Остановился по какой-то технической причине поезд, вышел размяться веселый человек Антон, увидел симпатичную женщину. Сказал, что всегда хотел жить в тихом месте. Взять бы, да и остаться здесь. И остался, и увязался за женщиной, уверяя, что влюбился с первого взгляда. А тут муж. Антон начинает сочинять небылицы, Кира смущена, а муж ведет себя странно: как бы даже и не против романа Киры и Антона. Такое ощущение, что все сошли со своей колеи и не знают, как на нее вернуться.
Пьеса была поставлена автором в Саратовском театре драмы им. Слонова.
Алексей СЛАПОВСКИЙ
СОШЕДШИЙ С ПОЕЗДА
Загадочная история в 2-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
АВТОР
ЛАРА
АНТОН
РОМАН
КИРА
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (возможно, тот же актер, что играет Автора)
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
На авансцену выходит Автор. Одновременно на фоне железной дороги появляется Антон. Стоит спиной к зрителям, как бы смотрит в окно.
АВТОР. Наверное, многим известно странное состояние, когда едешь в поезде, смотришь в окно, и вдруг возникает мысль…
АНТОН (поворачивается). Взять вот, выйти, да и остаться здесь!
АВТОР. Рано! Тебя еще нет!
Антон пожимает плечами и уходит.
АВТОР. Именно так родился замысел этой пьесы. В поезде. Появился герой, наполовину придуманный, наполовину списанный с реального человека. Автор поехал дальше, а он сошел. Что из этого получилось, мы вам и покажем. (Берет текст пьесы). Итак, я в роли автора. Мы видим лес, железную дорогу. На пригорке возле дороги сидит с двумя корзинками Лара.
Выходит Лара. В белых джинсах, красной футболке и в кроссовках. Автор подставляет ей табурет, она садится.
Слышно, как приближается поезд. Тяжело, с визгом тормозов, останавливается. Слышится голос Антона.
ГОЛОС АНТОНА. Здравствуй, красавица! Это что за станция?
АВТОР. А вот и сам Антон. В красивом и дорогом спортивном костюме.
Выходит Антон.
ЛАРА. Это не станция. Тут у него техническая остановка иногда. Чего-то там делают.
АНТОН. Дрова собирают для паровоза. Или рельсы меняют.
АВТОР. Подходит, заглядывает в корзины.
АНТОН. Грибы-ягоды?
ЛАРА. Металлолом.
АНТОН. Надо же. Не только красивая, но и смышленая!
АВТОР. Широко раскидывает руки.
АНТОН (широко раскидывает руки). Хорошо! Воздух! Природа! Взять вот, да и остаться здесь!
ЛАРА. Вы все так говорите.
АНТОН. Кто все?
ЛАРА. Ну, бывает, вот так тоже поезд остановится, тоже кто-нибудь вот так выйдет и тоже вот так говорит: взять и остаться. И никто не остается.
АНТОН. Другие говорят, я делаю. Решено, остаюсь!
ЛАРА. Ага. Без вещей, да?
АНТОН. Так даже интересней! Останусь, женюсь на тебе, заведем хозяйство, родим троих детей. Васю, Петю и Анечку. Извини, что за тебя выбрал. Тебе какие имена нравятся?
АВТОР. Поезд трогается.
ЛАРА. До свидания, поезд вон пошел уже.
АНТОН. А тебя как зовут?
ЛАРА. Езжайте, вы чего? Поезд пошел, не видите?
АНТОН. Давай угадаю. Маша? Наташа? Настя?
ЛАРА. Лариса, бегите уже!
АНТОН. Лариса… Можно – Лара?
ЛАРА. Да хоть Тамара, вы с ума сошли, поезд уходит, будете прыгать, вам ноги отрежет на ходу!
АНТОН. Как я уеду? Ты позволила себя Ларой назвать. И уже заботишься обо мне. Что мне может ноги отрезать. Я, может, за всю жизнь столько доброты от девушек не видел. А меня зовут Антон.
ЛАРА. Приятно, до свидания, да бегите вы уже, вы что?
АВТОР. Антон склоняется над Ларой.
АНТОН. Поцелуй меня.
ЛАРА. Ты сумасшедший? Уходит поезд, ты что, не видишь?
АНТОН. На ты назвала. Значит, признала своим. Поцелуй меня.
ЛАРА. Странный какой-то! У тебя же вещи там, документы! Еще успеешь, давай!
АНТОН. Поцелуй меня. Один раз. Я прошу. Один раз – и я уеду.
АВТОР. Лара целует Антона в щеку.
Лара целует Антона в щеку, едва прикоснувшись, и вскакивает.
АНТОН. Нет. Не так. В губы.
ЛАРА. Не дождешься! Еще успеешь, да беги ты уже! Вообще какой-то, беги, говорят тебе, беги, пока не поздно!
АНТОН. Я прошу. Один раз. По-настоящему.
АВТОР. Антон берет Лару за плечи, смотрит в глаза. Они целуются.
Антон обнимает Лару. Без поцелуя. Автор, как и во многих других случаях, погружен в свои фантазии и не замечает, что герои ведут себя не совсем так, как он говорит, и даже совсем не так.
АВТОР. Поцелуй длится слишком долго: Антон удерживает Лару. Поезд уходит.
Антон и Лара отходят друг от друга.
ЛАРА. Ну? И что ты наделал?
Антон не знает ответа.
АВТОР (подсказывает). Променял…
АНТОН. Променял никому не нужную поездку на поцелуй чудесной девушки. Один-ноль в мою пользу.
ЛАРА. Да не было ничего! Поцелуй нашелся! У меня подруга-медсестра один раз бомжа через рот откачивала, искусственное дыхание делала. Говорит: саму тошнит, а сама в рот ему дую. Поцелуй!
АНТОН. Все. Нас связали непредвиденные узы!
ЛАРА. Знаешь, что? Иди теперь до станции пешком. Сорок километров, ерунда! А мне пора.
АНТОН. Да не хочу я никуда. Я остался, все. Я буду тут жить.
ЛАРА. Было бы где. У нас тут ни одного дома даже нет, кроме нашего.
АНТОН. Вот и поселюсь. Комнатку сдадите?
ЛАРА. Нет, точно – сумасшедший.
АНТОН. С ума – не сшедший. С поезда – да.
Лара идет к дому, Антон следует за ней.
АВТОР. Антон берет у Лары корзины. Они уходят. И вскоре оказываются в доме, где повсеместно висят нити, на которых нанизаны для сушки грибы.
Лара достает из укромного места красные туфли на шпильках, переобувается в них, кроссовки задвигает под табурет.
ЛАРА. Слушайте, у нас тут утром и вечером мотодрезина до города ездит, идите к дороге и ждите ее.
АНТОН. Мы на ты, забыла? Дай попить, пожалуйста.
АВТОР. Лара зачерпывает воду кружкой из ведра, подает Антону.
Лара протягивает Антону воображаемую кружку.
АНТОН. Колодезная?
ЛАРА. Артезианская. Попил? До свидания.
АНТОН. Уйду при одном условии…
ЛАРА (перебивает). Никаких условий! Развеселился! Если я тебя случайно… Это ничего не значит!
АНТОН. Значит. Сама понимаешь, что значит.
ЛАРА. Не выдумывай!
АНТОН. А почему не смотришь на меня? Объясни – и я уйду.
ЛАРА. Делать больше нечего! Грибы вот разобрать надо.
АНТОН. Не смотришь. Почему?
АВТОР. Лара смотрит на него.
ЛАРА. Ну, смотрю! И что?
АНТОН. Видела бы ты свой взгляд!
ЛАРА. Взгляд какой-то…
АВТОР. Смотрится в зеркало.
ЛАРА (короткий взгляд в воображаемое зеркало, заодно поправила волосы). Все, давай иди, ты обещал.
АНТОН. Я обещал, если ты объяснишь, почему на меня не смотришь.
ЛАРА. Так смотрю же уже!
АНТОН. Нет. Ты вот так вот смотришь. (Обводит рукой широкий облачный контур вокруг головы). А ты вот сюда. Прямо вот сюда. (Показывает пальцами себе в глаза).
ЛАРА. Вот пристал. Я сама решу, куда мне смотреть, а куда не смотреть!
Входит Роман. Смотрит на Антона, на Лару.
АВТОР. Входит Роман. С ружьем. Кладет ружье на лавку. Снимает куртку, бросает на ружье. Сбрасывает, не прикасаясь руками, сапоги. Лара вешает ружье на стену, куртку на вешалку, сапоги ставит у на коврик у порога.
Роман садится на табурет у стола. Лара остается на месте.
ЛАРА. Сейчас ужинать будем. Рома, представь, человек от поезда отстал.
АНТОН. Не отстал, а остался.
АВТОР (задумчиво). Если женщина сразу же говорит мужчине неправду, одно из двух: или она не доверяет ему, или он ей.
АНТОН. Если женщина сразу же говорит мужчине неправду, одно из двух: или она не доверяет ему, или он ей.
ЛАРА. Больной! Рома, он реально ненормальный!
РОМАН (Ларе). А ты чего там сидишь все время? Ждешь, миллионер с поезда спрыгнет? Вон у него костюмчик какой, сразу видно – миллионер. Так или нет?
АНТОН. Вы кого спрашиваете?
РОМАН. Пока не тебя.
ЛАРА. Суп куриный будешь? Или борщ?
РОМАН. Я с куриного супа кудахтать скоро начну.
