Чисто рублевское убийство

Формат для чтения. Если понадобится для распечатки, обращаqтесь: slapovsky@yandex.ru. Или через мессенджер фейсбука.

Алексей СЛАПОВСКИЙ

ЧИСТО РУБЛЕВСКОЕ УБИЙСТВО
Театральный детектив в 2-х действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Каролина Васильевна Холмская, частная сыщица, была переводчицей детективных романов, 35 л.
Куколев Станислав Генрихович, погибший богач, около 60 л.
Маргарита Сергеевна, вдова Куколева, 35 л.
Ватников Артур Иванович, врач, бывший хирург, около 40 л.
Линев Захар Романович, сводный брат Куколева, адвокат, около 50 л.
Татьяна Яковлевна, первая жена Куколева, около 50 л.
Сева, сын Куколева и Татьяны, 25 л.
Галина, домработница Куколева, 30 л.

1 ДЕЙСТВИЕ

Сад у дома покойного Куколева. Появляется Каролина. Осматривается. К своему домику, располагающемуся на территории поместья Куколева, идет врач Ватников. Видит Каролину.

ВАТНИКОВ. Вы к кому?
КАРОЛИНА. А вы врач убитого Куколева? Ватников Артур Иванович? Здравствуйте!
ВАТНИКОВ. Вы кто? Вы как вошли?
КАРОЛИНА. Мне Марго открыла. Вы, наверно, так ее называете? Маргариту Сергеевну, вдову убитого? Вы с ней в каких отношениях? Давно?
ВАТНИКОВ. Что давно?
КАРОЛИНА. Вы женаты? Вопрос личный, можете не отвечать.
ВАТНИКОВ. В разводе… Я не понял, следствие же закончилось. И почему вы говорите – убийство? Это несчастный случай.
КАРОЛИНА. Дело закрыто, да. Якобы – сам утонул в собственном пруду. Но вопросы остались, Артур Иванович, остались вопросы! А почему вы с женой развелись? Она виновата, вы? Увлеклись кем-то? Она увлеклась?
ВАТНИКОВ. С какой стати вы…
КАРОЛИНА. Знаете, в чем трагедия? Любовь начинается часто одновременно, ну, или хотя бы не любовь, симпатия, а кончается по-разному. У кого раньше, у кого позже. У вас как было? Кто раньше остыл, вы или она?
ВАТНИКОВ. Послушайте…
КАРОЛИНА. Если окажется, что не вы убили, давайте поближе познакомимся. Вы симпатичный. Я вообще врачей люблю. Больше настоящих, которые в клиниках. Хирургов обожаю. Это мужики! Резать человека – какую смелость надо иметь, да? Вы почему из хирургов ушли? Неудачная операция, суд? Но вас же оправдали!
ВАТНИКОВ. Я…
КАРОЛИНА. А некоторые знаете, почему уходят из хирургии? Они замечают, что им слишком нравится резать. Пугаются своей кровожадности. То ли дело терапевтом, никакой крови, одни таблетки.
ВАТНИКОВ. Послушайте!
КАРОЛИНА. Слушаю. Хотите признание сделать? Это ведь самое простое. Я давно поняла, каждый убийца желает признаться. И не потому, что раскаивается. Иногда наоборот, хочется похвастаться. Мы же все делаем для людей, правда? Чтобы нас похвалили. Помните сериал про Штирлица? Наверно, очень страдал, что никто вокруг не знал, что он шпион. Он такой классный, а его не хвалят. Нет, руководство шифровками – молодец, Штирлиц, давай дальше, но приятней, когда в глаза, когда аплодисменты, мы же все немного актеры. Хотя актер вы плохой, вы играть не умеете. Не умеете показывать кого-то другого, не самого себя.
ВАТНИКОВ. До свидания!
КАРОЛИНА. Не верю! Вам страшно охота узнать, кто я и зачем явилась. Но вы делаете вид, что я вам надоела. А это неправда. Я очень симпатичная, на меня хочется смотреть, общаться со мной. Почему вы боитесь разговора?
ВАТНИКОВ. Кто вы, скажете, наконец?
КАРОЛИНА. Каролина. Каролина Васильевна Холмская, частная сыщица. Работала переводчицей, книги переводила, американские и английские детективы. Нахваталась там всякого, раскрыла убийство соседа, думала случайно, оказалось – талант. С тех пор – одиннадцать раскрытых убийств. Это будет двенадцатое.
ВАТНИКОВ. Это несчастный случай.

Появляется Маргарита.

МАРГАРИТА. Здравствуйте. Извините, что долго. Приводила себя в порядок.
КАРОЛИНА. Прекрасно выглядите! Очень грамотно, очень правильно. Если бы такая женщина после смерти мужа перестала следить за собой, это что значило бы? Что она переживает. А это не так. Поэтому мудро – не изображать то, чего нет.
МАРГАРИТА. Я переживаю, но… Стас бы одобрил. Он сам умел держать себя в руках в любой ситуации.
КАРОЛИНА. И себя, и других. Уникальный человек.
ВАТНИКОВ (Маргарите). Вы пригласили сыщицу? Зачем?
КАРОЛИНА. А чего это вы ее на «вы»? Вы на «ты» давно, разве нет?
ВАТНИКОВ. Допустим – и что? Я и со Стасом был на «ты». У нас все было демократично, я у него шесть лет работал.
КАРОЛИНА. Хорошо сказано – работал!
ВАТНИКОВ. Да, это работа! Причем тяжелая, у него была куча проблем со здоровьем. Плюс регулярные запои! Я ночами сидел, терпел его ругань… Он дрался даже!
КАРОЛИНА. Я с первым мужем тоже дралась, смешно вспомнить. Он такой импульсивный, я тоже взрывная, ругаемся, ругаемся, он мне – хлоп по щеке! Не больно, но обидно же! А я его кулаком. А он меня ногой. А я его тоже. До крови прямо дрались. А потом тут же, на полу… Да. Весело жили.
МАРГАРИТА. Каролина Васильевна…
КАРОЛИНА. Можно Каролина. Или Кара. Или Лина. Но это для своих, а вы не свои же пока. Да и подозреваемые.
МАРГАРИТА. Кто?
КАРОЛИНА. Вы.
МАРГАРИТА. С какой стати? Я вас позвала, потому что… Потому что у меня сомнения. Но я и Артур тут абсолютно ни при чем. Если бы я была виновата…
КАРОЛИНА. Ничего не значит! Был у меня такой случай. Жена именно убила мужа, а выглядело как самоубийство. Но она боялась, что все-таки кто-нибудь догадается, ночей не спала, дошла до невроза реально. И придумала – позвать меня. Ну, чтобы провести второе следствие и убедиться, что все концы спрятаны. И спать спокойно. А я взяла, да и нашла след. А потом она сама призналась. Это вообще мой метод – люди сами признаются. Под моим влиянием, конечно. Так что, если это вы, лучше скажите сразу, и свое время сбережете, и мое.
МАРГАРИТА. А… Каролина, у вас ведь есть официальный сертификат, лицензия?
КАРОЛИНА. А как же! Я ИП, индивидуальный предприниматель, все по закону, образование позволяет, в юридическом заочно училась. Что, уже ищете предлог отказаться? Так часто бывает. Позовут и тут же видят – жареным пахнет, спохватываются. Но если вы откажетесь, я ведь подумаю, что вы виноваты. Да, уйду, но – с нехорошими мыслями. И вы это будете знать. Беспокоиться. От этого два шага до бессонницы и невроза.
ВАТНИКОВ. Вы сами не лечились случайно? У вас явный невроз – недержание речи!
КАРОЛИНА. Артур Иванович, дорогой, это я нарочно! Я молчаливая наоборот, но в интересах дела страшно болтливая, да. Говорю, говорю, засыпаю подозреваемых информацией, сбиваю с толку, они теряются и проговариваются. Вы вот уже растерянные оба, я вижу. Это все моими стараниями.
ВАТНИКОВ. Марго, ты не ответила, зачем она тут?
КАРОЛИНА. Скорее всего, Маргарита Сергеевна кого-то подозревает, может быть, даже вас, поэтому…
ВАТНИКОВ. Помолчите вы! Марго?
МАРГАРИТА. Да, Артур, у меня сомнения. Потому что – как это? Среди бела дня, ну, не совсем был уже день, вечер, но светло еще было, человек пошел окунуться, все были практически тут же, и он на глазах у всех тонет…
ВАТНИКОВ. Не на глазах! Я не видел!
МАРГАРИТА. Я и не говорю про тебя. Про других. Хотя все тоже сказали, что не видели. И он будто бы просто утонул! Да там воды везде по пояс, только в середке глубоко!
КАРОЛИНА. Считаете – утопили?
ВАТНИКОВ. Ерунда! С ним не так просто справиться, даже с пьяным, по себе знаю.
КАРОЛИНА. Ударили, оглушили. И потом, в воде все не так, там важна не сила, а ловкость.
ВАТНИКОВ. Никаких следов насилия не нашли. То есть какие-то там… Признаки борьбы, да… Но это и я мог накануне, у нас была стычка, и с врачами он мог, потому что мне пришлось скорую вызывать… И с братом они тут боролись… В шутку. Следствие все это знало, но… С тем, что случилось, никак не связано!
КАРОЛИНА (Маргарите). Значит, все сказали, что ничего не видели?
МАРГАРИТА. Да.
КАРОЛИНА. И если его кто-то топил, этого тоже не видели?
МАРГАРИТА. Получается так.
КАРОЛИНА. Ясно. Придется собрать всех, кто тут был.
МАРГАРИТА. Я думала, вы по одному опросите, про вас говорят, что вы умеете правду вытаскивать.
КАРОЛИНА. Спасибо, лестно слышать. Но, знаете, я тоже немного актриса, это я Артуру… (щелкает пальцами).
ВАТНИКОВ. Ивановичу.
КАРОЛИНА. На самом деле я помню, просто хотела посмотреть вашу реакцию на мое неуважение в форме забывчивости. Достойная реакция, кстати, спокойная. Почему же, когда про убийство говорят, вы сразу становитесь нервный?
ВАТНИКОВ. Не убийство, а несчастный случай, нечего меня ловить, ясно?
КАРОЛИНА. Заметили, тоже в вашу пользу говорит! Вижу, вы хладнокровный человек. Тем более странно, почему так нервничаете?
ВАТНИКОВ. Потому что Стас был фактически моим другом.
КАРОЛИНА. Да? Маргарита Сергеевна не согласна.
МАРГАРИТА. Почему?
КАРОЛИНА. Вы так на него сейчас посмотрел, когда он… Ладно, об этом после, сначала закончу мысль. Я Артуру… (щелкает пальцами, смеется), вот, уже не ведетесь, хорошо, Артур Иванович, отлично! я говорила, что мы все актеры, и я тоже немного, поэтому мне интересней работать на публике. Вдохновение появляется. (Ватникову). Вернемся к утверждению, что вы были другом погибшего. Когда вы это сказали, Маргарита Сергеевна на вас так…
МАРГАРИТА. Не надо про взгляды! Они были друзьями, Артур Станислава Генриховича от смерти спасал, от комы, от… От всего! Без Артура Стас давно бы уже погиб. Так зачем после этого убивать Стаса? Где логика?
КАРОЛИНА. Логика как раз есть. У меня было дело – друг увел жену от друга. Но впрок не пошло, разорился, попал под суд, задолжал бандитам, так тот друг, у которого он жену увел, спас его от суда и от бандитов. Зачем? Затем, что не хотел, чтобы другие с ним расправились. Убил сам.
ВАТНИКОВ. Да за что? Вы об этом подумали головой своей? За что кому-то убивать Стаса?
КАРОЛИНА. Строго говоря, убить всегда есть за что. Кого-то за плохое, кого-то за хорошее. Думаете, за хорошее не убивают? Вот у меня было дело…
ВАТНИКОВ. Хватит! Марго, это что-то… Она явно издевается над нами!
КАРОЛИНА. Не горячитесь, Артур Иванович, а то ведь Маргарита Сергеевна подумает, что вы виноваты. Она вас и так подозревает.
ВАТНИКОВ. Меня? Марго?
МАРГАРИТА. Нет, конечно!
КАРОЛИНА. Ваше нет прозвучало как да. Симптоматично.
МАРГАРИТА. Не выдумывайте!
(Одновременно).
ВАТНИКОВ. Идиотка!
КАРОЛИНА. Ого! Похоже, я своего добилась, вывела вас из себя. Это тоже мой метод – вывести подозреваемых из равновесия. Я уйду, а вы останетесь – раздраженные, в состоянии неопределенности, вам будет казаться, что я о чем-то догадалась. А люди не любят состояния неопределенности, вы меня опять позовете. Всего доброго, до свидания.

