали. (Спохватился.) Я сказал глупость.
А-У. Дурак, сознающий, что он дурак, не совсем дурак. А чего вам не хватает, зачем вам революция?
У-Е-Е. Мы хотим жить по новому!
О-Е-Е. Всем по телевизору!
1-Й МОЛОДОЙ ВОИН. Выборы вождя, а не власть по наследству!
2-Й ВОИН. Свобода слова! Что это такое, с детства спрашиваешь разрешения: мама, можно я нырну со скалы, папа, можно вас обругать? Каждый должен свободно выражать свои мысли!
3-Й ВОИН. Больше товаров! Воду не раз в день, а всегда!
4-Й ВОИН. И пиво!
5-Й ВОИН. И ходить в джинсах! Весь мир ходит в джинсах, а мы как дикари!
1-Й ВОИН. Долой бога О! Он нас не любит, он лишил нас цивилизации!

А-у слушает, постепенно закипая. Последний выкрик становится для него последней каплей. Он достает из-за спины бубен (или барабан – что-то звучащее громко и четко), ударяет. Запрокинув голову, смотрит в небо. Все тоже уставились туда. А-у опять ударил в барабан. И еще. Начинает ритуальный танец, похожий на шаманский. То поет, то выкрикивает что-то нечленораздельное. Танцует все неистовее. Всем становится страшно. А-у доходит до самозабвения, до транса. Падает на землю, его начинает корчить. Вдруг вскакивает, подбегает к каждому и, глядя в глаза, выкрикивает: «О!» (По мере убыстрения ритма танца, и в природе начинает происходить что-то необычное. Крепчает ветер. Гнутся кроны деревьев. Слышится шум штормящего моря.)
Все в ужасе, все, включая И-а, валятся перед А-у колени. Он стоит над ними, уставший, опустошенный. Сгущаются сумерки. Ветер утихает. Тишина.
Никого нет. На сцене появляются счастливые Вася и А-е-а-а-а.

ВАСЯ. А у-у е-а, А-е-а-а-а. Ы е-а у-и? (Перевод: я тебя люблю, А-е-а-а-а. Ты меня любишь?)
А-Е-А-А-А. О, а! (С горечью показывает на небо). У-а! «О, да! … Луна!)
ВАСЯ (легкомысленно). А-у-и! (Пустяки!)
А-Е-А-А-А. Э у-а-и! (Не пустяки!) А-а е-я о-у е! (Завтра тебя могут съесть!)
ВАСЯ А о-у и е е! (А могут и не съесть).
А-Е-А-А-А. А е э-е-и-у! А о-у о а-ы! (Я не переживу! Я брошусь со скалы!) (Бросается к краю скалы).
ВАСЯ (удерживает ее). О-ы? Ы о-а и! (Что ты? Ты должна жить!)
А-Е-А-А-А. А-о о-о е-а! О-о о-у и у-ы-ё! (Надо что-то делать! Возьмем лодку и уплывем!)
ВАСЯ. А э о-у о-и у-а! (Я не могу бросить друга).
А-Е-А-А-А. О-ё е-о о-о! (Возьмем его с собой).
А-Е-А-А-А. Э-о ы! Е-о-я о-ю! А-о а-а е-у! (Это мысль! Сегодня ночью! Надо сказать ему!)

Целует А-е-а-а-а, идет искать Петю. Негромко кричит.

ВАСЯ. Петя! Петя, где ты? Петр!

Уходит. А-е-а-а-а тоже бредет в сторону, вся в любовном томлении.
Появляются Петя и А-е-а-а-а.