ЛАРА. Ладно, борща налью.
РОМАН. Да не хочу я его.
ЛАРА. А чего тогда? Картошку могу пожарить с тушенкой.
РОМАН. Суп давай. Куриный. (После паузы, осмотрев туфли Лары). Нет, в самом деле, кого ты там ждешь, у дороги?
ЛАРА. Никого я не жду! Собирала грибы, ягоды, вышла случайно.
РОМАН. Ну, допустим. А зачем в дом его привела?
АНТОН. Я сам пришел!
РОМАН (Ларе). Я тебя спрашиваю.
ЛАРА. Он сам пришел. Говорит, хочет тут пожить.
РОМАН. А ты бы объяснила, что тут никто не живет. Кроме нас. Могла это объяснить?
АНТОН. Она объяснила. Но, если вы тут живете, то и я могу. Рома, ты что, ревнивый, что ли? У нас с Ларой ничего не было. Ну… (Мнется).
АВТОР. Ну, поцеловались один раз.
АНТОН (автору). Так прямо и скажу? Он же меня прибьет!
АВТОР. А тебе все равно! Тебя понесло! Ты впервые сошел с фатального маршрута, у тебя азарт!
АНТОН. Ну, не знаю… Не по жизни как-то…
АВТОР. Ты давай не по жизни, а по тексту. Написано: Антон говорит – ну, поцеловались один раз.
АНТОН. Ну, поцеловались один раз!
ЛАРА. Что?! Слушайте, уходите, уезжайте отсюда, вы чего тут придумываете? Сейчас дождетесь, вам муж за вранье сделает что-нибудь!
РОМАН (Антону). Смотри, как сразу завертелась!
АНТОН. Мы не просто так целовались. У нее уважительная причина. Она целовала меня, чтобы я уехал. Правда, в процессе мы увлеклись.
АВТОР. Лара бросает в него металлической тарелкой.
ЛАРА. С удовольствием! (Автору). Попадаю?
АВТОР. Нет.
ЛАРА. Жаль!
АВТОР. Лара бросает тарелку, она ударяется в стену, падает на пол, Лара поднимает ее.
ЛАРА (оставаясь на месте). Уходите отсюда немедленно! Кошмар какой-то! Придумывает неизвестно что! Не стыдно? Уходите, вам говорят!
РОМАН. Нет, теперь он не уйдет. Теперь он все расскажет. (Ларе). И ты.
ЛАРА. Да нечего мне рассказывать, Рома! Он сошел с поезда, спросил, какая станция, я говорю: нет никакой станции…
РОМАН. Постой. По порядку. Почему он тебя спросил?
ЛАРА. А кого еще?
РОМАН. Проводницу мог спросить. Она лучше знает. Вот поэтому ты и сидишь там все время – чтобы кто-нибудь к тебе прицепился. Вопрос-ответ, вопрос-ответ, вот и познакомились. Удалось, поздравляю! Автору). Я прямо вот такой подозрительный? Ревнивый до придури?
АВТОР. Да, такой!
РОМАН (Ларе). Удалось, поздравляю!
ЛАРА. Что удалось? Откуда я знаю, почему он проводницу не спросил? А я ему сказала, что станции тут нет, и нечего вообще тут, а езжайте дальше! (Антону). Я ведь так сказала?
РОМАН. И поцеловала, чтобы он уехал? Достоверно звучит.
АНТОН. Вообще-то по моей просьбе поцеловала. Причем не сразу. Значит, Рома, твоя Лара – хорошая и порядочная женщина. Она поцеловала, чтобы спасти человека, потому что надеялась, что после этого я успею на поезд, и мне не отрежет ноги. Она своим поцелуем спасла мои ноги. Это поступок!
РОМАН. Значит, уже познакомились? Ларой ее называешь?
ЛАРА. Рома, но ты-то нормальный, ты-то чего? Ешь, пока не остыло!
РОМАН. А гостю почему не предлагаешь?
ЛАРА. Он не гость. Он сейчас уйдет.
РОМАН. Так. Давайте не держать меня за дурака. Я прихожу домой, а тут мужик. Без вещей. И начинается сказка. С поезда сошел!
ЛАРА. Не с неба же свалился!
РОМАН. А откуда? (Антону). Чего молчим?
АНТОН. Ты интересный. Я сошел с поезда.
РОМАН. Без вещей?
АНТОН. Да. Ну, как тебе объяснить…
Очень громко звучит музыка. Антон говорит, но его почти не слышно.
АНТОН. Тебе никогда не хотелось все бросить? Взять – и бросить! Всё – и вещи, и документы, и вообще всю свою предыдущую жизнь! Свои привычки, свои комплексы! Сменить работу, город и даже имя и фамилию! Не хотелось?
Музыка обрывается.
РОМАН. Ничего не понял.
АНТОН (подходит, берет его за руку, ведет к железной дороге, показывая вдаль). Тебе никогда не хотелось все бросить? Взять – и бросить! Всё – и вещи, и документы, и вообще всю свою предыдущую жизнь! Свои привычки, свои комплексы! Сменить работу, город и даже имя и фамилию! Не хотелось?
РОМАН (высвобождает руку, сам берет под руку Антона и ведет обратно). Я слушаю, слушаю. Продолжай.
АНТОН. Мне захотелось. Все бросил. Имя оставил. Кстати – Антон. (Протягивает руку, Роман не пожимает).
РОМАН. Допустим. Бросил. Что дальше?
АНТОН. Не знаю. Это и здорово, что не знаю! Это ведь проклятье – все знать наперед! У меня весь год расписан!
РОМАН. Чем занимаемся?
АНТОН. Ну… Интеллектуальная деятельность.
РОМАН. Типа культура?
АНТОН. Вроде того.
РОМАН. А еще это похоже, как из тюрьмы бегут. Без ничего.
ЛАРА. Он с поезда сошел, какая тюрьма?
РОМАН. Сначала сбежал, потом украл костюмчик. Или дружки помогли. Одели, на поезд посадили.
АНТОН. Ладно. Шутка не удалась. Пойду до города пешком. Или на мотодрезине.
РОМАН. Стоять!
АВТОР. Роман снимает ружье, наставляет на Антона.
РОМАН. Ты хотел здесь пожить, вот и поживешь. Мы тут заготовкой грибов и ягод занимаемся. Работаем, как проклятые. Поможешь. Правда, придется тебя охранять, чтоб не сбежал. Как американские плантаторы своих рабов охраняли. С оружием в руках.
Антон отступает, Роман идет на него. Круги и повороты по всему пространству сцены.
ЛАРА. Рома, зачем ты? Зачем он тебе? Отпусти человека!
РОМАН. Как ты сразу: человека! Отпущу и никогда не узнаю, что у тебя с ним было. А тут будет на виду, не спрячетесь. Я вас раскушу рано или поздно.
АНТОН. Рома, ты… Ты чудак.
РОМАН. Кто чудак – это ты. Пошутил он! Сошел с поезда, промялся – и дальше поехал? Так не бывает!
АНТОН. Почему?
РОМАН. Отвечать надо за свои поступки.
АНТОН. Да я не сделал еще ничего!
РОМАН. А кто с моей женой целовался?
ЛАРА. Рома…
РОМАН (ей). Не с тобой говорят! (Антону). Думал, вот так вот легко поцеловал чужую жену, плюнул в чужую жизнь – и все нормально? Живем дальше?
АНТОН. Послушай… Ты взрослый человек. Неглупый. Ты должен понимать: есть в жизни поступки серьезные, а есть… Ну, как бы игровые, что ли. Я не потому поцеловал, что люблю твою жену, хотя она умница и красавица, а – ну, в виде игры. Понимаешь?
РОМАН. Лучше бы ты этого не говорил. Ты мою жену оскорбил.
ЛАРА. Да нет, я ничего…
РОМАН. Ё, дура, ты можешь помолчать?! (После паузы – Антону). Ты оскорбил мою жену. Ты выставляешь ее в таком, как сказать… В таком диапазоне, что ее можно просто вот так поцеловать. Как последнюю…
АНТОН. Нет! Господи, как тебе… Ну… Наоборот, это от симпатии. Хочешь, чтобы тебя поцеловала красивая женщина, добиваешься этого хитростью.
РОМАН. А остался, чтобы добиться всего остального? Хитростью? Ну, оставайся, добивайся, а я посмотрю. Поучусь, как люди играют. А то, ё, в самом деле, живешь тут, в лесу, как дикий, поиграть не с кем!
ЛАРА. Рома, зачем ты из себя какого-то разбойника строишь? (Антону, торопливо). Он вообще физруком в школе работает, а я в садике, мы тут только летом, когда каникулы, а тут сезон, тут пункт заготовки всегда был, еще мои родители работали, деньги не огромные, но и не маленькие, очень выручают…
Проговорив все это, замолкает. Пауза. Роман смотрит на нее.
РОМАН. Ну? Давай, еще что-нибудь расскажи. Так оно и начинается: женщина мужчине про свою жизнь рассказывает, мужчина про свою. Духовная близость начинается. А там и до физической недалеко.
АНТОН. Рома, ты что, психопат? Ты каким видом спорта занимался, не боксом? Тебе ничего лишнего не отшибли?
РОМАН. На меня не отвлекайся, с женщиной разговаривай. Кто знает, сколько тебе осталось.
АНТОН. Так. Все. Повеселились. (Достает из кармана воображаемый телефон).