Она идет к воротам.

МАРГАРИТА. Постойте!
ВАТНИКОВ. Марго!
МАРГАРИТА. Вы разве уже о чем-то догадываетесь?
КАРОЛИНА. Конечно. Но мне нужно проверить свои догадки. Поэтому давайте соберем всех завтра, в субботу, часов в одиннадцать. Всех, кто тут был. Хорошо?

Уходит.

ВАТНИКОВ. Почему ты со мной не посоветовалась? Зачем тебе это?
МАРГАРИТА. Хочу понять, кто виноват.
ВАТНИКОВ. Никто!
МАРГАРИТА. Я так не думаю.
ВАТНИКОВ. Тогда – ты!
МАРГАРИТА Может быть.

Затемнение.
На сцене появляется Линев с телефоном.

ЛИНЕВ. По базам своим пробей, все ли документы у нее в порядке, какие были дела, короче, все, что найдешь. Давай, пока.

Ему навстречу выходит Маргарита.

МАРГАРИТА. Здравствуйте, Захар Романович.
ЛИНЕВ. Что за бред, Маргоша? Какая сыщица, зачем? И сколько говорить – без всяких «вы», на «ты» и по имени!
МАРГАРИТА. Вы старше, мне неудобно.
ЛИНЕВ. Лапочка моя, у тебя и совсем старики были, скажешь нет? Кто вызовет, с тем и…
МАРГАРИТА. Я по вызовам не работала!
ЛИНЕВ. Ну да, только салон, только вип-клиенты! Ты с ними в постели тоже на «вы» была?
МАРГАРИТА. Я знаю, Захар Романович, вам нравится меня унижать, но вы ведь и сами были в том месте, где я со Стасом познакомилась. С подругой моей – чем занимались?
ЛИНЕВ. Только попробуй меня шантажировать, я тебя так вскрою, что… Если моя жена узнает… (Резко меняет тон). Все, Маргошечка, успокоились. Повторяю вопрос – зачем?
МАРГАРИТА. Хочу знать правду.
ЛИНЕВ. Правда простая и неприятная – брат мой напился и утонул. Всё. А мы проморгали, в чем и каюсь. Ты не представляешь, как мне тяжело, как мне больно. Я без снотворного не сплю уже.
МАРГАРИТА. Почему?
ЛИНЕВ. Что?
МАРГАРИТА. Почему вам больно? Любили Стаса?
ЛИНЕВ. А ты как думаешь? Он старший братик мой, пусть и от другого отца, да он и сам мне как отец был, на десять лет старше все-таки.
МАРГАРИТА. И что?
ЛИНЕВ. И то! А сколько он для меня сделал, когда в силу вошел!
МАРГАРИТА. Сколько?
ЛИНЕВ. Много! В общем, так. Она приходит, мы вежливо отказываемся от ее услуг. Хорошо?
МАРГАРИТА. Нет.
ЛИНЕВ. Ух ты. Какая твердая стала, просто хозяйка судьбы, владычица морская! А я тебе говорю…

Появляется Галина.

ГАЛИНА. Здравствуйте, завтракать будете?
ЛИНЕВ. Обедать пора. Ты тоже здесь будешь?
ГАЛИНА. Я уже здесь.
ЛИНЕВ. Галя, не мудри, тебе не идет! Я имею в виду – тебя позвали на эту… На это разбирательство?
ГАЛИНА. Да.
ЛИНЕВ. И как относишься?
ГАЛИНА. Не знаю. А что?
ЛИНЕВ. Скользкая ты, будто мыло. С виду простенькая, а на самом деле…
ГАЛИНА. Какая?
ЛИНЕВ. Замнем. Иди.
ГАЛИНА. Когда идти, я сама знаю, не вы мне хозяин тут. (Маргарите). Что-то нужно?
МАРИНА. Нет, Галя, спасибо.

Галина не успевает уйти – слышится сигнал автомобиля. Марина берет пульт, нажимает, ворота открываются. Слышно, как въезжает машина, хлопают дверцы. Появляются Татьяна и Сева. Одновременно из своего дома выходит Ватников.

ТАТЬЯНА (размашисто). Здравствуйте всем, что за дела, что за пожар, что кому не ясно? Марго, какая следовательница, о чем это?
ЛИНЕВ. Сыщица.
ТАТЬЯНА. Еще круче. Кто инициатор, Захар, ты?
ЛИНЕВ. Оно мне надо?
ВАТНИКОВ. Здравствуйте.
ТАТЬЯНА. Ты еще тут?
ВАТНИКОВ. Почему нет?
ТАТЬЯНА. Лечить некого. Если только Маргошу. Лечишь?
ВАТНИКОВ. Шутки у вас. Марго сама ее позвала.
ТАТЬЯНА. Зачем?
СЕВА. Узнать, кто папу утопил. У меня версия – сын-подлец отрастил жабры, спрятался в пруду, подкараулил, схватил за ноги…
ТАТЬЯНА. Замолчал! Соображаешь, над чем хихикаешь, урод? Отец твой! Ничего святого! Марго, зачем ты это? Все же тут были, все всё видели.
ЛИНЕВ. Как раз наоборот – никто ничего не видел!
ТАТЬЯНА. Без разницы. Марго, можешь объяснить?
МАРГАРИТА. Но вы же приехали.
ТАТЬЯНА. Чего это ты меня вдруг так? Мы обе жёны, обе теперь бывшие, будь проще!
МАРГАРИТА. Хорошо. Ты же приехала, значит… Не знаю, что значит. Но, если бы ты считала, что не надо, то не приехала бы.
ТАТЬЯНА. Сама поняла, что сказала? Считаю, не считаю, но я не хочу, чтобы без меня тут разбирались! А то наговорят всякого… Кто она? Я сериал смотрела недавно, там женщина сыщица тоже, вранье сплошное. Она как бы страшно догадливая. Это разве детектив? Детектив – приметы, улики, ну, как Шерлок Холмс умел…
ВАТНИКОВ. Будешь смеяться, знаешь, как ее фамилия? Холмская.
ТАТЬЯНА. Правда, что ли? Да, смешно. Ну так вот, Шерлок Холмс, он как? – видит что-то там и делает выводы. Вроде того, преступление совершил человек такого-то роста, по профессии моряк, имеет собаку и курит табак. И я верю.
ЛИНЕВ. Дедуктивный метод.
ТАТЬЯНА. Совершенно верно. А эта дурочка в телевизоре никаких следов не ищет, а просто смотрит так на кого-нибудь – и догадывается! И всё! Это халтура, я сама такой сценарий написать могу. А что? Не надо ничего придумывать – улики там, следы, а просто – догадалась, и все!

Пока она говорит, появляется Каролина.

КАРОЛИНА. Такие люди и правда бывают. Видят все насквозь. Например, что вам довольно плохо, но именно поэтому вы стараетесь выглядеть бодрой и деловитой. Вы словами прикрываетесь. Здравствуйте.
ТАТЬЯНА. Вы кто? Вы она и есть? Представьтесь, пожалуйста, и предъявите документы!
ЛИНЕВ. Мне уже все прислали. Целое досье. (Читает со смартфона). Каролина Васильевна Холмская, тридцать пять лет, два брака за плечами, сыну десять лет, переводчица по образованию и профессии, четыре года назад зарегистрировалась как ИП с лицензией с правом работать по частным заказам на расследования в различных областях личной жизни заказчиков, включая административные и уголовные правонарушения. Дважды лишалась лицензии за нарушения. Ну, бог любит троицу, так что все впереди, Каролина Васильевна.
КАРОЛИНА. Не исключено. Особенно если похлопочет такой влиятельный человек, как вы, Захар Романович. Да и у Маргариты Сергеевны связи, и у Татьяны Яковлевны, и у Всеволода Станиславовича даже, несмотря на молодость, и у Артура Ивановича.
ТАТЬЯНА. Надо же, как вы нас всех выучили! Ну – и что будем делать?
ЛИНЕВ. Минутку! Для начала давайте поймем, нужно ли что-то делать! Я адвокат, юрист, я в этих вопросах неплохо разбираюсь. Что в следствии главное? Ищи мотив. Вот тут-то я вас сразу и огорчу: нет мотива! Ни у кого!
КАРОЛИНА. Давайте по порядку. Я обязана получить согласие всех присутствующих. Если кто-то не захочет участвовать в расследовании, может уйти.
СЕВА. Отлично, я поехал! Мам, потом расскажешь.
ТАТЬЯНА. Да я тоже поеду, раз так.
КАРОЛИНА. До свидания. Кто еще?
ЛИНЕВ. Никто! То есть все! Даже не ожидал, как все славно получится. Повидались – и разбежались.
КАРОЛИНА. Как вам угодно. Я могу с одной Маргаритой Сергеевной все обсудить.
ТАТЬЯНА. Что все? Что все? (Севе). Постой, не уходи! (Маргарите и Каролине). То есть – как она скажет, так все и будет смотреться, что ли?
МАРГАРИТА. Скажу, как было.
ТАТЬЯНА. Что значит, как было? И так все знают, как было, потому что знать нечего, потому что так и было, что ничего не было! Или кто-то тут что-то знает, чего я не знаю? Говорите, послушаем!
ВАТНИКОВ. А как сама наша сыщица считает? (Каролине). Вы же как-то планировали все это… Организовать?
КАРОЛИНА. Да. Ничего особенного, просто восстановить события. Вы для чего в тот день собрались? Чтобы выслушать завещание, верно? Вот и восстановим, как это было.
ТАТЬЯНА. Если вы догадливая такая, чего тянуть? Гляньте на нас и скажите, кто виноват.
КАРОЛИНА. Я не настолько проницательная. Пока точно вижу только одно – что нравлюсь Артуру Ивановичу, но он старается этого не показать. В другое время я бы его победила запросто, но знаю свою силу и расходую экономно. Однажды очень смешно было, маму мою, она ветеран просвещения, учительница, награждали медалью, был там потом фуршет, шампанское, люди аж из мэрии пришли, ну, надо же показать, что в мэрии тоже просвещение любят, я оделась так стильно, смело, но скромно, и вот хожу там, смеюсь, кокетничаю слегка, дамы у нас тут все тоже красивые, знают, как это – быть в центре внимания. Королевой бала, так сказать. А мама подходит и говорит: Линочка, я тебя сто лет не видела со стороны, я тебя просто не узнаю, ты такая, такая, я бы сама в тебя влюбилась, ты всех тут покорила просто! Так что умею, когда хочу, но не сегодня, поэтому, Артур Иванович, расслабьтесь.

Ватников хочет что-то сказать, не успевает.

КАРОЛИНА. Начнем. В присутствии Станислава Генриховича Куколева его сводный брат по маме и по совместительству адвокат его фирмы Захар Романович Линев зачитал завещание. Почему он не сам это сделал?
ЛИНЕВ. Понятия не имею.
КАРОЛИНА. Да имеете, конечно. Вы опытный и мудрый человек, вы сразу поняли, почему. Он хотел видеть реакцию. Если бы читал, отвлекался бы на текст. А так – спокойно наблюдал.
СЕВА. Да уж, спокойно. Он меня просверлил глазами.
ТАТЬЯНА. Никого он не сверлил! Просто волновался.
КАРОЛИНА. Давайте послушаем еще раз. Ведь это прямо здесь было?
МАРГАРИТА. Да, он решил здесь, на воздухе. И стол был тут же накрыт, в беседке.
КАРОЛИНА. Хорошо. Сядьте, пожалуйста, так же, как сидели.
ВАТНИКОВ. А что это даст?
КАРОЛИНА. Посмотрим. Пожалуйста.