А-Е-А-А-А. Слышишь? Тебя ищет твой друг.
ПЕТЯ. Обойдется. Опять будет рассказывать, как сильно он влюбился. Надоело.
А-Е-А-А-А. Ты влюбился не так?
ПЕТЯ. Так и даже еще сильнее. Но зачем об этом трепаться? (Он не хочет об этом трепаться еще и потому, что его тревожит совсем другое). Значит, с отцом говорить бесполезно?
А-Е-А-А-А. Все зависит от бога О…
ПЕТЯ. Это я уже слышал! Но где этот бог О? Кто знает, что он ему ответит? В цивилизованном мире все давно зависит от людей. Даже грехи отпускает не бог, а священник. Милое дело: пришел на исповедь, так и так, двоих убил, троих ограбил, грешен. Священник говорит: отпускаю тебе, сын мой, грехи твои вольные и невольные!
А-Е-А-А-А (смеется). Что, так и бывает?
ПЕТЯ. Ну, не совсем. Не знаю, давно не был на исповеди. Вообще актерство считается бесовской профессией. Говорят, раньше нас, актеров, даже хоронили не на кладбище, а рядом.
А-Е-А-А-А. Закапывали? А мы пускаем по воде. Мы говорим: человек пришел от бога и уходит к богу. А бог везде – какая разница, куда деть человека после смерти?
ПЕТЯ. Ты не отвлекайся! А если тебе прийти к отцу и сказать, что ты покончишь с собой, если меня убьют?
А-Е-А-А-А. Зачем?
ВАСЯ. Чтобы он испугался!
А-Е-А-А-А. Я не про это. Зачем говорить неправду? Я не покончу с собой. Уходит один человек – это грустно. Но зачем из-за этого уходить другому? Это глупо.
ВАСЯ. Не любишь ты меня, я вижу!
А-Е-А-А-А. Люблю. Но хочу жить. Разве одно другому мешает?
ВАСЯ (увидев И-а). Ничего. Меня найдется кому полюбить и кроме тебя!
А-Е-А-А-А. О чем ты говоришь?
И-А (подходит, радостно). О ы е! (Дочери.) Переведи ему мои слова. Хочет ли он, чтобы я была с ним одним целым?
А-Е-А-А-А. Моя мать хочет с тобой… Ну, понимаешь. А ты хочешь?
ПЕТЯ. Очень приятно. Почему бы и не хотеть?
А-Е-А-А-А. Ты врешь. Я вижу.
И-А. О чем вы говорите?
А-Е-А-А-А. Он не хочет, но говорит, что хочет.
И-А. Как его понять?
А-Е-А-А-А. Он сам себя не понимает.
ПЕТЯ. Э, э, вы без меня не договаривайтесь! Скажи ей, что я освобожусь через несколько часов!
А-Е-А-А-А. Он говорит, что освободится через несколько часов. Странно. Как будто сейчас он не свободен.
И-А. Он думает, что будет делать революцию. Но ему не с кем ее делать.
А-Е-А-А-А. Ты собирался сделать революцию?
ПЕТЯ. Кто разболтал?! Ну, идиоты!

В это время появляются «революционеры». Это довольно странная процессия. Они движутся по кругу, каждый задний угощает палкой переднего, таким образом достается всем. Этот круг перемещается вдоль сцены.

ПЕТЯ. Что они делают? Эй, У-е-е, О-е-е, что с вами?

Заговорщики не отвечают. В такт ударам поют печальную протяжную песню.

И-А. Они наказывают себя за то, что хотели напасть на вождя.
А-Е-А-А-А (Пете). Ты собирался напасть на моего отца?
ПЕТЯ. Враки! Слушайте их больше! Они сами собирались!
И-А. Ты странный. Мне уже не очень хочется стать с тобой одним целым.

Она уходит вслед за удаляющейся процессией.

ПЕТЯ. Черт, все пропало! Теперь меня точно съедят! Чтобы вождь не договорился со своим богом после того, как я собирался его свергнуть? Да ни за что не поверю! Сожрут меня, как пить дать, вот увидишь!
А-Е-А-А-А. Ты действительно странный. Я вся запуталась. Раньше, если я кого любила, то он мне нравился. То есть он мне нравился, и я его любила. И наоборот. А ты мне не нравишься, но я тебя люблю. Нет, скорее нравишься, но я тебя не люблю. Я запуталась.
ПЕТЯ. Извини за нескромность, но меня многие любят. Что ж делать. Даже твоя подруга на меня посматривает. Однозначно.
А-Е-А-А-А. Мне это приятно. Мы любим, когда другим нравится то, что нравится нам… (Плачет).
ПЕТЯ. Врешь! Все вы тут вообще врете! Ваша правда хуже, чем наша ложь, потому что мы врем другим, а вы врете себе! Тебе же неприятно на самом деле, сознайся!
А-Е-А-А-А. Неприятно.
ПЕТЯ. У нас в таких случаях говорят: убить готова!
А-Е-А-А-А. Убить готова…
ПЕТЯ. Так в чем же дело? У вас же убийство, как я понял, не считается грехом. Скажешь, что принесла ее в жертву, что тебе разрешил бог О!
А-Е-А-А-А. Бог О не разрешает убивать своих.
ПЕТЯ. Тогда убей Васю. И твоей подруге некого будет любить. А я останусь в живых, потому что один кто-то ведь должен остаться, вождь обещал! Понимаешь? И все проблемы решены! Я остаюсь здесь, женюсь на тебе. Я ведь тебя люблю, глупышка моя! (Обнимает ее, целует).
А-Е-А-А-А. Что со мной? Раньше я всегда понимала, когда мне врут. А сейчас не понимаю. Скажи сам, ты врешь?
ПЕТЯ. Я говорю чистую правду! Любишь меня?
А-Е-А-А-А. Да.
ПЕТЯ. Убьешь его?