АВТОР. Достает из кармана телефон.
РОМАН. А говорил – без вещей. Еще одно вранье. (Ларе). Возьми у него телефон.
АНТОН. Слушай, Рома, ты не заигрался?
РОМАН. Это ты играешь, сам сказал. А я живу. (Ларе). Взяла телефон, сказал!
АВТОР. Лара подходит к Антону.
Лара подходит.
РОМАН. Отдай. Или будешь с женщиной драться?
АНТОН. Меня ждут люди! Мне надо сделать очень важный звонок!
РОМАН. Какие люди? Ты все бросил, тебя никто не ждет. Отдай телефон.
Лара берет воображаемый телефон, отдает Роману.
АВТОР. Антон дает телефон Ларе, она несет его Роману. Тот берет, подбрасывает его вверх, стреляет.
Звук выстрела.
Телефон рассыпается в воздухе.
Звук рассыпающегося телефона. Очень долго, будто осколки сыплются на пол с большой высоты – и не все сразу. Все смотрят вверх, а потом вниз.
РОМАН. Для примера меткости стрельбы. Кстати, этим я и занимался. Биатлон. Чемпион Европы в командной гонке. Не грусти, телефоны тут все равно ловят через раз. У нас вышку молнией разбивает. Чинят, ставят громоотводы, а все равно молния – и раз! Типа как судьба. Если судьба, то никакой громоотвод не поможет.
АНТОН. Так. Хорошо. Приятно было познакомиться. До свидания!
АВТОР. Антон идет к двери, Рома целится в него.
Антон идет к двери, Рома целится в него.
АНТОН. Убери ружье!
ЛАРА. Рома!
АНТОН (Ларе). Он что, может выстрелить?
ЛАРА. Он сам не знает, чего может!
АВТОР. Вот! Именно!
АНТОН (обличительно). Вот! Именно! Сами не знаем, чего хотим, что можем, во что верим! Зачем живем – и то не знаем!
РОМАН. Оставайся – расскажу.
АНТОН. А если я не хочу?
РОМАН. Зато я хочу.
АВТОР. Слышатся раскаты грома.
Слышатся раскаты грома.
РОМАН. Опять гроза будет.
АВТОР. Затемнение. Ночь.
Затемнение. В темноте Роман и Лара уходят. Остается Антон. Прислоняется к стене. Руки впереди, будто связанные.
АВТОР. Утро следующего дня. Антон просыпается. Ноги и руки у него связаны веревкой. Антон кое-как встает с постели, прыгает к столу, на котором лежит нож. Берет нож пальцами, пытается перепилить веревку.
Антон ходит по комнате, как зверь в клетке. Веревок нет, прыжков нет, ножа нет.
АВТОР. Входит Лара.
Входит Лара.
АНТОН. Развяжи меня. Немедленно!
ЛАРА. Муж во дворе, все равно не уйдешь. (Смотрит в окно). Дождь зарядил.
АНТОН. И что с того, что он во дворе? Будет стрелять в меня?
ЛАРА. Кто его знает. Сама не понимаю. Обычно он нормальный – и вдруг… Со мной даже не говорит.
АНТОН. В тюрьме не сидел? С бандитами не путался? Многие спортсмены с криминалом вяжутся.
ЛАРА. Он нет. Говорю же – нормальный. Пять лет вместе живем. Сын у бабушки в городе остался, тут условия… Не детские. И клещей полно, и вода не очень хорошая. Чай будешь?
АНТОН. Я в туалет хочу.
ЛАРА. Вон – дверь. Все удобства. В смысле – септик.
АНТОН. Руки развяжи хотя бы.
ЛАРА. Сам виноват. Не надо было…
АНТОН. Кто же знал, что вы такие сумасшедшие тут? Как ты с ним живешь вообще? Он неадекватный человек!
ЛАРА. Нечего на моего мужа ругаться! Хотел в туалет – иди! Все вы такие.
АНТОН. Какие?
ЛАРА. Когда вам хорошо, вы женщине улыбаетесь, комплименты говорите. А когда плохо, просто с грязью смешиваете.
АНТОН. Кого я смешал, когда, что я о тебе сказал вообще?
ЛАРА. Да ладно, иди, а то не удержишь.
АВТОР. Антон пожимает плечами и скачет к туалету.
Антон уходит за кулисы.
АВТОР. Лара невольно улыбается, ее смешат прыжки Антона.
Лара смотрит вслед печально.
АВТОР. Входит Роман.
Входит Роман.
РОМАН. Чаю налей.
ЛАРА. Сам нальешь.
РОМАН. Хватит злиться уже.
ЛАРА. Это подсудное дело. Отпусти его.
РОМАН. Не бойся, отпущу. Попозже.
ЛАРА. Что тебе от него нужно?
РОМАН. Дураков учить надо.
ЛАРА. Он не дурак. Просто неудачно пошутил.
РОМАН. И я неудачно пошучу. Вот и квиты.
АВТОР. Из туалета выходит, то есть скачет, Антон.
Из туалета выходит, без скачков, Антон.
РОМАН. С облегчением!
АНТОН. Слушай меня, Рома. Я тебе сейчас расскажу, что будет. В поезде мои вещи и документы. Я исчез. Забьют тревогу, вызовут полицию. Узнают, кто я такой. А я человек, уж поверь, достаточно известный. Был бы интернет, я бы тебе показал. Пассажиры скажут, где я вышел. И меня очень скоро найдут! И будет тебе знаешь, что? Уголовная статья – насильственное задержание человека, лишение свободы с применением оружия! Тюрьма – лет на пять. Усвоил? Так что лучше тебе этого не дожидаться!
АВТОР. Роман берет нож, идет к Антону.
Роман идет к Антону. Без ножа.
ЛАРА. Рома!
РОМАН. Что ты все – Рома, Рома! Я же не маньяк!
АВТОР. Разрезает веревки.
РОМАН. Человек хочет идти – пусть идет. Вижу – раскаивается. Молодец!
АВТОР. Освобожденный Антон некоторое время стоит, потом срывается к двери, выбегает.
АНТОН (оставаясь на месте). Там дождь, ветер, дайте плащ какой-нибудь!
АВТОР. Лара снимает с вешалки дождевик, дает ему. Антон надевает. Медлит.
РОМАН. Что? Неприятно, да? Как таракан: веником шугнули – побежал! А как было красиво! Лихо с поезда сошел, с женщиной начал целоваться, остался, думал – будет тут свобода, любовь, природа, красота! Чего ты там пел вчера? Отказаться от прежней жизни? Красиво пел. Только стоит этот твой шлягер – тьфу (делает вид, что плюет).
ЛАРА. Не плюй на пол! Димку за это наказываю, а ты…
РОМАН. Я не плюнул, я изобразил. (Антону). Ползи, тараканчик. Через час утренняя дрезина пойдет, подберут.
Пауза.
АНТОН. А я – останусь!
РОМАН. Не рискуй. Опять свяжу и в подвал спрячу. А то, в самом деле, приедут за тобой. (Ларе, деловито, как о засолке капусты). Или порезать его на куски и в овраге закопать? Чтобы с концами.
ЛАРА. Вы оба – ненормальные! Вот будут теперь меряться друг перед другом!
РОМАН. Чем?
ЛАРА. Да уж не мозгами, конечно! (Антону). Все, до свидания, ты мне вот тут уже! (Показывает на горло рукой. Роману). А ты иди работай, все лето сушилку не можешь оборудовать, в доме пройти нельзя, все грибами увешано!
АНТОН. Могу помочь. Нет, в самом деле. Давайте признаем: мы все вели себя глуповато. Забудем. У меня есть пара свободных дней. Мне надо было просто по-человечески вам сказать, что хочу отдохнуть в тишине, в лесу. Как бы в гостях. Через пару дней уеду.
ЛАРА. Нечего! Сам сказал: вся страна тебя разыскивать бросится, обвинят нас неизвестно в чем!
АНТОН. Не бросится. Да и не найдут так быстро, я ведь не из своего вагона вышел, а из вагона-ресторана, там дверь оказалась не заперта. Никто не видел, так что, пока разберутся, где я сошел, меня тут уже не будет.
ЛАРА. Уходи, сказано!
РОМАН. А что это ты его так гонишь? Будто боишься чего-то. Чего боишься, Лара? Еще одного поцелуйчика? (Антону). Ну, Антоша, хочешь помочь – помогай!
Они идут к дровяному сараю.
ЛАРА (Автору). Я пойду с ними.
АВТОР. Зачем?
ЛАРА. Там пила, топоры, мало ли что!
АВТОР. Ничего не случится.
ЛАРА. Да вы-то откуда знаете?
АВТОР. Я автор!
ЛАРА. А я женщина!
Она хочет пойти к сараю, но Автор останавливает ее своими словами.
АВТОР. Лара, задумчивая и растерянная, идет к железной дороге.
Лара неохотно починяется.
АВТОР. Антон и Роман распиливают бревна двуручной пилой.
Слышится звук пилы. Роман и Антон сидят рядом на бревнах.
РОМАН. А все-таки почему ты сошел?
АНТОН. Я уже сказал.
РОМАН. Ты сказал, что тебе все надоело. А что всё? Работа, семья? Не дергай так сильно. И вперед не толкай, я сам тяну. Вот так, да. Так что?
АНТОН. Все сразу.
РОМАН (вздыхает). Та же фигня.
АНТОН. В смысле?