Все берут раскладные стулья дачного типа, устанавливают. Линев встает перед ними.

КАРОЛИНА. Больше никого не было? Где была, например, охрана?
ЛИНЕВ. Он всех отпустил. Да и поселок у нас тут сами знаете, какой. Одно слово – Рублевка.
СЕВА. Вышки даже по бокам, как в концлагере.
ВАТНИКОВ. Парадокс в том, что лагерь – там. За забором.
КАРОЛИНА. Остроумно замечено. Вы для меня стараетесь или всегда такой? (Не дает ответить). Всё так и было, да?
СЕВА. Отца не хватает. Он вон там стоял. Рядом с дядей Захаром.
ГАЛИНА. Может, портрет принести?
ТАТЬЯНА. Еще чего! Портреты на похоронах таскают!
КАРОЛИНА. Достаточно, что вы все представите Станислава Генриховича. Закройте глаза и попытайтесь его увидеть.

Все закрывают глаза. Каролина внимательно смотрит на лица. Появляется Куколев. Посиневший и распухший. Встает рядом с Линевым.

ЛИНЕВ (с закрытыми глазами). Как там, брат? Где ты?

Куколев не открывает рта, но слышен его голос.

ГОЛОС КУКОЛЕВА. Не знаю. Ничего не вижу. Ничего не чувствую. Ничего не слышу.
ЛИНЕВ. А меня как же слышишь?
ГОЛОС КУКОЛЕВА. Я не слышу тебя.
ЛИНЕВ. А с кем я говорю?
ГОЛОС КУКОЛЕВА. Сам с собой.
ЛИНЕВ. Но не мой же голос, твой!
ГОЛОС КУКОЛЕВА. Потому что я в тебе живу.
ЛИНЕВ. А скажи, вот, говорят, если ты кого-то обидел… Сильно обидел… Прямо очень сильно…
ГОЛОС КУКОЛЕВА. Убил?
ЛИНЕВ. Ну, и это тоже. Говорят, они являются. Судят как бы.
ГОЛОС КУКОЛЕВА. Нет. Никого нет. Никто не судит. Пустота.
ЛИНЕВ (открывает глаза). Ладно, представили, начнем. Читаю. (Скороговоркой). Я, Куколев Станислав Генрихович, проживающий и так далее, завещаю из принадлежащего мне имущества дом по адресу такому-то Татьяне Яковлевне Куколевой, паспортные данные и так далее, дом такой-то по адресу такому-то – Маргарите Сергеевне Осокиной, дом такой-то по адресу такому-то, Захару Романовичу Линеву, дом такой-то и квартиру такую-то… (Каролине) Или вам точные адреса нужны?
КАРОЛИНА. Не обязательно.
ЛИНЕВ. Артуру Ивановичу Ватникову, а также… Тут дальше перечисление автомобилей, которые он завещает.
КАРОЛИНА. Я правильно понимаю, что это дома, квартиры и машины, которыми указанные люди и так владеют?
ЛИНЕВ. Нет. Мы в них живем, на машинах этих ездим, но все записано на Стаса или его фирму. Он просто нам все это подарил.
КАРОЛИНА. Подарил, но без оформления? Если бы не завещание, все бы отошло фирме?
ЛИНЕВ. Не все, но… Довольно много.
КАРОЛИНА. Что там еще?
ЛИНЕВ. Дальше о накоплениях, счетах и так далее. О деньгах. Указаны суммы, которые причитаются каждому.
КАРОЛИНА. И суммы хорошие?
ЛИНЕВ. Весьма. А теперь главный пункт, который снимет все вопросы и все подозрения. Читаю: настоящее завещание действительно только в случае моей естественной смерти, как-то – болезнь, старость и так далее. Во всех иных случаях лишаю наследства – далее список. Всех.
КАРОЛИНА. То есть, если несчастный случай или насильственная смерть, никто не получает ничего?
ЛИНЕВ. Получает, но через суд и с большими трудностями. И намного меньше, чем по завещанию. Все в основном отходит фирме и в детский фонд «Дар жизни».
КАРОЛИНА. Почему туда?
ЛИНЕВ. Стас любил детей и жалел, что у него их было мало. Один, собственно. И тот…
СЕВА. Что?
ЛИНЕВ. Ничего.
КАРОЛИНА. Значит, если бы он умер естественной смертью, каждый был бы доволен?
ТАТЬЯНА. Вы слова-то подбирайте! Доволен, сказала тоже!
ЛИНЕВ. Да, каждый получил бы очень солидную долю.
КАРОЛИНА. А сколько ему оставалось, Артур Иванович?
ВАТНИКОВ. Года три-четыре.
КАРОЛИНА. Три-четыре года подождать – и все богаты, так? А убивать или подстраивать несчастный случай – никакого резона?
ЛИНЕВ. Догадались, поздравляю! После такого завещания мы все должны были пылинки с него сдувать, под колеса вместо него бросаться! Мотива убить нет ни у кого, у всех мотивы оберегать его изо всех сил, ясно?
КАРОЛИНА. Не совсем. Почему он вдруг составил завещание с такой оговоркой? Чего боялся? Вернее, кого?
СЕВА. А у меня версия! Раньше не думал, а теперь в голову пришло. Смотрите, что получается. Мы теперь все без наследства, так? Все идет в фирму и этот фонд, так? У нас нет выгоды папу… Зато у фирмы и фонда есть! А кто у нас на фирму работает? Дядя Захар, извините, вы!
ЛИНЕВ. Спасибо, Сева. Ты хоть и Плехановку закончил, а дважды два в уме не сосчитаешь. Я тебе могу на калькуляторе показать, что я буду иметь через фирму. Близко к нулю! У нас там в правлении такие волки, что рубля у них не отнимешь!
СЕВА. Тогда это они! Узнали про завещание – и…
ЛИНЕВ. Когда узнали, как? Мы все о нем узнали за полчаса до его… гибели!
СЕВА. Вы запросто могли позвонить, сообщить, а они вам сказали: устройте ему смерть, получите столько-то.
ЛИНЕВ. Сева, ты… Ты считаешь, что я мог вот так своего брата… И не звонил я никуда, все подтвердят, я тут был, у всех на виду!
КАРОЛИНА. Все подтвердят?

Молчание.

КАРОЛИНА. Молчание – знак согласия? Или кто-то сомневается? Давайте восстановим. Итак, вы услышали завещание. Кто как реагировал?

Молчание. Все смотрят на Татьяну.

ТАТЬЯНА. Ну да, я довольно… Чувствительно, прямо скажем.
КАРОЛИНА. А подробнее?

Меняется освещение – теперь летнее предвечернее. Татьяна плачет, всхлипывает.

КУКОЛЕВ. Что такое, Таня? Чего ты?
ТАТЬЯНА. Ничего… Зачем ты это… Умираешь, что ли? Да не надо нам с Севой от тебя ничего, Стас! Хотел бы дом отдать, подарил бы, оформил, как надо, да и все, а ты… Завещание какое-то… Аж стыдно стало! Будто мы твоей смерти хотим, а мы не хотим! Живи хоть сто лет еще!
КУКОЛЕВ. Зато вижу теперь, что ты меня жалеешь. И даже любишь немного. По старой памяти.
ТАТЬЯНА. Ты нашего сына отец, как же иначе-то, Стасик?

Она сморкается, утирается, говорит Каролине почти спокойно.

ТАТЬЯНА. Ну, как-то так оно и было.
МАРГАРИТА. Не совсем, Таня. Ты еще кое-что сказала.
ТАТЬЯНА. Разве? Не помню.
МАРГАРИТА. А ты вспомни. Или другие вспомнят.
ТАТЬЯНА. Ну… Как-то… Сейчас… Да, вот… (Опять всхлипывает. Куколеву.) И чего ты там понаписал про смерть какую-то естественную? Будто тебя кто-то из своих убить хочет! Кто, Стасик? (Каролине). Приблизительно так.
ВАТНИКОВ. Не так, Татьяна Яковлевна. Вы еще кое-то добавили. Напомнить?
ТАТЬЯНА. Сама скажу! (Опять всхлипывает, Куколеву). Да хотела бы я, давно бы тебя отравила! Была такая возможность! (Каролине). Но я ничего не имела в виду!
КАРОЛИНА. Разве? Вы имели в виду какую-то возможность. Нельзя конкретнее?
ТАТЬЯНА. Нельзя! Когда женщина в психозе, она что хотите ляпнуть может! Ну, может, я просто – ну, что, когда мы вместе жили, я могла, ну, отраву там в котлетки намешать. Но зачем?
КАРОЛИНА. Из ревности к Маргарите, например?
ТАТЬЯНА. Ой уж прям уж! Да он ее откопал шут знает где уже после меня! И не он же от меня ушел, я ушла!
КАРОЛИНА. К кому?
ТАТЬЯНА. Ни к кому. Поругались – и ушла.
КАРОЛИНА. Из-за чего поругались?
ТАТЬЯНА. Ну, я ему сказала, что… (Встает, Куколеву). Станислав, позволь тебе озвучить неприятную правду. Я не хочу больше сидеть тут при тебе в качестве домохозяйки и имею право на сознательную и активную гражданскую жизнь на благо себя и общества! Будучи под влиянием твоего авторитета, я теряю свою личную индивидуальность и… И…
СЕВА. Самодостаточность?
ТАТЬЯНА. Да! Самодостаточность теряю я, Станислав! Поэтому заявляю, что ухожу тебя, ничего не взяв, кроме совместно нажитого личного имущества и немного денег, которые являются моими в силу…
ЛИНЕВ. В силу совместного ведения хозяйства, включая финансовые расчеты…
ТАТЬЯНА. Да! В силу и включая! Надеюсь, ты не будешь препятствовать!
КУКОЛЕВ. Нет, дорогая Татьяна, я уважаю твой выбор и твое решение, поскольку все предыдущие годы ты была моей… Моей…
ТАТЬЯНА. Преданной женой и прекрасной любовницей в одном лице!
КУКОЛЕВ. Преданной женой и прекрасной любовницей в одном лице!
МАРГАРИТА. Неужели так и сказал?
ТАТЬЯНА. А что? Мне-то лучше знать!
МАРГАРИТА. Я тоже его знаю. Знала. Думаю, он сказал иначе.
КУКОЛЕВ. Да вали на все четыре стороны, ты мне и сама надоела!
ТАТЬЯНА. Ничего подобного!
КАРОЛИНА. Не будем спорить. Главное, он вас отпустил.
ТАТЬЯНА. Да. Я квартирку купила небольшую, работу нашла. А потом ему Маргоша попалась, женился, новый дом построил, а тот мне отдал. А у меня в это время и с работой не очень, и с деньгами… Взяла, стали там жить с Севой…
КАРОЛИНА. Захар Романович был на вашей стороне?
ЛИНЕВ. Без намеков! Да, у нас установились с Татьяной дружеские отношения, чего я от Стаса и не скрывал, но – после! После их развода! И заметьте, Стас ведь сам на нее не злился, сохранил нормальные отношения, по завещанию Тане причиталось столько же, сколько и второй жене!
МАРГАРИТА. У меня имя есть.
ЛИНЕВ. Тебе, Марго, извини, не хотел обидеть.
КАРОЛИНА. Понятно, понятно… А вы сами-то как реагировали, Захар Романович? Вы когда о завещании узнали?
ЛИНЕВ. Когда читал вслух, тогда и узнал! Он его прямо перед этим составил, все по правилам, от руки написанное, у нотариуса заверенное при двух посторонних свидетелях, не подкопаешься!
КАРОЛИНА. А надо подкапываться?
ЛИНЕВ. Не цепляйтесь! Я юрист, я сразу понял, что оснований оспорить завещание нет и не будет. А это о чем говорит? О том, что убивать Стаса ни у кого не было причин, наоборот, все должны были свечки за его здоровье ставить! И все, и этим вопрос исчерпан, что мы тут делаем?
СЕВА. Волнуетесь, дядя Захар. Почему?
ЛИНЕВ. Ты-то молчал бы! Он на тебя надеялся, единственный наследник, продолжатель, а ты кем стал?
КАРОЛИНА. Кем?
СЕВА. Это мое личное дело. Я стал поэтом и музыкантом.
ВАТНИКОВ. Группа «Голубые гитары»!
СЕВА. Да, взяли название знаменитой советской группы. Вся страна их песни пела. Красивые, приятные, чистые! (Поет). «Пусть сегодня вновь нас память унесет в тот туман голубой! Как же это все, ну как же это все мы не сберегли с тобой!» До слез пробирает!
ВАТНИКОВ. Ну да. Туман голубой.
СЕВА. Слушайте, не надо! Со мной все в порядке, Галина подтвердит!
ГАЛИНА. Подтверждаю.
КАРОЛИНА. Что подтверждаете? Что у вас связь с Всеволодом была?
ГАЛИНА. Да, была. Станислав Генрихович взял меня на работу в качестве домработницы с обязанностями кухарки, горничной и домашней официантки, в ходе чего у нас с сыном Станислава Генриховича возникла симпатия, а потом и интимная связь.
КАРОЛИНА. Четко отвечаете, как на допросе. Наизусть выучили?
ГАЛИНА. Ничего я не учила!
КАРОЛИНА. А где Станислав Генрихович вас увидел? Почему именно вас взял на работу?
ГАЛИНА. Это имеет значение?
КАРОЛИНА. Конечно! Вообще момент знакомства людей часто определяет всё! У меня вот было дело, жена тоже мужа убила…
МАРГАРИТА. Почему тоже?
КАРОЛИНА. А? Я сказала – тоже? Разве?
МАРГАРИТА. Да. И это… Это странно, как минимум.
КАРОЛИНА. Признаюсь, нарочно сказала. Провоцирую. Вы со мной осторожней, я вся – сплошная провокация. На всем подлавливаю, все замечаю!
ЛИНЕВ. А зачем предупреждаете тогда?
ККАРОЛИНА. Это тоже провокация! Вы начнете осторожничать, думать над своими словами, а я это увижу и намотаю, как говорится, на ус, вот тоже гендерный расизм, у мужчин есть на что наматывать, а как женщине сказать? На что я наматываю? Но ладно, это неважно. Я все вижу и анализирую – какие слова вы выбираете. Потому что человек проговаривается чаще не тогда, когда он просто говорит, а именно тогда, когда думает, что говорит! Почему? А потому что думаем мы довольно редко! Для нас это непривычно! Вот и ошибаемся. А эта женщина, которая убила мужа, без «тоже», без «тоже», у нее такая была история: с будущим мужем познакомилась в фитнесс-центре, оба были спортсмены-любители, она мимо него шла, а он ей: ничего фигура, только над талией поработать. Она обиделась, потом с ним познакомилась, он влюбился, поженились, но его слов она так и не забыла. И однажды выпили вместе, футбол смотрели, он за одну команду болел, она за другую, поспорили, она ему: ты вообще меня толстой обозвал! И каким-то кубком его по голове. Насмерть не хотела, но – увы. Не рассчитала.
ГАЛИНА. Не поняла. Я тут при чем?
КАРОЛИНА. Ни при чем. Я к тому, что корни последующих отношений – в первой встрече. Как это было?
ГАЛИНА. Мне скрывать нечего. Я тогда работала… В поселке, там…
МАРГАРИТА. Стриптизершей.
ГАЛИНА. Неправда! Извините, у меня… Рыба в духовке… Посмотреть надо.