Появляется Вася.

ВАСЯ. Кого это вы собираетесь убить?
А-Е-А-А-А. Тебя.

Уходит.

ПЕТЯ. Это она так шутит.
ВАСЯ. Странные шутки. Слушай, есть план. Моя девушка возьмет самую большую лодку и будет ждать нас в бухте за тремя пальмами, через час после полуночи. И мы уплывем. Ты, я, она – и твоя подруга, если захочет.
ПЕТЯ. Ты с ума сошел? Я видел их лодки, на них можно плавать только возле берега! Проклятый вождь специально не покупает хороших лодок, чтобы никто не уплыл! Да еще ветер поднимается, будет шторм. Где вообще твой ум, Вася? Ты всегда был разумным, практичным человеком! Ты брался только за беспроигрышные дела. А тут один шанс на сто, что мы останемся в живых.
ВАСЯ. А здесь погибнем наверняка. То есть один из нас.
ПЕТЯ. Вот именно! Тут шансы пятьдесят на пятьдесят хотя бы, а в море, повторяю, один к ста!
ВАСЯ. Один к ста, но для обоих.
ПЕТЯ. Ты просто подсел на эту девку!
ВАСЯ. Поплывем, Петя! Представь: океан – и мы. Лицом к лицу.
ПЕТЯ. Мы утонем!
ВАСЯ. Все в руках бога.
ПЕТЯ. А! Ты еще и уверовал?
ВАСЯ. Мне кажется, я верил всегда. Только не знал этого.
ПЕТЯ. И в какого бога, интересно? Местного?
ВАСЯ. Местных богов не бывает. Он один. И он нам поможет!
ПЕТЯ. С ума я тут сойду с вами! Хочу в горячую ванну! Хочу чистое белье и нормальную одежду! Где моя Лана? От нее не пахнет курицей, бананами и богом О! Можешь плыть! Без меня! Только учти: за тобой погонятся! И уж тогда наверняка сожрут! И меня заодно, как твоего друга! Будь проклят тот час, когда я сел с тобой в этот дурацкий самолет!

Уходит, пиная по пути ногами все, что попадается. Встречается с А-у, у которого в руках охапка длинных шестов.

ПЕТЯ. Добрый вечер! Идешь советоваться с богом? Я знаю, что он тебе присоветует! Жаль, не успел я тебя свергнуть, я бы тебя сам принес в жертву и сожрал! Живьем!

А-у, ничего не ответив, медленно подходит к Васе, садится рядом.