РОМАН. Да тоже надоело все. (В такт звукам пилы). Школа эта каждый год. Не люблю с детьми возиться. А другой работы нет. (Коротко смеется). А летом – грибы эти с ягодами. Собираю, а сам не ем. Грибы не люблю, а на ягоды аллергия. Перекур!
Звук пилы прекращается.
РОМАН. Меня бывший тренер в Москву зовет. Помощником. Я всегда в команде ему помогал, меня слушались. Обещал устроить ипотеку на квартиру. Ну, и другая причина: девушка у меня есть. Отношения. Ларка хорошая, замечательная. Характер, внешность, фигура. Но бывает, понимаешь?
АНТОН. Понимаю.
РОМАН. Вот. Уехать бы с этой девушкой. И – все по-новому. Я тут задыхаюсь просто. На Ларку из-за этого злюсь. А она чувствует. Да и ей тоже тут скучно, она музыкантша, в рок-группе играла. Я ей все это дело обрубил. Мне кажется, она ко мне тоже остыла уже. И тоже уехала бы. Поэтому я спрашиваю тебя насчет семьи. Если ты свободный, может, попробовал бы?
АНТОН. Что?
РОМАН. Увез бы Ларку.
АНТОН. Давай работать, Рома.
Звук пилы.
РОМАН. Не веришь, что я серьезно?
АНТОН. Конечно, нет. Проверить ее хочешь?
РОМАН. Я и без проверки все понимаю. Думаешь, ты первый? На свадьбе гуляли недавно, смотрю – ее нет. Вышел, а она за кустами с Пашей Росляковым, есть у нас такой молодой начальник, симпатичный, нагловатый такой. Обаятельный, сволочь. Стоят и – гули-гули, гули-гули!
АНТОН. Разговаривали?
РОМАН. Ну.
АНТОН. И что?
РОМАН. А то, что, когда женщина хочет, я по глазам вижу. Я в большом спорте побывал – сборы, гостиницы, южные города, заграница! Опыт имеется. Общения, в смысле. С женщинами, в смысле. Я по глазам сразу все понимаю. Хотела. Очень. И тебя хочет.
АНТОН. Хотеть – одно, а чтобы с человеком уехать…
РОМАН. Так постарайся!
Звук пилы прекращается. Антон смотрит на Романа.
РОМАН. Что?
АНТОН. Вот так живешь, живешь… Думаешь, что ты самый оригинальный человек на свете. А оказывается…
РОМАН. Ты без теории. Можешь или нет?
АНТОН. Вообще-то в художественных книжках пишут, что для начала хорошо бы полюбить друг друга.
РОМАН. Да уже! Я же вижу, как у вас всё… Просто искра между вами! Молния! Причем сразу! Я вошел, увидел – и всё понял! Сразу! Давай так. Я на вечерней дрезине уеду сегодня, у нас газовый баллон кончился, поеду заменять, ну, там и другие дела. А ты… Сам понимаешь.
АНТОН. Нет.
РОМАН. Не понимаешь?
АНТОН. Понимаю. Но не буду.
РОМАН. Почему?
АНТОН. Не буду, и все. Считай, что разговора вообще не было.
Антон уходит.
АВТОР. Роман собирается в город.
Лара садится на табурет, Роман встает за ее спиной.
ЛАРА. Давай я съезжу. Баллон не тяжелый, на тележке докачу.
РОМАН. Там еще продукты, еще кое-что надо. Гвоздей целый ящик – сушилку сколотить, а то висят эти грибы повсюду…
ЛАРА. Я Димку давно не видела, соскучилась.
РОМАН. Отдельно съездишь.
ЛАРА. А вместе почему не поехать?
РОМАН. Оставлять все на чужого человека?
ЛАРА. А что все? Грибы сушеные? Или возьми его с собой, пусть поможет. А там отпустишь его наконец.
РОМАН. Да он сам уезжать не хочет. Ты чего-то боишься, что ли?
ЛАРА. Нет, но как? Давай говорить откровенно: ночью с чужим мужчиной, это нормально?
РОМАН. Он тебе уже нравится?
ЛАРА. Да меня тошнит от него!
РОМАН. Тогда в чем проблема? Будет приставать – вон ружье. Все, пока.
Роман выходит.
АВТОР. Входит Антон с охапкой дров.
Входит Антон. Без дров. Встает за спиной Лары.
ЛАРА. Зачем? Плитка же есть.
АНТОН. Рома сказал – газ кончился. Поехал за ним.
ЛАРА. А, ну да. Какие-то баллоны стали, раньше на все лето хватало, а теперь второй раз меняем уже. А печка хорошая, отец сложил. Но жарко от нее.
АВТОР. Антон сваливает дрова у печки, запихивает в нее поленья.
АНТОН. Это хорошо, сегодня вечер прохладный.
ЛАРА. Зачем ты все суешь, надо разжечь сначала чурочками, а потом подкладывать.
АВТОР. Она подходит, вынимает поленья. Антон хочет ей помочь, они соприкасаются руками. Лара вскакивает.
Антон кладет руку на плечо Лары. Она встает. Между Антоном и Ларой табурет, они стоят лицом друг к другу.
ЛАРА. Ты чего?
АНТОН. А что?
ЛАРА. Руками обязательно хватать?
АНТОН. Я просто… Нечаянно.
ЛАРА. Предупреждаю сразу: даже не пробуй! Реально убью поленом. Я серьезно.
АНТОН. А потом Рома убьет. А я жить хочу. Он тебя любит.
ЛАРА. Тем более.
АНТОН. Что тем более?
АВТОР. Антон смотрит на связки сушеных грибов.
АНТОН. А вы их сушите только, не солите?
ЛАРА. Что?
АНТОН. Грибы?
ЛАРА. Солим для себя, маринуем. Хлопотно, если на продажу. Банок много надо, стерилизовать, обрабатывать… Рецептуру соблюдать, потому что на пробы в лаборатории берут, а, главное, на реализацию никто не хочет связываться, самой, что ли, на рынке стоять? Сушить – милое дело. Вот, кстати…
АВТОР. Лара берет корзину с грибами, иглу с ниткой, садится и нанизывает грибы.
Лара садится к столу.
АНТОН. Помогу?
ЛАРА. На здоровье.
АВТОР. Она дает Антону иглу, моток ниток. Антон начинает тоже нанизывать грибы.
Антон садится напротив Лары.
АНТОН. Это что за грибы?
ЛАРА. Белые, маслята, подосиновики.
АНТОН. А я грузди люблю. И лисички.
ЛАРА. Их сушить нельзя. Они пластинчатые. Там такой сок есть, млечный сок называется. Он горьковатый. Если правильно обработать, замочить, засолить, он исчезает. А в сухом виде остается, поэтому… Не сушим, короче. А есть трубчатые, вот их – сушат.
Пауза.
АНТОН (с особой интонацией). Хорошо!
ЛАРА (подозрительно). Что?
АНТОН. В печке огонь… За окном ненастье… В доме тепло… А ты сидишь с красивой женщиной…
ЛАРА. Не начинай, пожалуйста.
АНТОН. Ладно. Сидишь в тепле, в тишине, и делаешь простое и полезное дело. И душа спокойна, ничто не тянет… Вот об этом я мечтал.
ЛАРА. А почему не тянет? Не к кому?
АНТОН. Ну… Я в разводе, детей нет. Никто не ждет.
ЛАРА. А работа? Тоже не ждет?
АНТОН. Как сказать…
ЛАРА. А ты кто вообще?
АНТОН. Продюсер. Композитор. Больше композитор. Музыка к спектаклям, фильмам, сериалам. Песни.
ЛАРА. Серьезно? А какие? Может, я по радио слышала?
АНТОН. Таких по радио не передают. Да и бросил я это дело. И песни, и музыку вообще.
ЛАРА. Почему?
АНТОН. Понял, что не Моцарт. А я, знаешь ли, максималист. Или Моцарт – или ничего.
ЛАРА. Жаль, сыграть не на чем, показал бы.
АНТОН. Могу только напеть. Или насвистеть.
Щелкает пальцами. Звучит ритмичная песня. Мужской голос. Лара слушает с возрастающим интересом. Но после первого куплета Антон словно что-то зачеркивает в воздухе.
АНТОН. Это неинтересно. А ты ведь тоже музыкой увлекалась, Рома говорил.
ЛАРА. Увлекалась, да. И петь пробовала. А потом – и некогда, и желание пропало. (Кладет на стол воображаемый телефон). В телефоне записи остались.
Звучит песня – та же самая. Голос Лары. Антон очень удивлен – значит, она пела его песню? Они смотрят друг на друга, смеются. Встают, начинают танцевать – сначала сумбурно, к финалу почти синхронно. В изнеможении падают на пол.
Сидят рядом.
АНТОН. Потрясающе! У меня такое чувство, что в какой-то предыдущей жизни мы знали друг друга.
ЛАРА. У меня тоже.
АВТОР. Гаснет свет.
Затемнение.
ЛАРА. Опять провод оборвало, наверно.
АВТОР. Она зажигает керосиновую лампу.
Тусклый свет, как от керосиновой лампы.
АНТОН. Ночи вообще-то и так светлые. В это время.
ЛАРА. Да, но в лесу темно. Даже днем.
АВТОР. Они продолжают работать. Антон посматривает на Лару.
АНТОН. Ты в этом освещении совсем другая.
ЛАРА. Страшная?
АНТОН. Наоборот. Красивая. Просто прекрасная.