Она уходит.

СЕВА. Не стриптизершей она была, а официанткой в кафе. Кафешка захудалая, для дальнобойщиков. Но увлекалась танцем живота, хотела даже по телевизору выступить, в передаче «Минута славы».

Появляется Галина в другом наряде, с обнаженным животом. Звучит музыка.

ГАЛИНА (танцуя). Да, увлекалась, и что такого? Один раз репетировала, когда никого не было, а Арам, хозяин, увидел, сказал – будешь вечером для гостей танцевать. Я согласилась. У нас сразу посетителей много стало.

Продолжает танцевать. Слышны одобрительные крики, аплодисменты, свист.

ГАЛИНА. И однажды Станислав Генрихович зашел. Случайно, у машины колесо пробило.

Куколев смотрит на танец Галины. Идет к проигрывателю, выключает. Крики: – Эй, ты чего? Включи обратно! Ты кто такой, дядя?

КУКОЛЕВ. Молчат все! А ты танцуй.
ГАЛИНА. Без музыки?
КУКОЛЕВ. Могу опять включить.

Включает, Галина танцует. Куколев выключает музыку.

КУКОЛЕВ. Ты тут кем?
ГАЛИНА. Официантка. И танцую немного.
КУКОЛЕВ. И больше ничего? Может, этих обслуживаешь? Типа приватные танцы?
ГАЛИНА. Никого я не обслуживаю! Вы кто? (Каролине). На самом деле я его сразу узнала, он же человек известный.
КУКОЛЕВ. Красиво танцуешь. А главное – заманчиво. Ты прямо чистый секс. Мертвый встанет. Зачем тебе эта забегаловка, пойдем ко мне на работу.
ГАЛИНА. Извините, эти услуги не оказываю! А работаю – потому что мама больная, а отец и брат выпивают. Все на мне.
КУКОЛЕВ. Дура, я женат и жену люблю.
МАРГАРИТА. Так и сказал?
ГАЛИНА. Да, я запомнила. Большинство наоборот на жен жалуются. А он сразу –
КУКОЛЕВ. Дура, я женат и жену люблю. Просто ищу симпатичную горничную. У меня гости бывают высокого полета, хочу, чтобы все им у меня нравилось.
ТАТЬЯНА. Узнаю, он любит, чтобы у него все было первого сорта. Любил.
ГАЛИНА. Еще раз говорю, я таких услуг не оказываю!
КУКОЛЕВ. Опять двадцать пять! Не оказываешь, и хорошо! Это мне и нравится, ты и сексуальная до жути, и вроде порядочная. Даже не знал, что такие бывают.
ВАТНИКОВ. Он так сказал или ты так вспоминаешь?
ГАЛИНА. Так сказал! Я же не знала, какая у него на самом деле цель.
КАРОЛИНА. А какая?
ГАЛИНА. Скрывать нечего, кто-то знает, а кто догадывается. Он надеялся, что я понравлюсь Севе.
КАРОЛИНА (Севе). А вы тут жили?
СЕВА. Наполовину тут, наполовину с мамой. Они так при разводе договорились, а я… Мне тогда восемнадцати еще не было.
КАРОЛИНА. Будем говорить просто, Галя. Он хотел, чтобы вы стали любовницей его сына, так?
ГАЛИНА. Да.
КАРОЛИНА. И получилось?
ГАЛИНА. Да.
КАРОЛИНА. Так хорошо рассказывали, скорее всего чистую правду, и вдруг…
ГАЛИНА. Это правда!
ЛИНЕВ. Даже если неправда, какое это имеет отношение к делу?
КАРОЛИНА. Не имеет? Тогда зачем скрывать? По привычке? Вы ведь, Галя и Сева, Станиславу Генриховичу тоже сказали, что у вас все получилось?
СЕВА. Мы ради него старались, а теперь чего уж…
ВАТНИКОВ. Ничего не было? Я так и думал!
КАРОЛИНА. Какое облегчение слышится? Вам нравилась Галя, да? Но вы не хотели мешать сыну хозяина, да?
ВАТНИКОВ. Нет. Галя очень приятная, но нет.
МАРГАРИТА. Так уж и нет, Артур?
ВАТНИКОВ. Я уже сказал!
КАРОЛИНА. Хорошо, тут мне все ясно, идем дальше.
СЕВА. Прямо уже все?
КАРОЛИНА. Почти. Татьяна Яковлевна, а как с вами Захар Романович познакомился?
ТАТЬЯНА. Вы серьезно? Это же сто лет назад было!
КАРОЛИНА. Неважно. Как?
ТАТЬЯНА. Ну… Время тогда бандитское было, а я дура-девочка, присохла к одному бандитику, красавчик такой было, сволота, дурь туда-сюда возил, а его накрыли, а он взял, подлюка, и все на меня свалил, и меня под руки – в КПЗ, потом в СИЗО, сижу, суда жду, на допросы таскают. И вот один раз в коридоре жду, охранник рядом, а напротив Стас оказался.
КУКОЛЕВ. Красавица, ты что тут делаешь?
ТАТЬЯНА. За другого парюсь! За Костю Губатого. (Всем). Это кличка у него была за губы, такие они у него были – как у африканца, развесистые, но все равно красиво смотрелось, вот… (Куколеву). Я всем говорю, как было, а мне не верят!
КУКОЛЕВ. Знаю эту историю. Откупился Губатый, но взять-то кого-то надо, вот тебя и взяли. Но ты, Танечка, и сама хороша. Или забыла, как Губатый тебя попросил к Сене Шершавому подкатиться? Ты подкатилась, Сеня бдительность потерял, ты попросила, чтобы он к тебе один приехал, без пацанов, тут ему и смерть пришла.
ТАТЬЯНА. Неправда это, по-честному все было, я Сеней увлеклась! Временно. Ничего не знала, а дураки брешут, что под ножи его подставила!
КУКОЛЕВ. Такая ты, значит? Увлекаешься? А ты мной увлекись.
ТАТЬЯНА. Я ради свободы хоть чертом увлекусь, да только ты-то сам тут припухаешь!
КУКОЛЕВ. Завтра выйду уже. Жди весточки, красавица. Но только так – если будешь со мной и вдруг с каким-то Сеней… Я не Сеню тогда, я тебя…
ЛИНЕВ. Вот неправда! Не было у Стаса привычки женщинам угрожать!
ТАТЬЯНА. Да? Ты с ним не общался тогда, ты то по малолетке ходил, то потом на Дальний Восток уехал, людей за рыбью чешую грохал!
ЛИНЕВ. Не за чешую и не грохал!
ТАТЬЯНА. Рассказывай! Тебя ведь тоже Стас вытащил, образование дал, человеком сделал! Но когда он сам ураганил, ты этого не видел! Ты его застал, когда он сообразил, что легально грабить гораздо спокойней.
ЛИНЕВ. Слушайте, она подумает, что тут криминальные хроники какие-то!
КАРОЛИНА. Я и так все знаю. О вашей группировке и статьи были, и даже фильм сняли документальный…
ЛИНЕВ. Было – сплыло! Стас вовремя опомнился! И не только опомнился, он всех за собой тащил! И меня! И Татьяну спас от… От всего! Была бы бандитской подстилкой!
ТАТЬЯНА. Полегче, родимый! Не тебе меня судить, стрелочник-разводящий! Порядочного из себя корчит, тоже мне!
КАРОЛИНА. Господа, товарищи, родственники! Успокойтесь! Мало ли что у кого было в прошлом. Вот я знаю историю – человек был натуральный бандит, но исправился, в Бога уверовал, однажды после исповеди у батюшки ехал из церкви, а перед ним старушка на дорогу выскочила, он с риском для жизни – вбок, в кусты. Он же не знал, что в кустах ребенок играл маленький с кошечкой. И ребенок, и кошечка – насмерть. Сразу.
МАРГАРИТА. Вы зачем эту жуть рассказали?
КАРОЛИНА. Затем, что, по моим наблюдениям, когда бывший злодей хочет добро сделать, у него все равно зло получается. В вашем случае ведь так?
МАРГАРИТА. Неправда. Я только добро от него видела. Он из трясины, из гнили меня выволок, это все знают.
КАРОЛИНА. Как это было? Расскажите.