А-У. Тоже волнуешься?
ВАСЯ. Конечно. Можно спросить о тебе и боге?
А-У. Можно.
ВАСЯ. Вот ты говоришь с ним. Советуешься. Как ты узнаешь, что он отвечает? Как он дает тебе знать?
А-У. А как вы узнаете, что делать, когда строите свои корабли, самолеты, когда производите свои товары?
ВАСЯ. Все еще надеешься, что я знаю заклинания и тайны?
А-У. Я понял, что ты многое знаешь. Почему вы не хотите сказать? Вы не хотите, чтобы мы тоже жили хорошо?
ВАСЯ. Нет никаких заклинаний! Есть законы природы! Законы механические, физические, химические! Мы их изучаем, составляем формулы, графики – и в соответствии с ними все строим и производим!
А-У. Вот! Вот этого мне еще никто не говорил! Я сразу понял, что ты умный! Ты знаешь эти формулы? Ты умеешь чертить эти графики?
ВАСЯ. Знаю, но это же не заклинания, это не мистика, это не обращение к богу!
А-У. Почему? Кто вам дает эти графики и формулы?
ВАСЯ. Никто!
А-У. Вы их придумываете на чистом месте?
ВАСЯ. Нет. Я же сказал: законы природы.
А-У. Но это и есть законы бога. Вы правильно записываете законы бога, вот и все. Вы их записываете, это ваша молитва. И если молитва правильная, то есть если правильно составлены формулы и графики, бог разрешает вам построить, например, тот же самолет. Вы строите его по своим молитвам. И если не отступаете от них, самолет взлетает и летит, правильно?
ВАСЯ (усмехается). Интересная логика. Ну, в общем-то, почти так. Только самолеты иногда падают.
А-У. Я слышал об этом. Значит, вы неправильно молились. Или виноват человек.
ВАСЯ. Во всем виноват человек, А-у!… И ни в чем не виноват. Нет, бог, наверно, все-таки есть. Но иногда мне кажется, он сам по себе, а мы сами по себе.
А-У. Я тоже начинаю так думать.
ВАСЯ ( изумленно). Ты?!
А-У (печально, растерянно). Это главное, о чем я думаю последнее время. Почему богу не сделать так, чтобы у всех все было? Почему не сделать так, чтобы все были счастливы? Почему все так несправедливо? У вас есть товары, у нас нет товаров. У вас есть самолеты, у нас нет самолетов. Но и с вами происходят странные вещи. Я читал: новый хороший самолет попал в большую воздушную яму и врезался в гору, разбился, все погибли. Как это? Люди правильно молились, то есть составили формулы и графики. Люди построили. Он полетел. Но бог взял и устроил воздушную яму. За что? Почему? Или это не он, а злые духи? Но почему он разрешил это делать злым духам? Потому что люди грешны? Но неужели в этом самолете были только грешники? Не понимаю… (Оглядывается). Иногда мне даже кажется, что никакого бога нет!
ВАСЯ. Есть, У-а! Просто логика его – непостижима. Есть вещи, которые нельзя постичь, я это понял недавно. Я вот полюбил девушку. За что, почему, с какой стати? Непонятно. Так и с богом. Он появляется ни за что, ни с какой стати. Он просто появляется.
А-У. Да? Спасибо тебе. Ты меня успокоил. Если хочешь, можешь посмотреть, как я буду заклинать бога О решить, кого из вас он хочет в жертву. Только сядь в стороне и сиди тихо.

Вася садится в стороне, в темноте, а А-у приступает к действиям. Бормоча что-то, он втыкает в землю шесть шестов. На их вершинах ленты – красные и синие. А-у поясняет.

А-У. Теперь будем ждать. Синие – твои. Красные – твоего друга. Они будут падать.
ВАСЯ. Почему?
А-У. Ветер. Если первыми упадут твои, в жертву принесут тебя. Если его…
ВАСЯ. Это некорректно, А-у! Это чистая лотерея! Я-то думал, все сложнее, какой-то магический обряд, ты впадаешь в транс, слышишь чей-то голос. А это все равно, что бросать жребий!
А-У. Может быть. Жребий – судьба. То есть бог.
ВАСЯ. Я не согласен! Зависеть от того, как ты поставил палки, от того, как дунет ветер! Дичь!
А-У. Все равно это справедливей, чем решение человека. Человек всегда ошибается.
ВАСЯ. В свою пользу! Кстати, что ты сделал с замком, почему он не открылся? Ты ведь поэтому и дал мне спокойно ключ: знал, что замок не откроется?
А-У. Не знал. Просто надеялся, что О не допустит. И он не допустил.
ВАСЯ. Что-то мне не верится.
А-У. Кто из нас кого должен уговаривать?
ВАСЯ. Никто никого.
У-А. Помолчи тогда, хорошо?

Они смотрят на шесты и ждут. Вот со стуком, который кажется громоподобным, падает первый шест – с красными лентами. Вася невольно ликует. Падает второй шест – с синими лентами. Падает третий шест – опять с синими. Напряженное ожидание. Падает шест с красными лентами. Остается два шеста.