ЛАРА. Да ладно тебе. Спать пора.
АНТОН. Жалко спать. Во сне жизнь проходит. У меня грибы кончились, я возьму…
АВТОР. Он тянется через стол, роняет лампу, свет гаснет.
Антон касается руки Лары. Затемнение.
ЛАРА. Осторожно!
АВТОР. Полная темнота.
ЛАРА. Ничего не вижу…
Они встают и уходят в темноте, выставив руки и ощупывая окружающее.
АВТОР. Утро. Лара, встав на табуретку, развешивает нитки с грибами.
Лара выходит, встает на табурет.
АВТОР. Тихо входит Роман с газовым баллоном. Со стуком ставит баллон на лавку. Лара оборачивается.
Входит Роман. Без баллона.
ЛАРА. Напугал. Привет.
РОМАН. Кто так встречает? Привет. А на шею броситься, а поцеловать?
АВТОР. Лара спрыгивает с табуретки, идет к Роману, обнимает его.
ЛАРА (остается на месте). Как Димка?
РОМАН. Нормально. Поцеловать забыла.
ЛАРА. С чего это ты такой нежный?
РОМАН. Соскучился.
АВТОР. Входит Антон с дровами.
Входит Антон. Без дров.
РОМАН. Я газ привез.
АНТОН. С живым огнем веселее. И утро холодное.
РОМАН. Утро холодное, да. Но ведь всегда есть чем согреться. Ларочка, чайку бы.
ЛАРА (спрыгивает с табуретки). Готово все, садитесь завтракать.
АВТОР. Антон и Роман садятся за стол. Лара разливает чай, берет из пакета привезенные Романом плюшки, намазывает маслом, открывает банку варенья.
Лара стоит у стола, Антон сидит рядом, Роман прохаживается перед ними.
ЛАРА. Не мало будет? Яичницу могу с колбасой.
АНТОН. Спасибо, нормально. Мне тут все нравится. В смысле – любая еда на свежем воздухе…
РОМАН. А мне кажется, чем-то пахнет? Нет?
ЛАРА. Чем?
РОМАН. Вчера заслонку не рано закрыли? Или вообще не закрывали? Некогда было?
АНТОН. Грибами занимались.
РОМАН. А, ну да. Весь дом завешали. Как это называется – алиби?
ЛАРА. Перестань. Как Димка?
РОМАН. Ты уже спрашивала. (Сметает невидимые крошки с пустого стола, дует на стол). Накушался. Спасибо, жена!
АВТОР. Роман целует Лару в щеку и выходит.
Лара подставляет щеку, но Роман выходит без поцелуя.
ЛАРА. Скажи ему, что уезжаешь.
АНТОН. Я не уезжаю. Или хочешь, чтобы уехал?
ЛАРА. Мне все равно.
Уходит в сторону железной дороги. Роман идет к дровяному сараю. Антон подходит к нему. Звук рубящего топора.
АВТОР. Роман рубит дрова. Антон подходит к нему.
РОМАН. А хорошо тут, правда? Вокруг на сто километров – никого! Живи, как хочешь! Зимой тут тяжело, а то бы я и зимой жил.
АНТОН. Ты, вроде, уехать собираешься?
РОМАН (не ответив). Ну, рассказывай.
АНТОН. Нечего рассказывать. Глупая это затея. Никуда я ее не повезу, она не хочет. Она тебя любит.
РОМАН. Да? И это успели обсудить? Жены любят в постели поговорить, как они мужей любят. Милый, я так люблю мужа, но ты мне больше нравишься!
АНТОН. Мы вообще об этом не говорили. И никакой постели. Я просто вижу. Ты сходишь с ума, а она это чувствует.
РОМАН. И об этом говорили?
АНТОН. Да ни о чем не говорили! То есть – какие-то обычные вещи. О грибах. Что трубчатые сушить можно, а пластинчатые нет. О тебе не говорили. Просто я вижу. Она, возможно, догадывается, что у тебя кто-то есть.
РОМАН. С чего ты взял? Ты не стой, работай. Вон второй топор, вон колода. Умеешь?
АНТОН. Пробовал когда-то.
АВТОР. Они оба начинают колоть поленья.
Звук двух топоров.
АНТОН. Просто я вижу, что женщина не в себе. И я ей ни с какого бока не интересен.
РОМАН. Мало ли она из-за чего не в себе. А что не интересен – она не показывает. Тебя, как человека, просят – сделай это! Помоги ей меня бросить!
АНТОН. А ты бы сам ее бросил! Хочешь ее виноватой сделать?
РОМАН. А может, все-таки у вас что-то было? Может, она с тобой согласилась – (пауза), а уехать – нет?
АВТОР. Роман перестает работать.
РОМАН. Может, она у меня просто… Ну, ты понял? И все?
АНТОН. Тебе, идиоту, досталась, может, лучшая женщина из всех для тебя возможных. Красивая. Очень умная. Настолько умная, что стесняется свой ум показывать. Чтобы тебе не обидно было! Какого черта тебе еще надо?
РОМАН. О, как ты… Прямо защищаешь ее. Тогда в чем дело вообще? Ты говорил: без любви не увозят. Увези с любовью.
АНТОН. Чего ты лепишь, какая любовь?
РОМАН. Какая у тебя. Я же тоже вижу. А может, ошибаюсь… Пойду, подстрелю птичку какую-нибудь.
АВТОР. Роман идет в дом. Через некоторое время выходит в куртке, с ружьем и вещевым мешком за плечами.
РОМАН (Ларе, а заодно и Антону). Буду к ночи.
Выходит. Антон идет к Ларе, вернувшейся в дом.
АВТОР. Лара нарезает овощи. Входит Антон.
ЛАРА. Ничего не говори, уезжай, уходи, исчезни! Вы что надо мной какие-то эксперименты устраиваете?
АНТОН. Он что-то говорил?
ЛАРА. Да я и так вижу! Ходит вокруг, смотрит, ждет чего-то!
АНТОН. Как ни странно, я его понимаю. Тяжело, когда рядом человек что-то там себе думает, а ты не знаешь, что.
ЛАРА. Кто думает? О чем ты?
АНТОН. Ты думаешь. Думаешь, что не родилась для того, чтобы грибочки тут собирать, как старушка древняя. Трубчатые и пластинчатые. Думаешь, что мужчина тебе нужен совсем другого уровня – неинтересно тебе с Романом! Тебе вообще нужно все другое! Но ты терпишь! Из-за чего? Из-за ребенка? Из-за мужа – чтобы его не обидеть? А он сам мечтает сбежать, у него девушка есть!
ЛАРА. Куда сбежать? Какая девушка? Это он тебе сказал?
АНТОН. Да. По секрету. Извини, что выболтал.
ЛАРА. Да нет, ничего.
АНТОН. Хватит вам морочить друг другу голову!
АВТОР. Антон берет Лару за плечи.
Антон берет Лару за плечи.
АНТОН. Слышишь меня? Уедем – прямо сейчас. Он только рад будет!
АВТОР. Лара отводит глаза. Убирает руки Антона. Отходит от него.
Лара не отводит глаз, не убирает руки, не отходит.
АВТОР (настойчиво). Лара отводит глаза…
ЛАРА И АНТОН (одновременно). Не мешай!
ЛАРА. Ты мне нравишься. Очень. Но я так не могу… Зачем ты сошел? Ехал бы себе и ехал.
АНТОН. Только с тобой. Во мне сегодня с утра мелодия звучит – совсем новая! Я говорил, что бросил музыку, потому что надоело, я врал! Просто ничего не получалось. Просто без любви музыки не бывает! И если появилась эта мелодия, значит – понимаешь? Я еще такое сочиню – все ахнут! Для тебя. Это же самое главное – чтобы было для кого! Кого любишь! Понимаешь?
АВТОР. Они смотрят друг на друга, проводят руками по волосам, по лицу. Целуются. Антон подхватывает Лару на руки, несет к постели. Они падают на постель, обнимаются, начинают раздеваться.
Антон и Лара остаются на месте, глядят перед собой так, будто видят то, о чем говорит автор.
АВТОР. Входит Роман.
Входит Роман. Автор бросает листы с текстом, достает откуда-то ружье и подает Роману.
РОМАН. С ружьем.
Роман берет ружье, направляет его в потолок. Вспышка и звук, как от молнии и грома.
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
В антракте сцена наполнилась реальными вещами.
Лара и Антон сидят на кровати, спиной к зрителям.
Входит Роман, направляет ружье в потолок.
Выстрел.
Антон вскакивает, Лара прикрывается одеялом.
РОМАН. Это был салют в честь… Даже и не знаю, в честь чего. Вы успели или нет? А то выйду. Выйти?
АНТОН. Ты сам этого хотел. (Ларе). Он уговорил меня, чтобы я тебя… Чтобы увез. Потому что он сам хочет уехать. С любимой девушкой. (Роману). Что, не так?
РОМАН. Тьфу, блин, даже обидно. Думаешь про себя: ну, я-то человек мелкий, обычный. Бывший спортсмен-неудачник, пятое место в командной гонке. А есть люди большие. Смелые. С большими поступками. Захотел – с поезда сошел. Или вообще с самолета спрыгнул. Красиво! (С этими словами подходит к кровати, сдергивает с Лары одеяло). А ты, оказывается, такой же мелкий, Антоша. Сразу сдал меня. Да и ее тоже. Она надеялась. Ждала: появится принц на коне. А принц фальшивый. И лошадка у него игрушечная.