Пауза. Маргарита начинает медленно раздеваться.

КУКОЛЕВ. Привет, красавица! Вот не понимаю я вас некоторых. Вроде и не дура, и красивая, бывает, даже с образованием…
МАРГАРИТА. У меня высшее незаконченное.
КУКОЛЕВ. Ну вот. А как здесь оказалась?
МАРГАРИТА. А ты как оказался?
КУКОЛЕВ. Я мужик. В разводе сейчас почти.
ТАТЬЯНА. Не был он тогда в разводе!
КУКОЛЕВ. Жениться снова пока не собираюсь, а потребности имеются. И я же не с кем попало, тут у вас высший сорт, элита. Но все равно занятие-то паскудное. Не тошнит?
МАРГАРИТА. У тебя какие потребности? Поговорить? Тогда я оденусь.
КУКОЛЕВ. Не обязательно. С голой девушкой и говорить приятней. Почему ничего другого не нашла?
МАРГАРИТА. Я искала. Но срочно были нужны деньги. Большие деньги. Я отца спасала, он в долги залез. Один человек пообещал дать. И дал. Но заставил отрабатывать.
ТАТЬЯНА. Да вранье! Отец у тебя сбежал давно!
МАРГАРИТА. Поэтому и сбежал.
ТАТЬЯНА. Мар, чего правду-то не сказать? Тебе просто нравилось это дело! Деньги легкие, труд небольшой, удовольствия дополна!
МАРГАРИТА. Тебе лучше знать.
ТАТЬЯНА. Чего? Вот не надо!
КАРОЛИНА. Не отвлекаемся! И что, Марго, он сразу вам предложение сделал?
МАРГАРИТА. Через месяц. Сказал –
КУКОЛЕВ. Вот что, Маргарита. Запал я на тебя. Прошлое твое прощаю, забудем оба навсегда, согласна? Будешь жить со мной, но честно, женой тебя хочу сделать. И больше чтобы ни с кем никогда. Идет такая история?
МАРГАРИТА. Отвечать сейчас?
КУКОЛЕВ. Неужели думать будешь? Ты же знаешь, кто я.
МАРГАРИТА. Да, но ты не знаешь, кто я. И даже не спросил, как я к тебе отношусь.
ТАТЬЯНА. Опять вранье!
МАРГАРИТА. Можно не перебивать?
ТАТЬЯНА. А врать зачем? Он же мне все рассказывал! Делился по-родственному. И все не так было. А было вот как!

Маргарита падает на колени, обнимает ноги Куколева, целует его руки.

МАРГАРИТА. Миленький мой, я даже мечтать не думала, что меня, тварь такую бессовестную, хороший человек полюбит! Да я тебе буду ноги мыть и воду пить, платочки твои засморканные облизывать, носочки твои затоптанные застирывать, трусишки твои закапанные обнюхивать! (Татьяне). Неужели так и рассказывал?
ТАТЬЯНА. А что? Неправда?
МАРГАРИТА. Конечно, нет. Все было абсолютно наоборот. Я раньше не рассказывала, думала – не поверят. А сейчас расскажу, и ваше дело, верить или нет!

Она встает, гордо распрямляется. Теперь Куколев обрушивается на колени и молит.

КУКОЛЕВ. Счастье ты мое, не встречал никого лучше тебя, красивее тебя, душевнее тебя! Ты последнее мое пристанище, последняя надежда, прошу, не прогоняй! Дай мне шанс!
МАРГАРИТА (всем). И я дала шанс. А через год поженились. Это – правда!

Куколев встает, отряхивает колени.

КАРОЛИНА. Верю. То есть – хочу верить. Я всем вам хочу верить. Недавно Дениска мой пришел из школы, говорит: мам, я в парке на дереве птеродактиля видел. И я понимаю, что он не видел никакого птеродактиля, просто прочитал о нем или кино какое-то посмотрел, а на дереве был дятел или вовсе ворона, но мальчику хочется, чтобы птеродактили не вымерли, чтобы они были! И я ему сказала: хорошо, хорошо, интересно, чем он питается? Понимаете?
СЕВА. Если честно, нет.
КАРОЛИНА. Да я и сама тоже. Запуталась и вас запутала. И это правильно. Иногда надо, чтобы человек дошел в неправде до края, до конца, чтобы он сам удивился, куда попал. И я даже дам вам время, чтобы вы опомнились. И поняли, что проще и лучше всего – не врать и не обманывать других и себя. Давайте соберемся завтра в то же время, хорошо?
ВАТНИКОВ. Зачем?
КАРОЛИНА. Будем говорить правду.

 

2 ДЕЙСТВИЕ

Линев ходит по сцене.

ЛИНЕВ. Марго, ты где? В саду, что ли? (Уходит и возвращается. Стучит в дверь Ватникова). Артур, ты дома? Спишь?

Прислушивается, отходит. Маргарита выходит из дома Ватникова, украдкой идет к своему дому.

ЛИНЕВ. Да ладно, вижу я. И давно знаю.
МАРГАРИТА. Что знаешь?
ЛИНЕВ. Все. И он знал, я думаю.
МАРГАРИТА. Не мог он знать. Потому что ничего не было.
ЛИНЕВ. Не было, но намечалось. Стас все видел.
МАРГАРИТА. Намечалось у него с Галиной. Артур в нее влюбился.

Появляется Галина со шлангом, из которого капает вода. На наконечнике шланга – краник.

ГАЛИНА. Да если бы!

Выходит Ватников.

ВАТНИКОВ. О чем речь? Доброе утро.
ГАЛИНА. Догадываемся, кто в кого влюбился. Рано все поднялись, у меня завтрака нет еще. Поливаю вот.

Открывает краник, из шланга ударяет струя. Окатывает Ватникова.

ВАТНИКОВ. Осторожней!
ГАЛИНА. Ничего, утро теплое! Может, еще кому освежиться?
ЛИНЕВ. Нашла время. Я специально пораньше приехал. Вот что, Марго, давай закругляться. Это никому не нужно.
МАРГАРИТА. Да мы тоже так считаем.
ГАЛИНА. Уже – мы? Ну вот, и все на своих местах!
МАРГАРИТА. Перестань! Да, мы, потому что вместе обсуждали. И больше не почему!
ГАЛИНА. А ты уволь меня, чтобы не отсвечивала. Давно пора.
ЛИНЕВ (Марго). Позвони ей и скажи, пусть не приезжает.

Появляются Татьяна и Сева.

ТАТЬЯНА. А я уже приехала!
ЛИНЕВ. Мы не про тебя.
ТАТЬЯНА. Чего это у вас ворота нараспашку?
ЛИНЕВ. Это я забыл. Вы раньше прибыли.
ТАТЬЯНА. А потому что вчера так и не поговорили толком. Давайте вот чего, давайте пошлем ее куда подальше и больше тему не поднимаем!
ЛИНЕВ. И я о том же.
МАРГАРИТА. Могла бы не приезжать. Сказала бы по телефону.
ТАТЬЯНА. Ага, а вы тут без меня наболтаете сорок кадушек. Заодно надо быть.
МАРГАРИТА. В чем?
ТАТЬЯНА. Во всем!
ГАЛИНА. Даже грустно. Вчера говорили, говорили, а никто Станислава Генриховича не пожалел. Такое ощущение, что не полтора месяца прошло, а два года.
СЕВА. Вслух жалеть не обязательно. Каждый в душе переживает.
ГАЛИНА. И ты, Сева, тоже? Ты же отца ненавидел.
СЕВА. А ты любила?
ГАЛИНА. Да, любила! Как человека! И больше, чем вам всем кажется! Он меня спас практически, неизвестно, что бы со мной было! Вы загляните в забегаловку эту как-нибудь, оцените атмосферу! Мужики сальные, потные… Перегаром воняет. Мат страшный, меня даже не стеснялся никто. И я перед ними, как наживка, как червячок перед стадом щук!
СЕВА. У щук не стадо, а стая.
ГАЛИНА. Без разницы! Я каждый вечер ждала, что меня изнасилуют или убьют! А дома папаня пьяный в дупло, братик не лучше, мама стонет и плачет. Так было. А теперь братик лечится, папа помер, маме лучше стало. Кто это сделал? Станислав Генрихович! Я ему по гроб жизни благодарна!
МАРГАРИТА. Тем более странно.
ГАЛИНА. Что странно?
МАРГАРИТА. Ты сама знаешь.
ГАЛИНА. Ничего я не знаю!

Появляется Каролина.

КАРОЛИНА. Думаю, Марго права, Галя сама всё знает. Как и остальные. Извините, сама вошла, там открыто. И раньше приехала, еще раз извините. Так и думала, что вы тоже раньше соберетесь. Чтобы отказаться от моих услуг. Уже договорились?
МАРГАРИТА. В самом деле, Каролина, спасибо за… За готовность помочь. Я вам заплачу, как обещала. Но не надо больше ничего.
КАРОЛИНА. Испугались?
ВАТНИКОВ. Нет причины!
КАРОЛИНА. Как вы вступаетесь за нее, Артур Иванович! Еще вчера стеснялись, а сегодня… (Смотрит на Маргариту, на Ватникова). Да. Вижу, шансов у меня нет. Ладно, смиряюсь.
МАРГАРИТА. Вы о чем? (Не дожидаясь ответа). Неважно. Главное, я подумала и поняла, что никто не виноват.
КАРОЛИНА. Мне это нравится! Было у меня одно дело – тоже одна женщина убила своего сожителя…
МАРГАРИТА. Опять – тоже? Провоцируете?
КАРОЛИНА. Извините. Нет, само как-то… Просторечное выражение. В народе всегда так говорят: а вот тоже у меня был случай. Не в смысле, что такой же, а – тоже чем-то интересный. Так вот, она убила, хорошо убила, грамотно, не сама, людей наняла, эти люди потом исчезли, никаких следов. Женщина живет себе, живет, все нормально, а потом вдруг приходит в полицию и говорит: берите меня, я убийца. Не выдержала.
ЛИНЕВ. Слушайте, прекратите свои подначки! У нас совсем другой случай! Маргарите признаваться не в чем, как и всем нам. Поэтому – до свидания!
ГАЛИНА. Совсем не в чем?
ТАТЬЯНА. И ты туда же? Лучше давай кофе принеси мне!
СЕВА. И мне.
КАРОЛИНА. И мне, если не трудно.
ГАЛИНА. Кому еще?
ТАТЬЯНА. Да неси всем, не ошибешься!

Галина идет в дом.

ТАТЬЯНА. Вы что, не уйдете, что ли?
КАРОЛИНА. Как я теперь уйду? Сами посудите – Галя уже готова что-то сказать. Я уйду, а она останется. Вы начнете допытываться, что она знает. Хорошо, если скажет, а если нет? Вы разозлитесь, а со злости человек может сделать что-то не то. Что он в нормальном виде не сделает. Вот у меня был случай…
ЛИНЕВ. Все! Сыт по горло твоими случаями! Проваливай, ясно?!
КАРОЛИНА. Об этом я и говорю – когда человек злится…
ЛИНЕВ. Да блин, ты глухая, что ли? Ушла быстро, пока я тебе…
КАРОЛИНА. Что? Что? Мне просто интересно, на что вы способны.
ЛИНЕВ. Нет, она нарочно меня дразнит!
ВАТНИКОВ. Конечно. А вы не ведитесь. (Каролине). Самое лучшее – уйти.
КАРОЛИНА. Лучшее – для кого? Неужели вам не надоело подозревать друг друга?
ТАТЬЯНА. Никто никого не подозревает!
СЕВА. Да? А зачем ты мне сказала: это все она, с… Ну, дальше слово нехорошее.
МАРГАРИТА. Про меня?
СЕВА. Про тебя.
ТАТЬЯНА. Спасибо, сынок, продал маму ни за грош! Да, сказала! Но это было не от ума, а от души, эмоция в чистом виде! Потому что от хороших жен с собой не кончают!

Молчание. Принесшая на подносе чашки с кофе (8 чашек) Галина застыла. Да и все застыли, смотрят на Татьяну.