А-У. Я отлучусь на минуту. (Встает, идет в сторону).
ВАСЯ. Ты куда?
А-У. Возраст. Простатит. Не могу же я это делать здесь.
ВАСЯ. А вдруг шест упадет? А вдруг оба?
А-У. Ты мне скажешь, какой упал первым.
ВАСЯ. Я могу соврать!
А-У. Зачем? Соврать – убить другого человека. Это не так просто.
ВАСЯ. Просто! Я даже могу сам толкнуть его шест!
А-У. Не можешь.
ВАСЯ. Почему?
А-У. О тебе не позволит!
ВАСЯ. Как это не позволит?
А-У. Очень просто. Да и какой смысл? Если О захочет тебя убить, все равно убьет.
ВАСЯ. За что?!
А-У. Ты сам мне объяснил: это непостижимо.

А-у удаляется.
Томительное ожидание. Вася вскакивает, подходит к шесту с красными лентами. Оглядывается. Поднимает руку. Опускает.

ВАСЯ (тихо). А-у!… (Опять поднимает руку. Опускает. Опять поднимает. Опускает. Идет на свое место. Садится. Вдруг чья-то тень возникает сзади него. Короткий удар, Вася валится на землю).

Появляется А-у.

А-У (не глянув в сторону Васи). Еще ждем?

Садится, смотрит на шесты. Прислушался: что-то показалось ему странным. Оборачивается и не видит лежащего Васю. Вскакивает. Подходит.

А-У. Кто это сделал?
А-Е-А-А-А (выступает из темноты). Я.

—

Наступает утро. Бой барабанов. Собралось все племя. В центре – А-е-а-а-а. На возвышении над нею – А-у. Еще выше, на вершине скалы – Петя.

А-У. Все здесь?
У-Е-Е. Нет А-е-а-а-а, моей жены.
А-У. Где она?
У-Е-Е. Прыгнула со скалы.

Аеи испускают вопль ужаса и печали.

А-У (после паузы). Моя дочь совершила непростительный грех: убила без спроса человека. Она не посоветовалась с нами и не посоветовалась с О. (Дочери). А может, ты все-таки советовалась с кем-то из нас? Сознайся!
А-Е-А-А-А. Нет.
А-У. Может, ты советовалась с О? Это тоже грех, женщине нельзя советоваться с богом о том, что касается жизни и смерти людей. Но грех меньший. Ты советовалась?
А-Е-А-А-А. Нет.
А-У. Может, тебя научил кто-то другой?… Только не лги!
А-Е-А-А-А. Молчание – это ложь?
А-У. Молчание – это молчание.
А-Е-А-А-А. Тогда я промолчу.
А-У (после паузы). Моя дочь будет принесена в жертву!
И-А. А-у, можно я заплачу?
А-У. После. Она пока еще жива.
ПЕТЯ. Минуточку! Вы совсем, что ли, с ума сошли? Мало вам того, что убит мой друг и покончила с собой ваша девушка, кстати, очень вероятно, что она его и убила, вы теперь еще одну девушку хотите угробить? А что будет со мной?
А-У. Поскольку ты не женишься, ты тоже будешь принесен в жертву.
ПЕТЯ. На каком основании?
А-У. На основании справедливости. Так хочет О.
ПЕТЯ. Да? А это видели? (Встает. В его руках – пулемет). Хорошую штуку я у вас тут нашел! За минуту могу перестрелять всех!
А-Е-А-А-А. Ты можешь попасть в меня!
ПЕТЯ. Значит, того захотел бог О! Слушайте все! Я видел, у вождя есть телефон. Пусть он позвонит, пусть пришлют вертолет! Я знаю, вам присылали вертолет, когда у вождя был аппендицит. Наверно, он сказал вам, что это бог О послал по его просьбе. Нет никакого бога О! Все в руках человека, если он не дурак! Вы в моих руках, поняли меня? Вы заложники! Ну! Я считаю до трех – и начну убивать по одному. Раз! Два!

И вдруг замолкает. К чему-то прислушивается. Другие тоже. Они прислушиваются к тишине. Странная, зловещая тишина. И в этой тишине появляется вода. Она накатывает сразу, мощным потоком. Она смывает все на своем пути.
Затемнение. Крики, треск, шум, грохот.
Опять тишина.
Появляется свет.
Мы видим то, что осталось после разрушительной волны. Доски, стволы деревьев, какие-то клочки и кучки.
Людей нет.

Но, слава Богу, это театр.
И актеры, живые, все выходят на поклоны.