ЛАРА. За меня не говори! И что за девушка у тебя? Нина, Леся, Оля? Просто интересно.
РОМАН. Да нет у меня никого. Наврал я, а он сразу поверил.
АНТОН. Ну, ты… Ты большой весельчак, Рома! Ладно. Разбирайтесь тут сами в своих семейных заморочках, а я поехал.
Хочет уйти, но Роман с ружьем наизготовку встает, идет к двери, преграждает путь Антону, а потом загоняет его обратно к кровати.
РОМАН. Стой! Ты еще хуже, чем я думал. Ты предал мою жену, Антон, причем сразу. Ты ее этим оскорбил. А ведь как красиво говорил! Мелодия любви! Для тебя! Да я бы за такие слова сам отдался.
ЛАРА. Подслушивал, что ли?
РОМАН. Нечаянно. Хотел войти, слышу – что-то интересное. Думаю, не буду мешать чужому счастью. А тут не счастье, а концерт без пианино и оркестра. Ты на чем играешь, кстати, музыкант?
АНТОН. На всем. Кончай эту комедию.
РОМАН. Значит, ты наврал моей жене? Обманул ее в лучших чувствах?
АНТОН. Не валяй дурака, мы же договаривались…
РОМАН. Никто ни о чем не договаривался. Я пошутил, кто же виноват, что ты меня не понял? Но самое плохое – ты обманул женщину! Она ведь надеялась, что вместо меня, убогого, когда-нибудь встретится достойный человек! Ты ее надежду убил, понимаешь или нет?
ЛАРА. Не знала, что ты умеешь так красиво говорить.
РОМАН. Ты много чего обо мне не знаешь. Потому что не хочешь знать.
ЛАРА. Неправда. Это ты сейчас разошелся почему-то. Может, еще кому-то показываешь. Какой-нибудь Лесе. Или Насте. Не мне.
АНТОН. Я вижу, у вас появились перспективы. Будьте счастливы, любите друг друга. Я пошел.
РОМАН. Все бы тебе веселиться. Повторяю, ты оскорбил мою жену. Должен заплатить.
АНТОН. Убери ружье! Идиот! Лара, уйми своего психа!
ЛАРА. Может, он и псих, но правду говорит. Обидел ты меня, Антон.
АНТОН. И ты туда же? (С интонацией догадки). Понял! Это вы развлекаетесь тут так! Заманиваете человека и разыгрываете, как по нотам!
РОМАН. Тебя никто не заманивал. Сам сошел. А насчет нот – это как раз ты специалист. Инструментов у нас нет, давай так: сыграй что-нибудь на губах, и Лара тебя простит. Простишь, Лар?
ЛАРА. Подумаю. Может быть. Смотря как сыграет.
АНТОН. Не дождетесь!
РОМАН. Дождемся. Убить я тебя не убью, но больно сделаю.
Наставляет ружье. Выстрел. Антон вскрикивает, хватается за ногу.
АНТОН. Сволочь! В тюрьму сядешь!
ЛАРА. Рома, ты совсем? Ты чего творишь?
РОМАН. Не может быть. (осматривает пол). Вот где пуля вошла.
АНТОН. Больно!
ЛАРА (идет к нему, склоняется). Дай посмотреть.
АНТОН. Не трогай!
ЛАРА. Да осторожно я! (Заворачивает штанину, Роману). У него тут кровь.
РОМАН (подходит, смотрит). Все ясно. Щепка отскочила. Берет аптечку, подает Ларе). Царапинка, а крика-то!
АНТОН. Урод!
Лара обрабатывает ногу Антона.
ЛАРА. Ничего, жить будешь.
Антон ощупывает ногу, прислушивается к своим ощущениям. Встает. Делает пару шагов, прихрамывая.
РОМАН. Можешь не хромать, ничего не задето. Главное – голос целый. Что споем?
АНТОН. Пошел на…
РОМАН. Но-но-но! В моем доме не ругаться! А еще интеллигент! Так. Шутки кончились. На этот раз попаду в ногу. Пулей. Не хочешь – пой.
ЛАРА. Ладно, хватит уже!
РОМАН. Когда хватит – мне решать!
Пауза.
АНТОН (Ларе). Я прошу прощения. Я вел себя глупо.
РОМАН. То же самое, но – пой. Иначе не засчитывается.
ЛАРА. Засчитывается. Прощаю обоих.
РОМАН. А меня за что?
ЛАРА. За все сразу.
АНТОН. Во сколько дрезина идет?
ЛАРА. Вечером в десять.
АНТОН. Ничего, у дороги подожду.
Хочет идти. Роман наставляет ружье.
АНТОН. Да хватит уже! Не смешно!
РОМАН. Пой! Пой – и иди. Или будет дырка в твоей ноге. Мамой клянусь.
ЛАРА. Рома!
РОМАН. Вот – она знает, если я мамой клянусь, значит, не вру. Сказал – сделаю. Пой. Можешь без слов. Серенаду какую-нибудь.
АНТОН. Хочешь увидеть мое унижение, да?
ЛАРА. Да спой ты ему что-нибудь, ради бога, и закончим уже это все!
РОМАН. Ну? Быстрей начнешь – быстрей кончишь.
АНТОН. Фантастика какая-то… Ну, (скороговоркой) ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля, не буду я петь! И вообще, Лара, прости.
РОМАН. Это мы уже слышали, пой.
АНТОН. (Подходит к Ларе). Прости. То, что я говорил – это правда. Про мелодию… Про любовь… Я ведь не просто так сошел – размяться, воздухом подышать. Я тебя увидел из окна. В жизни как бывает? — живешь среди людей, общаешься, годами иногда, и все равно многие – как чужие. А бывает, увидел человека мимоходом, одну секунду, и будто тебя вот тут кольнет что-то. Или – как молния. И все высвечивается. Он тебе почему-то кажется своим, родным. Я на тебя посмотрел, и ты такая стала для меня родная, такая близкая, будто ты моя жена, которая меня ждет…
РОМАН. Напоминаю…
АНТОН/ЛАРА (одновременно). Не мешай!
АНТОН. Я сошел не потому, что захотел все бросить, я – к тебе сошел. И все это время, пока я тут был, у меня было чувство, что я вернулся домой. Поедем со мной. Или останемся, все равно. Главное – вместе. Ты – мой дом.
Пауза.
Ладно. Извини. (Роману). Ну, стреляй теперь.
РОМАН (Ларе). Чего молчишь? Человек тебе вон сколько наговорил. Приятные слова! Решай.
Звук подъехавшей машины. Бухает музыка – авторадио. Все смотрят за окно.
Распахивается дверь, врывается оглушительная музыка. Входит Кира, высокая, яркая женщина. За нею – Полицейский. Музыка настолько громкая, что первых слов практически не слышно.
КИРА. Здравствуйте, вы, случайно… (Видит Антона, бросается к нему). Господи, наконец-то! Живой! (Обнимает, целует Антона). Что случилось? Кто они вообще? Что происходит? Ты отстал? Я спала, как мертвая, до прибытия, утром смотрю, а тебя нет. Господи, я с ума сошла, всех подняла, никто ничего не видел! Я уже весь маршрут прочесала, где только… Человека вот уговорила… Толя, почему ты сразу не вернулся, что ты тут делаешь вообще? Кто они? Почему у него ружье?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вопрос хороший!
Он закрывает дверь, музыка умолкает.
РОМАН. Ружье зарегистрированное. (Отставляет его к стене). Мы тут живем и работаем.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мне кажется – или порохом пахнет?
РОМАН. Это мы… Печку растапливали. Дрова сырые.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Печку порохом?
РОМАН. Старый способ – бросишь горсточку, ничего страшного. Главное – меру знать.
КИРА. Толя, ты чего молчишь вообще? Ты все помнишь? Ты в вагон-ресторан пошел, тебя не подпоили там?
РОМАН. Вообще-то он – Антон.
КИРА. Кто? Толя, ты что, память потерял? Точно, подпоили чем-то! Ты меня помнишь вообще?
АНТОН. Все в порядке, Кира. Память я не потерял. Антоном назвался… Ну, так, для шутки.
ЛАРА. Он тут шутит третий день. Понятное дело, творческий человек! Композитор! Песенник!
КИРА. Кто? Толик, ты опять что-то нафантазировал? Просто болезнь какая-то у человека вообще! Один раз в поезде сказал попутчику, что он сотрудник ФСБ. А тот сам эфэсбешник оказался. Пришлось мне его успокаивать.
ЛАРА (Антону). Кто ты на самом деле?
КИРА. А он не сказал? И чего стесняться, нормальная работа у человека, эксперт-менеджер в магазине спортивной одежды.
РОМАН. Вот откуда такой костюмчик! Значит, почти коллеги. (Кире). Я тоже имею отношение к спорту. (Протягивает руку, Кира машинально пожимает ее). Чемпион Европы! Сейчас в школе преподаю. А жена, Лариса, воспитатель в детском саду. Приютили вот вашего Толика, то есть Антошу. (Антону). Тебе как приятней?
КИРА. Что значит приятней? Толя он, Толик! Между прочим, тоже спортом занимался, футболом вообще, а потом по зрению забраковали. Толя, ты с линзами или как? Ты вообще видишь, где ты?
АНТОН. Вижу.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мы разговаривать будем или что? Сюда два часа пробирались, обратно тоже еще ехать по лесу без дороги.