ТАТЬЯНА. Я имела в виду… Да нет, он бы не стал… Он бы… Зачем так-то? У него и пистолет есть, и… Он мог бы… Жить он хотел! Так что – несчастный случай.
КАРОЛИНА. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Значит, это ваша версия? Самоубийство? Причина?
ТАТЬЯНА. Да не версия это ни разу, просто… Слушайте, я спала плохо, у меня давление, я в этом состоянии как пьяная, сроду скажешь что-нибудь…
ГАЛИНА. А я согласна. Но не совсем.
ТАТЬЯНА (Галине). Я возьму? Спасибо.

Берет чашку, пьет. Берет и Сева, а потом Ватников, Маргарита, Линев, Каролина.

КАРОЛИНА. А это кому?
ГАЛИНА. Мне. (Ставит поднос, берет чашку, отпивает).
КАРОЛИНА (указывает на последнюю чашку). А это?
ГАЛИНА. А это… Станиславу Генриховичу… (Всхлипывает). По привычке.
КАРОЛИНА. Дорогие друзья, если позволите вас так называть… Нет, в самом деле, у нас до сих пор это проблема, в магазинах я до сих пор – девушка. Иногда женщина. Ужасно. Люди с юга привезли новое обращение – уважаемый, уважаемая, и то лучше. Гражданами называть – как-то официально с обвинительным уклоном. Товарищи – все, проехали, никто никому не товарищ.
СЕВА. Господа!
КАРОЛИНА. Я пробовала. Недавно у меня бачок потек в туалете, пришел человек, и я ему: господин сантехник, не посмотрите еще и кран в ванной? А он мне лопату свою сует и бормочет: какой я господин тебе, перестань, я – Петя!
ЛИНЕВ. Опять зубы заговариваете?
КАРОЛИНА. При чем тут зубы, если заговариваю, то уши. Хотя понимаю, откуда выражение, если зубы болели, то в старину над ними заговоры читали, иногда…
ЛИНЕВ. Хватит! Давай к делу!
КАРОЛИНА. Прощаю вам ваш крик за то, что согласны перейти к делу. Переходим. Давайте восстановим тот момент, когда Станислав Генрихович полез в воду. Как это было?

Появляется Куколев. Снимает с себя ботинки, носки, пиджак, галстук, рубашку, брюки, остается в трусах.

КУКОЛЕВ. Кто купаться со мной?
ВАТНИКОВ. Прохладно. Я бы и тебе не советовал.
КУКОЛЕВ. А когда ты мне что доброе советуешь? Этого нельзя, того нельзя!
ВАТНИКОВ. В воду лезть в любом случае не полезно, если температура ниже двадцати пяти. У тебя простата.
КУКОЛЕВ. Да, простата, печень, желудок, сердце. Ливер! На колбасу пустить – и то нельзя, такой колбасой отравишься!
КАРОЛИНА. Минутку. Он именно в трусах был, не в плавках?

Куколев, воспользовавшись паузой, берет кофе, пьет. Галина смотрит на это с ужасом, Татьяна с умилением, Линев удивленно, Ватников неодобрительно, Сева печально, Маргарита смотрит в сторону.

ЛИНЕВ. А какая разница?
КАРОЛИНА. Трусы семейные были?
ГАЛИНА. Странные вопросы какие-то.
КАРОЛИНА. Сейчас объясню. У Станислава Генриховича фигура была, мягко говоря, не идеальная. Живот большой, ноги тонкие. В семейных трусах он выглядел не эстетично, прямо скажем. Он понимал, что смотреть на него – не большое удовольствие. Но все же разделся. Будто нарочно. Будто хотел вызвать негативные эмоции.
ЛИНЕВ. Зачем?
КАРОЛИНА. Действительно, зачем? Это важный вопрос, но ответим позже. Итак, что дальше?
КУКОЛЕВ. А я-то думал, вы за мной – в огонь и в воду! Чтобы угодить уроду! Надо же, рифма получилась! (Маргарите). А ты считаешь, я тупой и бездуховный.
МАРГАРИТА. Я так не считаю.
КУКОЛЕВ. А как считаешь?
МАРГАРИТА. Ты о чем?
КУКОЛЕВ. Что ты думаешь обо мне? Что вы все думаете обо мне? Чего вы там в своих головах ворочаете, а?
ЛИНЕВ. Мнительный ты, Стас. Тебя все любят.
КУКОЛЕВ. Да? Так любят, что всё прощают? Я же обидел вас всех писулькой своей, завещанием своим!
ТАТЬЯНА. Почему, Стасик? Всем всё роздал, по справедливости.
КУКОЛЕВ. Ты дура или притворяешься? Я ведь ясно дал понять, что всех вас боюсь. Я вас этим оскорбил, нет? Я дал понять, что… Сейчас. Мысль потерял. Да! Дал понять, что не надеюсь, что вы без меня все нормально поделите! Дал понять, что мне подыхать страшно! А вы что? Я ждал, хоть кто-то скажет: да порви ты эту бумажку, неужели мы и без нее… Без нее не сумеем… Опять мысль ушла.
ВАТНИКОВ. Ты когда напиться успел?
КУКОЛЕВ. Я не пьяный, я волнуюсь! Вот, смотри! (Закрывает глаза, приставляет к носу поочередно указательные пальцы правой и левой руки). Координация идеальная! На ногах стою твердо! Как и всегда! Силы хватает! (Садится за стол, ставит руку). С кем попробовать? Сева, ты у меня мужик молодой, давай!
СЕВА. Мне пальцы нужны – играть.
КУКОЛЕВ. Играть! Голубые гитары, мать вашу! Назвать нормально не могли? Типа «Роллинг Стоунз» хотя бы!
СЕВА. Между прочим, Мик Джагер…
КУКОЛЕВ. Только не говори, что гей!
СЕВА. Нет. Но у него восемь детей от пятерых женщин. Это нормально?
КУКОЛЕВ. Да это супер! Тебе бы столько! А ты… (Машет рукой). Артур, схлестнемся?
ВАТНИКОВ. Поспать бы тебе.
КУКОЛЕВ. Знаю, я тебе только тогда нравлюсь, когда сплю! Ты бы рад меня в вечный сон отправить! А в чем проблема, кстати? Есть же куча хороших лекарств, подсунул – ну, как бы для лечения. И человека нет. Тебе не привыкать же на тот свет отправлять, а?
ВАТНИКОВ. Хватит уже! Это была обычная врачебная ошибка!
КУКОЛЕВ. На да, если не знать, что ты с женой того, кого зарезал…
ВАТНИКОВ. Перестань! Это тоже… Совпадение! Я даже не знал!
КУКОЛЕВ. Незнание не освобождает от ответственности. Если бы не я, сколько бы ты получил? Пять лет, восемь?
ВАТНИКОВ. Спасибо, я тебе памятник поставлю. В мраморе.
КУКОЛЕВ. Черный юмор? Молодец. Захарка, брательник, давай, ты моложе, крепче. Только не поддаваться! Ну?
ЛИНЕВ. Хорошо. Но если я тебя заломаю, пойдешь отдыхать. Договорились?
КУКОЛЕВ. Идет. Так даже интересней.

Линев садится напротив Куколева. Они сцепляются руками.

ЛИНЕВ. Галя, иди сюда. Судить будешь.
ГАЛИНА. Я в этом ничего не понимаю.
КУКОЛЕВ. Все просто. Руку держать прямо, второй рукой ни за что не хвататься.
СЕВА. Разве нельзя?
КУКОЛЕВ. Можно, но у нас будет так. Без второй руки. Галя, ближе! Чего ты смотришь на меня?
ГАЛИНА. Вам бы в самом деле… Отдохнуть.
КУКОЛЕВ. С тобой? Шучу, Марго, не вздрагивай! Галя, Галя… Я тебе очень хорошие деньги назначил, а ты даже не удивилась. Не спросила, за что.
ГАЛИНА. Я хотела спросить. Потом. Не при всех.
КУКОЛЕВ. Ну да. Все чего-то прячут, таятся! (Линеву). Готов?
ЛИНЕВ. Готов.
КУКОЛЕВ (Галине). По твоему сигналу.
ГАЛИНА. А какой сигнал?
КУКОЛЕВ. Ну… Как в детстве моем пионерском. На старт, внимание, марш!
ГАЛИНА. На старт! Внимание! Марш!

Куколев и Линев начинают состязание. Наклоняются, упираются ногами, вторую руку держат на весу. Линев побеждает.

ЛИНЕВ. Моя взяла! Иди спать.
КУКОЛЕВ. Еще не все! Кто будет внизу, тот проиграл!

Нападает на Линева, они борются, падают на землю, Куколев заламывает Линеву руки назад, садится сверху.

КУКОЛЕВ. Кто проиграл? Кто, я спрашиваю? Больно сделаю!
ЛИНЕВ. Я!
КУКОЛЕВ. Что я? Крикни четко!
ЛИНЕВ. Я проиграл!

Куколев отпускает его, поднимается.

КУКОЛЕВ. Вот так вот. Есть еще порох… Хотя дымит. Значит, не хотите купаться?
МАРГАРИТА. В самом деле, Стас, зачем это завещание?
КУКОЛЕВ. Догадалась спросить, наконец! Отвечаю – хочу напоследок сделать доброе дело. Чтобы вы были уверены в своем будущем. Потому что без меня… Вы тут… (Еле сдерживает слезы).
СЕВА. Да уж, оттуда ты нас не достанешь! (Всем). Неправда, я так не говорил!
ВАТНИКОВ. Говорил. Я рядом был, слышал.
СЕВА. Но отец не слышал! Это я так… Ну, молодежный приколизм. У меня друзья такие – над всем хихикают, вот и я на автомате… А смерти я ему не желал!
МАРГАРИТА. Никто не желал. Но все ждали.
ТАТЬЯНА. Это ты о чем?
КАРОЛИНА. Давайте по порядку. Что он еще сказал?
КУКОЛЕВ. Обидно мне, жены мои, друзья мои и брат, дети мои… Сказал бы я, если бы мне хоть еще одного родили… Обидно! Я вас всех забыли, откуда вытащил? Я людьми вас сделал! И хоть бы кто спасибо сказал!
МАРГАРИТА. Говорим. Каждый день.
КУКОЛЕВ. Ага. А я так вам и поверил. Ну, кто со мной купаться?
СЕВА. Не так! Он не так сказал!
КАРОЛИНА. А как?
КУКОЛЕВ. Последний раз спрашиваю, кто со мной купаться?
КАРОЛИНА. Интересное уточнение. То есть, он этому купанию какое-то особое значение придавал? А вы?
ТАТЬЯНА. Что мы?
КАРОЛИНА. Вы обратили на это внимание? Хотя, что я спрашиваю, если никто не пошел, значит – не обратили. Или не захотели обратить.
ЛИНЕВ. На что-то намекаете? Между прочим, он мне так руку вывернул, что до сих пор болит!
КАРОЛИНА. Хорошо. Он пошел к пруду.

Куколев, оглядываясь, идет к пруду. Никто не смотрит на него.