КИРА. Вы свою работу выполняете! Сюда тоже не хотели ехать, говорили, что тут никого вообще нет, а кто прав оказался? Да еще музыкой своей замучили. (Открывает дверь, врывается музыка). Долбит и долбит, долбит и долбит!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (закрывает дверь). Это не моя музыка, а радио. Мы едем или ночь ждать будем?
КИРА. Толя, действительно, чего стоим? Поехали!
АНТОН (идет к Ларе и говорит так, будто вокруг никого нет). Одно твое слово – и я останусь.
КИРА. Не поняла! Анатолий, у вас что, отношения тут начались уже? Она кто вообще?
РОМАН. Вообще-то она моя жена. И никаких отношений у них не было.
ЛАРА. Разве что ночевали вместе.
КИРА. В каком смысле? Спали всей компанией? Прямо сексуально спали? Все трое вообще? У вас тут, может, секта какая-нибудь? Грибов нажретесь и начинаете куролесить, да?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Грибы у них тут хорошие. В смысле – хорошие хорошие грибы, а не которые это самое. Моя жена вот такой супчик делает (показывает большой палец), у бабушек на базаре берет…
КИРА. Да погоди ты со своими бабушками! Анатолий!
АНТОН. Мы спали ночью вместе. Вдвоем. Сексуально. Любили друг друга. (Роману). Но решили не говорить. Ну, то есть, будто этого не было. Решили, что ошибка.
ЛАРА. А разве нет?
АНТОН. Я хочу здесь остаться.
КИРА. Чего такое? Вы чем его тут обкормили, в самом-то деле? Остаться он тут хочет! Все, поехали! Мало тебе продавщиц в твоем магазине, ни одной не пропустил!
АНТОН. Неправда. Ты все время это говоришь, и сама знаешь, что неправда. Все время это говоришь, и сама знаешь, что неправда!
КИРА. Толя, я ведь могу сейчас себя по-другому повести! Я сейчас все разнесу тут к чертовой матери, заманили человека, голову заморочили, он сам на себя не похож. Толя, марш отсюда!
АНТОН. Я Антон. Папа так хотел назвать, а мама не согласилась. Мне никогда не нравилось мое имя. Я Антон.
КИРА. У него раздвоение личности уже! (Полицейскому). Вы чего стоите? Если человек не в своем уме, примите меры, доставьте куда надо!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Знаете, женщина, это не моя компетенция, а насчет командовать – у меня свое начальство есть. Вы меня и так достали. Так что я подожду, а вы тут сами решите, кого куда надо!
Собирается выйти, в этот момент Роман делает шаг и берет ружье.
РОМАН (Ларе). Я, конечно, допускал… Но чтобы в первую же ночь…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Положил ружье, быстро!
ЛАРА. Не первую. Он вторую ночь у нас был.
РОМАН. В первую он был связанный!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (выхватывает пистолет). Положил ружье, я сказал!
ЛАРА. (Роме). Да, он был связанный, спал, а я просто смотрела. (После паузы – ни к кому не обращаясь). Когда человек спит, о нем многое можно понять. Во сне люди раскрываются. Папа мой спит лицом вниз, будто нырнуть хочет. Куда поглубже. А мама – руки вот так вот в стороны, будто все пространство захватить хочет. А днем все наоборот – папа хозяин, командир, а мама под ним. (Словно очнувшись). Хотя, может, это только кажется…
АНТОН. И как я спал?
ЛАРА. Хорошо спал. Красиво. Как боец после боя.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ты нарочно мужа дразнишь? (Роме). Отдай ружье!
РОМАН (не обращая на него внимания). Боец, ага. Связанный.
КИРА. Он – боец? Да ему вообще сто раз напоминать надо, чтобы он свою работу сделал! Боец! Уж я-то знаю, я хозяйка вообще этого самого магазина, где он работает. Там и познакомились.
АНТОН. Хозяйка – мама твоя.
КИРА. Без разницы, я совладелица! Ладно, боец, отстрелялся холостыми, пора в окоп! Прямо насмешили, честное слово! Поехали, я сказала!
АНТОН. Зачем я тебе?
КИРА. Во-первых, ты мне пока муж. Во-вторых… Нет, что за вопрос вообще? Если я тебя искала по всей стране, как думаешь, нужен или нет?
АНТОН. Любишь порядок. Каждая вещь на своем месте. Вот и все. Логистика семейной жизни.
КИРА. Знаешь, Толя… Хотя ты мне при людях буквально плюешь в лицо… Но я тоже при людях скажу. Потому что обидно. Люблю я тебя Толя ВООБЩЕ-ТО, вот зачем ты мне нужен.
АНТОН. Спасибо. А если у меня не совпадает?
КИРА. Не придумывай! По любому – дома поговорим и разберемся, у кого что совпадает! Я и так все дела бросила! Поехали!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (Антону). Тебя такая женщина просит! Красивая, богатая!
РОМАН. А он теперь другую любит. Тоже красивую. (Полицейскому, наставив на него ружье). Ты хотел уйти – иди. Мы без тебя закончим.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Покушение на представителя правопорядка – десять лет строгого режима!
КИРА. Тоже – представитель! Стреляй тогда сам, если представитель!
РОМАН. Он не успеет. (Полицейскому). Выйди, добром прошу.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (всем). Знаете, что? Вы тут с ума сходите, а у меня дома жена и двое детей! И их кормить надо! Поэтому я своей жизнью из-за вашей дурости рисковать не буду! Ясно? А стрелять в него и самому садиться за превышение, тоже охоты нет! (Хочет выйти).
КИРА. Мент позорный! Трус!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (возвращается). Сразу оскорблять? Я, как человек, согласился с вами поехать, а вы…
Роман прицеливается.
АНТОН/ЛАРА (в один голос). Да уйдите вы!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А вот не уйду! (Роману). Стреляй в отца двух детей, если совести нет! Герой, ё! Чего же от такого героя жена к другому метнулась? А?
ЛАРА. Не дразните его!
РОМАН. Вот, Лара, к чему мы пришли. Какой-то ментяра в наших отношениях копается.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Кто какой-то? Это ты обо мне? У меня полтора высших образования! Я Агату Кристи в подлиннике на английском языке читаю! А жена, чтобы вы знали, поет в филармонии! Народные песни! Меня в аспирантуру брали после юридического, но зарабатывать надо было! (Будто озарило). А-а-а! – не догадался, извините, что вам тут не ментяра, а семейный психолог нужен, прихватил бы с собой! (Роману). Please, give me a gun!
РОМАН. Чего?
АНТОН. Ружье отдать просит. По-английски.
РОМАН (подумав, отдает ружье). Когда со мной по-человечески… Тем более по-английски…
КИРА. Лейтенант, арестуйте его! В наручники!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А мужа вашего здесь оставить?
КИРА. Тоже… Ну, не арестовать, но…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вот это «но» вы тут и обсуждайте. А я подожду. (Берется за ручку двери). Да, и меня Анатолий зовут. (Антону). Но, в отличие от вас, мне мое имя нравится! Это я так, для сведения. (Выходит. Тут же возвращается). И, кстати, я чемпион УВД по пулевой стендовой стрельбе. Так что, если б я захотел… (Многозначительный взгляд на Романа). С одного выстрела от бедра! Это тоже для сведения. Все, жду полчаса и уезжаю! Будьте счастливы! (Обводит присутствующих взглядом, а потом зал и усмехается). Всех касается!
Выходит окончательно.
Очень длинная пауза. Антон смотрит на Лару. Лара смотрит в окно. Роман смотрит то на Лару, то на Антона.
РОМАН (Кире). А знаете что, Кира, давайте выйдем! Я давно интересуюсь спортивной одеждой, расскажете!
КИРА. Какая одежда, не уйду я без него!
РОМАН. Дайте людям пообщаться.
КИРА. Кому? Им? Ты точно ее муж?
РОМАН. Точно, точно. (Берет ее под руку). Хочу вам по секрету сказать кое-что очень важное. (Выводит Киру, в двери оборачивается, спрашивает Лару). А я как сплю?
ЛАРА (грустно улыбается). Как ребенок. Калачиком.
Кира и Роман выходят.
Лара идет к железной дороге. Потом туда идет Антон. Садятся на рельсы. Здесь – затемнение. Свет – на дверь дровяного сарая, которая была нарисованной, а теперь настоящая. Из нее выходят Роман и Лара.
КИРА. Ну? Что ты хотел сказать? Все-таки тут секта, да?
РОМАН. Опять секта! С чего ты взяла?
КИРА. Да вид у тебя какой-то… Как у гуру какого-нибудь. Какой-то не по делу благостный, хоть и с ружьем.
РОМАН. Теперь без ружья.
КИРА. И ведешь себя неадекватно, жену с чужим мужчиной оставил.
РОМАН. Может, это как раз адекватно.
КИРА. Точно – гуру! Батюшка мой, у которого я исповедаюсь, он тоже мне поет: не то, дочь моя, важно, что кажется важно, а то важно, что по-настоящему важно!
РОМАН. Можно я дровишек поколю, пока говорим? Я, когда дрова колю, успокаиваюсь.
КИРА. Да ты и так спокойный.
РОМАН. Это только кажется.
Роман снимает футболку, остается с обнаженным торсом, который у него весьма хорош. Кира невольно любуется им.
РОМАН (замахивается топором). Знаешь, Кира, какая в жизни самая важная вещь?