КАРОЛИНА. Он купался, плескался, да?
ЛИНЕВ. Да. Даже пел.
КАРОЛИНА. Что пел?
ЛИНЕВ. Вам и это надо знать?
КАРОЛИНА. Конечно. Вот у меня было дело, такое чисто семейное убийство, таксист домой вернулся пообедать, а там дверь нараспашку, жена мертвая, деньги и вещи пропали. Как бы ограбление. Я опросила тех, кто с ним с утра ездил, двое сказали, что он детскую песню напевал. «Катится, катится голубой вагон», знаете, да? Песня веселая, а пел мрачно. Я узнала, что он утром дочку в школу отвозил, второй класс, маленькая еще. С девочкой поговорила. В общем, выяснилось, что дочка папе сказала, что видела маму с дядей. А папа ездил, ездил, думал, думал, песню напевал, нагрянул домой, а там дядя. Он хотел и ее, и его, но после нее опомнился. Сговорился с дядей, что оставит его в живых, а тот инсценирует ограбление. Смешно и страшно, правда?
ВАТНИКОВ. При чем тут Стас? Не он убил, а его убили… То есть…
КАРОЛИНА. Все, все, все, слово не воробей, как я уже говорила, вылетит – …
ВАТНИКОВ. Знаю! Вы всех так запутали своими таксистами-убийцами, поговорками, байками, что… У всех и мозги, и языки заплетаются!
КАРОЛИНА. Прошу прощения, хотя не знаю, за что. Какую песню он пел?
ЛИНЕВ. Из-за острова на стрежень.
КАРОЛИНА. Очень интересно! Там слова есть, если не путаю: и за борт ее бросает в набежавшую волну! Марго!
МАРГАРИТА. Что?
КАРОЛИНА. Господи, вы так испугались, что я тоже испугалась! Не вас же бросили в волну. И не вы.
МАРГАРИТА. Меня тут не было. Я в дом пошла.
СЕВА. Алиби!
МАРГАРИТА. Никакое не алиби, а просто… Просто пошла!
КАРОЛИНА. Хорошо, идите. Нет, не в дом, в стороне постойте пока. А вы, Всеволод?
СЕВА. Я с планшетом пошел вон туда. Там качели.
КАРОЛИНА. Идите. Качайтесь.
СЕВА. Я не качался. Лежал, ленту просматривал, с друзьями общался.

Он идет к качелям. Они – в виде скамьи со спинкой, с матрасом. Сева ложится на матрас.

КАРОЛИНА. Это какого числа было?
ЛИНЕВ. Не помните, что ли? Первого июля!
КАРОЛИНА. Ага. Сева, можно ваш планшет на минутку?
СЕВА. А что?
КАРОЛИНА. Просто гляну. Не дадите, настаивать не имею права.
СЕВА. Да пожалуйста, у меня там ничего секретного.

Дает Каролине планшет, она смотрит.

КАРОЛИНА. Так, история браузера… Сева, вы сказали, что с друзьями общались. Но тут за первое число – ничего. И в ленту вы не заходили.
СЕВА. Слушайте, я каждый день в этом планшете шарюсь, когда-то смотрю ленту, общаюсь, когда-то нет, думаете, я запоминаю всё? По числам прямо?
КАРОЛИНА. Чего вы так? Я просто отметила факт. Не помните, значит не помните, вот и все. Вы не обязаны помнить, в самом деле. Отсюда пруд видно? Дайте попробую. (Ложится рядом с Севой). Лежа не видно. А так? (Садится). Так видно. Вы лежали или сидели?
СЕВА. Не помню!
КАРОЛИНА. А когда вы узнали, что папа… Кто первый обнаружил?
МАРГАРИТА. Я.
КАРОЛИНА. Вы в доме были?
МАРГАРИТА. Посмотрела – Стаса не видно. Открыла окно. Закричала: эй, где Стас? Они побежали к пруду.
ТАТЬЯНА. И сейчас бежать, что ли? Прямо дурацкие игрушки какие-то!
КАРОЛИНА. Бежать пока не нужно. Так, Сева был там. Артур Иванович, вы?
ВАТНИКОВ. Я с Захаром Романовичем в беседке был. Выпивали, говорили.
ЛИНЕВ. Точно.
КАРОЛИНА. Хорошо, идите туда.

Ватников и Линев идут к беседке.

ВАТНИКОВ. Я здесь сидел, вроде бы.
ЛИНЕВ. А я здесь.

Они усаживаются. Каролина подходит к ним.

КАРОЛИНА. Именно здесь?
ВАТНИКОВ. Да.
ГАЛИНА. Нет. Вы забыли? Вы хотели вино открыть, а штопора не было, я вам принесла. И запомнила, что вы рядом сидели. (Подходит, показывает). Вы здесь, а вы здесь.
ЛИНЕВ. Ну, может быть.

Они пересаживаются, оказываются рядом.

ЛИНЕВ. И что это меняет?
КАРОЛИНА. То, что вы теперь лицом к пруду.
ЛИНЕВ. И чего? Пруда все равно почти не видно.
КАРОЛИНА. Почти, да. Но все-таки видно. А главное – слышно. Если поет человек – слышно. Если плещется – слышно. А если не поет и не плещется, тоже слышно. И о чем вы говорили?
ВАТНИКОВ. Ни о чем особенном.
ЛИНЕВ. Я ему сказал, что ему, как врачу, построже надо быть.
ВАТНИКОВ. А я ответил, что, если уж Стас брата не слушает, то меня тем более. А потом про футбол начали. Чемпионат же мира был.
КАРОЛИНА. Ну да, ну да, все тогда говорили про футбол. Еще бы, Россия вышла в четвертьфинал, историческое событие. Даже я попала на футбол, хотя ничего в нем не понимаю. По делу попала, такое, я бы сказала, чисто футбольное убийство, смерть на трибунах…
МАРГАРИТА (нетерпеливо). Потом нельзя рассказать?
КАРОЛИНА. Да, конечно. Я к тому, что тема интересная, разговора на целый час хватит. Долго про футбол говорили?
ВАТНИКОВ. Нет.
ЛИНЕВ (одновременно). Да.

Линев и Ватников смотрят друг на друга.

КАРОЛИНА. Для всех время течет по-разному. Мне вот кажется, что у нас с вами все довольно быстро происходит, а Маргарита Сергеевна, я вижу, истомилась вся, будто целый день прошел.
ТАТЬЯНА. Все истомились! Долго говорили, недолго, какая разница-то?
КАРОЛИНА. А вы где были?
ТАТЬЯНА. Я сначала тоже подошла и выпила, не садилась, в стояка, а потом… Потом к сыну подошла.
КАРОЛИНА. Обсуждали завещание?
ТАТЬЯНА. Да, и что?
КАРОЛИНА. Вы довольны были тем, что Станислав Генрихович вас не обделил?
ТАТЬЯНА. Конечно, довольна. Все по-честному, всем досталось, даже домработнице.
ГАЛИНА. Почему даже? Станислав Генрихович меня ценил.
КАРОЛИНА. Так ценил, что влюбился? Закрутил с вами… кое-что?
ГАЛИНА. Кто сказал? Неправда!
КАРОЛИНА. А почему Татьяна Яковлевна и Маргарита Сергеевна так на вас смотрят?
ТАТЬЯНА. Чего?
МАРГАРИТА (одновременно). Ерунда!
КАРОЛИНА. Не ерунда, это нормальная ревность, почему вы стесняетесь? Две любящие женщины не любят ту, кого любит их мужчина. Это ведь не повод убивать мужчину, скорее вы бы ее убили, но пока она живая, поэтому…
ГАЛИНА. Что вы несете, не любил он меня! Ну, может, слегка так… Увлекся. А я…
КАРОЛИНА. А вы этого не хотели, вы хотели с Артуром? И вы Артуру нравитесь, но он, во-первых, думал, что у вас с Севой что-то получилось, а во-вторых, знал, что Маргарита не позволит, потому что…
ВАТНИКОВ. Хватит! Хватит домыслов тут! Заявляю и вам, и всем: у нас с Марго ничего нет! Хотя, Марго, он был не против.
МАРГАРИТА. То есть?
ВАТННИКОВ. Намекал… Да что я, не намекал, а прямо говорил, когда пьяный был: почему бы тебе, говорит, мою Маргошу не…
МАРГАРИТА. Без подробностей! Зачем? Зачем он это тебе предлагал?
КАРОЛИНА. Разве непонятно? Это дало бы ему право закрутить с Галиной.
ГАЛИНА. Если бы я согласилась.
ТАТЬЯНА. А то не согласилась! Да ты на деньги на все готова!
ГАЛИНА. И он предлагал! А я не взяла! Когда он узнал, что у меня с Севой ничего не получилось, сказал: ну, тогда со мной за те же деньги.
КАРОЛИНА. Минутку, вы же ему сказали, что получилось.
ГАЛИНА. Сперва да, а потом я призналась, что нет. И он тогда. Говорит, начну третью жизнь, с тобой. А Маргошу Артуру отдам.
ТАТЬЯНА. И ты не согласилась, дурочка? Почему?
КАРОЛИНА. Потому что Галя – женщина честная.
ГАЛИНА. А вот не надо иронии этой вашей тут! Да, честная! Никогда ни с кем без любви не была и не буду!
КАРОЛИНА. Никакой иронии, Галя. Вы где были, когда Станислав Генрихович…
ГАЛИНА. К дому шла!
ТАТЬЯНА. Попалась! Откуда ты знала, что прямо в это время шла?
ГАЛИНА. Ничего я не попалась. Я до дома еще не дошла, и тут Марго крикнула, что он утонул.
МАРГАРИТА. Я не так крикнула. Я крикнула: где Стас, почему его не видно?
КАРОЛИНА. Давайте повторим. Марго, идите в дом. К окну, на втором этаже, да?
МАРГАРИТА. Конечно. Оттуда все видно.

Уходит в дом. Тягостное молчание.

ГОЛОС МАРГАРИТЫ. Мне кричать?
КАРОЛИНА. Да, пожалуйста.
МАРГАРИТА. Где Стас, почему его не видно?
КАРОЛИНА. И вы побежали к пруду? В каком порядке?
ЛИНЕВ. Да ни в каком, все сразу побежали! Толпой! Сева нырнул, вытащил, начали ему сразу делать искусственное дыхание.
ВАТНИКОВ. Я начал. Сева вытащил, я ему массаж сердца делал, дышал в рот.
СЕВА. И я тоже.
ВАТНИКОВ. Да. Вдвоем старались. Ничего не вышло.
КАРОЛИНА. Хорошо. То есть жаль. А друг друга вы видели, когда Станислав Генрихович купался?
ТАТЬЯНА. Делать нам нечего, только друг друга рассматривать! Я, кроме Севы, толком никого не видела.
СЕВА. Я тоже.
ВАТНИКОВ. Мы с Захаром Романовичем друг на друга смотрели.
ЛИНЕВ. Точно.
КАРОЛИНА. Марго, это так? Вы же сверху всех видели? Сейчас можете спуститься, я уже все поняла.
ТАТЬЯНА. Мне нравится, все она поняла! Что поняла?
КАРОЛИНА. Да ничего я на самом деле не поняла. Это тоже мой метод – ничего не понимаю, но делаю вид, что понимаю, подозреваемые тревожатся, волнуются – вот зараза, что-то там понимает, а что понимает, не говорит!
СЕВА. А сейчас зачем признались, что не понимаете?

В это время появляется Маргарита.

КАРОЛИНА. Туман навожу. Сначала говорю, что все понимаю, тут же поправляюсь – нет, ничего не понимаю, но говорю это с хитрой улыбочкой, всем видно мою хитрую улыбочку? – и все думают – ах, лиса, ах, негодяйка, сама все знает, а говорит, что не знает, почему говорит, для чего говорит? Это приводит к душевной сумятице, у вас все расплывается, вы обескуражены, а мне это на руку.
ТАТЬЯНА. Я не просто обескуражена, дорогая моя, я обалдела от тебя уже! Чего происходит, кто мне объяснит?
КАРОЛИНА. Ладно, теперь серьезно. На самом деле я поняла почти все, кроме главного – а как вы, собственно, относились к покойному Станиславу Генриховичу?
МАРГАРИТА. Вы собирались спросить, что я видела.
КАРОЛИНА. Да, но не сейчас. Вы должны дозреть до правды. Сейчас почти дозрели, но это почти вам мешает.
ЛИНЕВ. О чем она, Марго?
КАРОЛИНА. Вы, Захар Романович, конечно, любили брата?
ЛИНЕВ. А как иначе. Во-первых, он брат…
КАРОЛИНА. Спасибо. Татьяна Яковлевна?
ЛИНЕВ. Я не закончил!
КАРОЛИНА. И не надо. Вы сказали – «во-первых, он брат». Этого достаточно. То есть достаточно в общепринятом понимании. Родственные отношение подразумевают любовь, хотя часто это не так. Брат – святое слово, и вы это знаете, и безошибочно выставили этот аргумент первым.
ЛИНЕВ. А какой еще?
КАРОЛИНА. Вот я и говорю – больше не надо. Но вы, наверное, целый список приготовили, реестр причин, почему любите брата. Значит, считаете, что одного родственного аргумента недостаточно.