КИРА. Здоровье. Ну, и душа чтобы была спокойная.
РОМАН (опускает топор). Нет, я не про это. По-другому спрошу: в доме какая самая важная вещь?
КИРА. Окно. Окна вообще. Обожаю, когда окна большие, я вообще фанатка дневного света. У нас дом почти стеклянный, зато светом просто залито все! И пыль лучше видно. То есть чтобы ее не было.
Роман поднимает топор над поленом.
Как думаешь, о чем они там сейчас?
РОМАН (опускает топор). Самая важная вещь – дверь.
КИРА. В доме нет, в офисе – да, согласна. Сидишь, в самом деле, и на дверь смотришь, кто войдет. То налоговая, то пожарники. Так, все, хватит тут мне, я пошла! Он там с ума сходит, а я…
РОМАН (втыкает топор в колоду, так ни разу и не ударив). Постой! Сейчас самое главное. Ты веришь, что бывает: однажды откроется дверь и войдет не налоговая и не пожарники, а человек, которого ждешь всю жизнь? Тебя будто молнией бьет, твой Антон хорошо сравнил. Он же Анатолий.
КИРА. Это ты к чему?
РОМАН. К тому, Кира, что, можешь не верить, но у меня сегодня это было. Молния. Ты вошла, и я чуть прямо вслух не сказал: елки-палки, где же ты была, я тебя всю жизнь ждал!
Пауза. Кира смотрит на Романа и начинает смеяться. Хохочет. Роман идет к дому, там на крыльце ведро с крышкой. Он зачерпывает кружку воды, несет Кире. Она пьет, расплескивая воду, никак не может успокоиться.
Садится на бревна. Закрывает лицо руками. Сидит так довольно долго.
РОМАН. Ты чего?
КИРА. Жаль, что врешь. (Вытирает руками слезы, выступившие от смеха). Но приятно.
РОМАН. А если не вру?
КИРА. Ты жену любишь. Чуть человека не убил из-за нее.
РОМАН. А может, я это для тебя? Хотел понравиться. Мужчина с ружьем – это красиво. Это заводит, правда?
КИРА. Вообще-то да. Вполне объяснимо – у ружья ствол, чисто по Фрейду всё.
РОМАН. Именно. Фаллический символ.
КИРА. Откуда ты такие вещи знаешь?
РОМАН. А ты?
КИРА. Читала где-то. Я вообще много знаю. А поговорить иногда не с кем.
РОМАН. Та же проблема.
КИРА. Как-то странно все. Жила раньше – все понимала. А теперь запуталась.
РОМАН. Аналогично. Может, распутаемся вместе?
Кира, усмехнувшись, смотрит перед собой. Что-то увидела.
КИРА. Это река там?
РОМАН. Озеро. Сходим? Там красиво.
Кира с улыбкой смотрит на него. Проводит пальцами по груди. Идет к двери, открывает ее. Слышен передаваемый по радио прогноз погоды. Температура воздуха и воды благоприятная. Роман, слегка растерявшийся, надевает футболку. Под ироничным взглядом Киры снимает ее.
Они скрываются за дверью.
Свет на железную дорогу.
Лара и Антон встают на рельсы, идут по ним вперед, назад, опять вперед и назад, в какой-то момент взявшись за руки, чтобы не упасть.
ЛАРА. Как мне тебя звать теперь – Антон или Анатолий?
АНТОН. Антон.
ЛАРА. А насчет того, что будто композитор, это ты откуда взял?
АНТОН. В музыкальной школе учился. Не очень нравилось, но не хотел маму огорчать. Закончил. Лет десять не играл ни на чем, а потом в компьютере нашел музыкальную программу, увлекся… Даже несколько песенок сочинил. Так, для себя.
ЛАРА. Зачем ты придумал, будто мы спали с тобой?
АНТОН. А ты не стала спорить.
ЛАРА. Растерялась… Жена у тебя замечательная. Люблю таких. Активная, деловая. Всегда такой хотела быть – не получается. А может, просто не пробовала…
Сходит с рельса, идет к дому. Антон – за ней.
АНТОН. А у тебя Рома – вообще уникальный.
ЛАРА. Сама не ожидала.
АНТОН. Очень тебя любит. И никого у него, конечно, нет.
ЛАРА. А может, и есть. Да неважно. Он сына очень любит. И детей вообще. В школе для всех мальчишек – просто бог. Обожают его.
АНТОН. А Кира детей пока не хочет. Говорит: мне и так жить интересно.
Они в доме.
ЛАРА. Она жизнерадостная, это заметно. Давай пирожков быстро на дорогу напеку? У меня тесто готово, печь горячая, десять минут!
АНТОН. Нет, спасибо. Спасибо тебе, Лара. Я думал, совсем уже сдох, сгнил. Нет, живой. Меня даже чуть не убили. Приятно.
ЛАРА. Да он никогда бы!.. Хотя – кто знает… Или сырников давай, еще быстрее.
АНТОН. А если я останусь?
ЛАРА. Не надо. Я вот что, я грибов пару баночек дам. Угостишь жену. Или еще кого-нибудь. (Она достает с полки две банки грибов. И полка, и банки в первом действии были нарисованными, а теперь «ожили»).
АНТОН. Почему не надо? Не хочешь?
ЛАРА. Господи, при чем тут – хочу, не хочу… ы знаешь, что не надо, и я знаю, что не надо! Это вот дуньки, а это лисички. Дуньки простые вроде бы грибы, а на самом деле мне больше всего нравятся.
Входят Роман и Кира. С мокрыми волосами.
ЛАРА. Я вот – в дорожку.
КИРА. Если мне, спасибо, возьму. А он пусть тут наедается.
АНТОН. Не понял!
КИРА. Оставайся. А мы с Ромой решили… Не у вас одних бывает, нас тоже переклинило.
АНТОН. Вы разыгрываете, что ли?
ЛАРА. Это все Рома. Опять шутит.
РОМАН. Какие шутки, Лара? У меня от этой женщины голову снесло. Сразу. И потом, я с тобой не смогу после… Ну, сама понимаешь. Ты с другим мужчиной была. Я не смогу.
ЛАРА. Да не было ничего! Мы придумали! Сочинили! Клянусь! Рома, ты что? Ты серьезно? А Димка?
РОМАН. Объяснишь, он поймет.
АНТОН. Дичь какая-то! Кира, хочешь, чтобы я в это поверил? Что ты в этого деревенского мужика…
РОМАН. Могу обидеться!
КИРА. Он в городе живет.
КИРА. И я тоже человек, любовь, ничего не поделаешь.
АНТОН. Вот так сразу? За пять минут?
РОМАН. Не за пять. И смотря какие минуты.
ЛАРА (Кире). Ты так отомстить решила, да? Рома, не верь ей! Она тебя увезет и там бросит!
КИРА. Вообще-то инициатива была не моя…
АНТОН. Это что вы имеете в виду? Какая инициатива? И почему вы мокрые?
КИРА. Купались.
АНТОН. Вместе? Где?
ЛАРА. Там у нас озеро, теплые ключи со дна бьют. Даже осенью голышом купаться можно.
АНТОН. Так. Кира, у тебя почему одежда сухая? И сверху, и… там?… Ты с себя все снимала, что ли?
РОМАН. Поверь, друг, иногда подробности знать не обязательно.
АНТОН. Все, хватит дураков из нас делать! (Кире). Поехали! Я кому сказал! (Берет сумку у Киры). Без документов и денег никуда не денешься! В машину – быстро! Я жду! Или через минуту уеду – и делай, что хочешь! (Выскакивает за дверь, тут же возвращается. Ларе). Лара, ты не думай… Просто… Ну…
ЛАРА. Я понимаю. (Подает ему банки с грибами).
АНТОН (Берет их. Поворачивается к Кире, строго) Жду! Минуту!
Выходит.
КИРА. Вот бешеный… Что ж, Рома… При всем удовольствии, но, сам видишь…
РОМАН. Понимаю. Еще увидимся.
ЛАРА. Где это вы увидитесь?
КИРА. Как один мой знакомый говорит: встретимся в следующей жизни. (Роме). Прощай, красавец! Эх, не сбылось!
Выходит, не закрыв дверь. Звучит радио.
Слышны голоса Киры и Антона.
ГОЛОС КИРЫ. Анатолий, ты где? Толя!
ГОЛОС АНТОНА. У машины, где же еще! И не Толя, а Антон. Антон, усвоила?
ГОЛОС КИРЫ. Хорошо, Антон. Смешно, честное слово.
ГОЛОС АНТОНА. Ничего смешного!
Роман закрывает дверь. Садится за стол.
ЛАРА. Суп куриный будешь? Или борщ?
РОМАН. Я с куриного супа кудахтать скоро начну.
ЛАРА. Ладно, борщ разогрею.
РОМАН. Да не хочу я его.
ЛАРА. А чего тогда? Картошку могу пожарить с тушенкой. Пирожки будут, но после.
РОМАН. Суп давай. Куриный.
ЛАРА. Слава богу, определился. Сам не знает, чего хочет.
Неожиданно звучит музыка.
ЛАРА. Что это?
РОМАН. Телефон. Вышку починили.
ЛАРА. Мой не так звонит. И твой не так.
РОМАН. Значит, это его. Антона.
ЛАРА. Ты же его расстрелял.
РОМАН. Значит, не до конца.
Музыка все громче.
Конец.
Алексей Слаповский 