Линев пожимает плечами и разводит руками.

КАРОЛИНА. Татьяна Яковлевна?
ТАТЬЯНА. Любила я его. Да, сама ушла, а потом… Гордость не позволила признаться, что пожалела.
КАРОЛИНА. Вряд ли. Если женщина любит, она наплюет на гордость и на все вообще. У меня вот был случай, я его называю «чисто любовное убийство», женщина так любила мужчину, что…
ЛИНЕВ. Марго, прогони ее – или я за себя не ручаюсь!
КАРОЛИНА. Хорошо, расскажу в другой раз. Сева, как вы относились к папе?
ТАТЬЯНА. А со мной все, что ли?
КАРОЛИНА. Есть еще что сказать?
ТАТЬЯНА. Да нет…
КАРОЛИНА. Сева?
СЕВА. Не любил бы я отца, не полез бы за ним.
КАРОЛИНА. Есть еще элементарная совесть. Человечность. И все это перемешано. Сначала хотели, чтобы папа утонул, потом стыдно стало, бросились спасать, но поздно.
СЕВА. Кто хотел? Вы о чем?
КАРОЛИНА. Думаю, причина простая – вы привыкли жить в состоянии сопротивления. Отец ждал от вас одного, получилось другое. Общество вас тащит в одну сторону – вы в другую. Игра такая. Даже геем себя выставляете – назло отцу, обществу, маме, всем на свете. И посмеиваетесь. И друзья ваши тоже, наверно, поэтому даже группу назвали «Голубые гитары». Анти-пиар это называется, который, на самом деле, тоже пиар.
ТАТЬЯНА. Сына, что, правда? Зачем же ты… Ты, значит, не… этот самый? Господи, а я то…
СЕВА. Я этот самый!
КАРОЛИНА. Да бросьте, Всеволод! Или я не вижу, как вы на меня посматривали? Оцениваете – с ног до головы. У меня, извините за нескромность, феноменальное чутье. Когда еду в метро, затылком чувствую взгляды. Хотите проверить? Я отвернусь, а вы так – кто-то на меня смотрит, а кто-то нет. А я угадаю. Попробуем?
ЛИНЕВ. Делать нам больше нечего!
ВАТНИКОВ. А я бы попробовал. Мне кажется, она блефует, это слишком невероятно.
КАРОЛИНА. Отлично! (Отворачивается). Решите, смотреть или не смотреть, и – начали!

Ватников, Линев, и Маргарита смотрят на Каролину, Татьяна и Галина нет. Сева то бросит взгляд, то отвернется.

КАРОЛИНА. Ага. Артур Иванович, Захарович Романович и Маргарита Сергеевна смотрят, Татьяна Яковлевна и Галина не смотрят, а Сева то смотрит, то не смотрит. То ли не решил, смотреть или не смотреть, то ли не знает, что выбрать для взгляда – голову, плечи, ноги или… То ли Галины стесняется.
ГАЛИНА. Вот еще, я-то при чем?
КАРОЛИНА. Да при том, что все у вас с Севой получилось. Вы как сообщники друг на друга поглядывали. Получилось, Галя, причем не потому, что вам Станислав Генрихович денег обещал за это, от души получилось. Так вы узнали, что Сева – нормальный парень. Сказали об этом Стасу, а потом признались Севе, кто вас подбил на эту, так сказать, любовь.
ГАЛИНА. Да, призналась! Потому что честная я!
КАРОЛИНА. А Сева…
СЕВА. Сам скажу! Я сперва обиделся, а потом Гале сказал, чтобы она отцу сказала, что на самом деле ничего не вышло. Пусть думает, что я голубой насквозь. И отстанет от меня. Потому что иначе потащил бы в свою фирму, сделал бы заместителем каким-нибудь! А если сын-гей, он точно никаким заместителем не сделает! Узнают ведь, пальцами будут тыкать!
ВАТНИКОВ. Не понял. Галя, ты, значит…
КАРОЛИНА. Не влюбилась она в вас. Только вид делала. И вы вид делали, на самом деле давным-давно и смертельно влюбились в Марго. Как и она в вас.
ТАТЬЯНА. Они его и убили! Чтобы не мешал! И я даже знаю, как: он ему в рот как бы дул, чтобы оживить, а сам заткнул ему там все, и Стас задохнулся! (Каролине). Спасибо, женщина, вы большого ума человек!
МАРГАРИТА. Стаса уже нельзя было спасти! А виноваты в этом – все мы!
ЛИНЕВ. Начинается! У нас, как в детективе этом, ну, где все убивают…
СЕВА. «Убийство в восточном экспрессе». Я кино видел.
ЛИНЕВ. А я книжку читал. В эту игру вы тут играете, что ли? Что все убили? Бред сивый! Там, насколько я помню, убили кого-то, кто всем насолили и нагадил! А Стас для нас всех – отец и благодетель! Плюс завещание это!
КАРОЛИНА. Марго, вы сами все расскажете или поручите мне?
МАРГАРИТА. Я сама. Нет. Давайте вы.
КАРОЛИНА. Уверены?
МАРГАРИТА. Уверена. Хочу услышать.
КАРОЛИНА. Попробую. Начну с конца. Убийство все-таки почти было – по меркам человеческим. Но юридически – никакого убийства. Просто позволили человеку покончить с собой. Причем он даже не хотел всерьез это сделать, но, когда получилось…
ЛИНЕВ. Можно яснее?
КАРОЛИНА. Попробую. У Станислава Генриховича явно был дефицит любви и благодарности со стороны других людей. Он всех вас выручил, вытащил из беды, поднял из социальных низов. Вы все стали жить лучше, но при этом не так, как вам хотелось, а так, как хотелось ему. И, наверное, каждый день напоминал, кому вы обязаны.
СЕВА. В точку!
КАРОЛИНА. И вы эту благодарность показывали, высказывали. Но ему было мало. Он и завещание замечательное составил – чтобы любили. А вы хоть и сказали все спасибо, но без особого восторга. Обидно! Тогда он выпил с досады, разделся тут – нате, смотрите, какой я ужасный и безобразный, а все равно любить будете! В воду полез. Просил пойти с ним кого-то, как о помощи просил. Никто не пошел. Тогда он сделал вид, что тонет. Нырнул. И начал тонуть всерьез. Без крика, тихо, я думаю, просто захлебнулся.
ЛИНЕВ. Зачем? Зачем ему было делать вид, что…
КАРОЛИНА. Как зачем? Ждал, что все перепугаются, ведь в завещании написано – если смерть естественная! Бросятся спасать – не ради любви, так хотя бы ради денег. И ошибся. Не бросились.
ТАТЬЯНА. Неправда! Неправда! Если он и решил пошутить, то никто не понял! И никто не видел!
МАРГАРИТА. Все видели. И я видела – оттуда. Видела, что вы тоже видите.
ТАТЬЯНА. Я не видела!
СЕВА. И я!
МАРГАРИТА. Почему тогда, Таня, ты за руку Севу схватила, когда он хотел пойти к пруду?
ТАТЬЯНА. Я? Да я не… Схватила, может быть! Потому что Сева тоже хотел купаться пойти! Хотел же, Севчик, ведь хотел, да, да, ведь да?
СЕВА. Кажется…
ТАТЬЯНА. А я ему: не надо, холодно!
ЛИНЕВ. А я, еще раз повторяю, общался с Артуром. О футболе! И туда мы не смотрели даже!
ВАТНИКОВ. Ты смотрел, Захар. Посмотрел и сразу же отвернулся. И на меня глянул так… Будто проверял, я заметил что-то или нет.
ЛИНЕВ. Не сочиняй! Это ты наверняка все заметил, ты туда посматривал, это работа твоя – за пациентом наблюдать!
ВАТНИКОВ. Мне не выгодна его смерть, Захар Романович! Я домик теряю от этого!
КАРОЛИНА. Женщина дороже домика.
ГАЛИНА (Марго). Скажешь, и я все видела?
МАРГАРИТА. А нет?
ГАЛИНА. Видела. И даже честно скажу, что подумала. Но учтите, только тут скажу, а будет суд – не признаюсь. Скажу, что вам послышалось. Так вот, я подумала – а хорошо бы!
ТАТЬЯНА. За что ты его так?
МАРГАРИТА. Действительно, за что?
ГАЛИНА. За то же, за что и вы. (Указывая на Каролину). Она правильно сказала – мы раньше были в самом низу, но жили, как хотели. А тут – как он хотел!
ТАТЬЯНА. Потерпеть можно было?
МАРГАРИТА. А чего же ты не терпела? Почему сбежала от него?
ТАТЬЯНА. Может, и сбежала, но не убивала и смерти его не хотела!
СЕВА. Хотела, мам. Ты же сама мне сказала: это ему наказание за все.
ТАТЬЯНА. Вырвалось! Опять же – голая эмоция! И нечего мать тут уличать, не стыдно тебе?
СЕВА. Если и стыдно, то за свои мысли.
КАРОЛИНА. Какие?
СЕВА. Оставлю при себе. Имею право?
КАРОЛИНА. Конечно.
ЛИНЕВ. Да, родственнички, спасибо всем большое! Позволили умереть брату моему! А ведь это тоже убийство почти, вы не правы, Каролина Васильевна, юридически тут налицо сто двадцать пятая статья, оставление человека в опасности!
ВАТНИКОВ. И много по ней?
КАРОЛИНА. Штраф, принудительные работы до 180 часов, максимум – заключение до года. Но вряд ли тут кому-то это грозит. В том числе вам, Захар Романович. Я знала, конечно, об этой статье, но не хотела вдаваться в подробности. Никакая инстанция это дело к рассмотрению не примет.
ЛИНЕВ. На меня не кивайте, я даже близко таких мыслей не имел!
ТАТЬЯНА. Имел, Захар. Ты мне еще лет пятнадцать назад говорил: устал, Таня, быть всю жизнь должником. Вечным младшим братом. Устал, что не дают самостоятельно хоть что-то сделать. На поводке держат.
ЛИНЕВ. Да, сказал! Человек может временно обидеться на кого угодно! Хоть даже на родителей иногда! Но обидеться одно, а поднять руку…
ТАТЬЯНА. Вот ты и не поднял.
ЛИНЕВ. Так. Все. Хватит. Каролина Васильевна, до свидания! Идите себе с богом, а мы тут как-нибудь без вас. По-родственному! Учитывая, что никакого преступления не было!
КАРОЛИНА. Да, мне пора. Марго, вы для этого меня позвали? Чтобы увидеть, и услышать, что другие тоже виноваты?
ВАТНИКОВ. Опять «тоже»?
МАРГАРИТА. Она права. Да, тоже. Но легче мне не стало.
КАРОЛИНА. Понимаю. Ну что ж, уважаемые… теперь уже не подозреваемые. Поздравляю, убийства не было, а если и было, то такое… Я бы сказала – чисто рублевское убийство. У вас же тут люди живут не глупые, давно понимают, что убивать в корыстных целях, а у вас даже таких не было, нерационально. Если приспичит, можно заказать кому-то. А когда человек сам на рожон лезет – то и ладно. Не волнуйтесь, вы все, как я поняла, хорошие люди. Правда, позволили плохому человеку умереть, погибнуть, но это ведь правильно, вы хорошие, он плохой, пусть умрет, да? Или нет? Всего вам доброго, как говорят в телевизоре, и до свидания!

Она уходит. Молчание.

ЛИНЕВ. А я говорю, все это чистый бред! Никто его смерти не хотел! И ничего мы не видели, а просто Марго захотелось на себя наговорить, и на нас заодно! Ведь так? Так или нет?

Ему никто не отвечает. Все отворачиваются и расходятся.